Дары инопланетных Богов

Олег подчинился и ушёл.

— Он не заслужил такого обращения, — подала голос Нэя, — Он же обязан тебе, как главному над ними, доносить обо всех неординарных происшествиях…

— Я лучше знаю, чего он заслужил! Не заметила разве, что он тебе в лицо хамил? Чего ты лезешь тут со своими проповедями к тем, у кого есть свой кодекс поведения. Он самый проблемный тут для меня.

— Разве? А по виду такой сдержанный и, кажется, чистосердечный парень.

— Они все тут кажутся светлоликими детьми, а в действительности, сама же слышала, им что зверя какого сбить с огромного дерева, что человека, которого он троллем обзывает, чтобы человеком не считать, одно и то же.

— Ты и сам иногда так говоришь.

— Говорю, а не пуляю в них, пусть и из защитного только, а оружия, с целью сшибить их с ног или с макушки колоссального дерева уронить вниз. Ясно же, что любой бы расшибся. Не знаю уж, что за чудо спасло того акробата, при условии, что там нечто и было. Защита должна применяться лишь при угрозе жизни. А тот Соловей — разбойник чем ему угрожал? Наоборот, ягодки ему вниз скинул.

— Что за имя ты употребил?

— Сказочное, поскольку Олег решил рассказать тебе сказку, чтобы у тебя был хороший аппетит. Как детям рассказывают же сказки для того, чтобы они хорошо ели. Нисколько не сомневаюсь, что ты сильно ему нравишься, вот он и придумал на ходу чушь, чтобы возле тебя задержаться и поглазеть в своё удовольствие. Поэтому я и разозлился, — Рудольф засмеялся, полез целоваться, давая понять, что Олега с его «сказкой» пора забыть. В помещении уже никого не было, кроме них двоих. Нэя с готовностью ему ответила.

— Почему другие ребята не любят Олега? — она опять вернулась к обсуждению Олега. — Он показался мне таким одиноким, хотелось погладить его по голове и утешить.

— Ну да! Может, тебя устроить тут утешительницей страдающих душ вместо нашего бывшего психолога?

— А где ваш тот, кого ты так назвал?

— Он свои обязанности скинул на старого Франка, а сам куда-то убрёл в пустыни.

— Так разве можно?

— Нет, но кто бы стал его удерживать? Он же свободный человек, а не штрафник как те мальчишки, чьи души мучаю здесь я, а они соответственно мою душу терзают с многократным уже усилением. Ведь их много, а я-то один. Одна ты моя отрада…