Сердце Армы. Стремление скрыться.

— Мы это уже поняли, и теперь хотим лишь знать, почему не пойман и не наказан шантажист, если он вам известен? — спросила Модеста, невольно уже сочувствуя Дарису.

— Дело в том, что мы не можем задержать и наказать преступника, потому что он скончался очень давно, — объяснил незадачливый представитель власти.

— То есть, умер? — переспросила Олдама и удивлённо переглянулась с подругами.

Тенирет утвердительно кивнул.

— В этом случае шантажистом является некий сгусток энергии, бестелесный и неуловимый. Одним словом, просто призрак, — подал голос Дарис.

— Как? Вы хотите, чтобы мы боролись с привидением?! — изумлённо воскликнула изобретательница.

— К сожалению, да. Шантажист является представителем той цивилизации, которая существовала когда-то на Лое и давно уже исчезла, — развёл рукам Тенирет, как бы расписываясь в своей полной беспомощности в этом деле.

— Значит, шантажист давно умер и его призрак докучает вам, господин Дарис? — обратилась Глориоза к ботанику.

— Это правда. В наше время мало кто в такое поверит, и потому я молчал, не имея доказательств того, что меня шантажируют, — ответил смущённо Дарис, казалось, будто он сам не верит, что его слова сочтут за правду.

— Расскажите, как случилось, что призрак смог вас шантажировать, — попросила Модеста, в тайне всё же считая, что эти двое сговорились и просто подсмеиваются над командой «Ветзо».

По лицам подруг она поняла, что они тоже пока не склонны безоговорочно верить тому, что сказал Тенирет. Слишком неправдоподобно всё это выглядело. Но Дарис приступил к рассказу со всей серьёзностью.

— Это началось больше года тому назад, — поведал ботаник. — Я, моя жена и трое наших детей прилетели на Лою, а через неделю в доме у нас стало твориться что-то неладное. Дети говорили, что видели привидение, им было страшно, но ни я, но моя жена его не замечали. Потом в доме стали сами собой передвигаться предметы, гаснуть свет, в лаборатории что-то взрывалось и разбивалось, и вообще в доме была какая-то жуткая атмосфера.

— У вас были проблемы с электричеством? — решила уточнить Олдама, сосредоточенно слушая рассказчика и делая попутно какие-то собственные выводы.

— Нет, солнечные батареи, да и все электроприборы, были в исправности. Что могло вызвать неполадки, мы выяснить не смогли, — ответил Дарис.

— Вас именно это пугало? — предположила Глориоза.

— Нет. Необъяснимый ужас воспринимался не только психически, он был ощутим почти физически. А после в одну из ночей я был разбужен чьим-то чужим голосом, звавшим меня. Мы всей семьёй спали в одной комнате, хотя в доме было ещё две спальни, но чувство постоянного страха и тревоги заставило нас ночевать вместе. Так вот, проснувшись ночью, я взглядом обвёл комнату и увидел, что моя жена сидит на кровати, где спали дети, и прижимает их к себе. Рядом с ними стояло привидение и смотрело на меня. Оно выглядело мужчиной лет тридцати, очень похожим на землянина, было прозрачное и слегка светилось. Призрак казался как бы окутанный широкими бесцветными одеждами, в его лице просматривались надменность и жестокость, а глаза горели холодным белым огнём. Мне стало жутко оттого, что в моём доме действительно есть привидение. Кроме того, я боялся за детей и жену, которые, замерев от страха, не могли произнести ни слова, и даже не плакали. Призрак встал между мной и моей семьёй. Он посмотрел на меня и заговорил. Его холодный безжизненный голос вселял страх, и я не знал, что предпринять. Казалось, он даже не открывает рта, но голос сопровождался ощутимой вибрацией, было ощущение, что я слышу его почти на подсознании. Призрак, без каких-либо объяснений, приказал мне взорвать один из раскапываемых домов. Там, как я слышал, хранилось много прекрасных ковров, и имелась небольшая коллекция шкатулок, а потому заявил шантажисту, что не стану вредить археологам, но он пригрозил расправиться с моей старшей дочерью. Этого я допустить никак не мог и согласился взорвать дом. Дав мне всего одни сутки на это дело, привидение исчезло. Я бросился к жене и детям и постарался их успокоить. Утром мы решили покинуть эту планету и стали собирать вещи, потому что в этот день с Лои улетал грузовой корабль. Но мы согласны были отправиться и на нём, потому никто не мог сказать, когда прибудет следующий. За один час мы собрали всё необходимое, и я отправился за автомобилем, чтобы перевезти поклажу на аэродром. Моя жена выносила последние вещи во двор, а дети ещё оставались в доме, когда я подъехал на автомобиле ко двору. Старшая дочь Рина решила помочь нам погрузить вещи, но я послал её в дом за младшими детьми. Через минуту младшие сын и дочь с криками выбежали из дома, и Рины с ними не было. Меня охватил ужас, я в панике бросился искать дочь. Вбежав в гостиную, я увидел бледную, онемевшую от страха девочку, перед которой стоял призрак, угрожавший нам ночью. Он выглядел почти материально и в руке держал длинный нож. Рина была окружена какими-то прозрачными слабо мерцавшими кольцами, которые, видно, не позволяли ей двигаться.

— Ты обманул меня и хотел сбежать, — сказал призрак. — Теперь я выполню то, что обещал.

Он занёс нож над моей дочерью, я бросился вперёд и схватил его за руку, желая предотвратить удар, но вместо этого пролетел сквозь него и упал на пол, почувствовав достаточно сильный электрический разряд. Не успев встать, я оглянулся и увидел, как призрак воткнул нож в сердце Рины. Моя дочь даже не вскрикнула, а только смотрела широко открытыми и полными ужаса глазами на своего убийцу. Светящиеся кольца, окружавшие её, исчезли, и она упала на пол. Я бросился к Рине и услышал крик жены — она тоже видела, как убили нашу девочку.

Призрак приказал мне произвести взрыв до захода солнца и тут же исчез. Не знаю, как ему удалось нанести физический удар и убить Рину, но убийство произошло. Мы были сломлены горем… В тот же день я взорвал дом, на который указал призрак, и с тех пор моя жизнь превратилась кошмар. Я стал диверсантом, потому что не хотел и не хочу потерять и двух других детей.

Дарис вздохнул и опустил голову. У него был вид обречённого человека, которому никто не сумеет помочь. Измученный и уставший, он, казалось, даже и не мечтал получить освобождение от своего мучителя.

— И полиция не пыталась вам помочь? — с сочувствием спросила Олдама, хоть и понимала абсурдность своего вопроса — какая полиция, если шантажист даже не осязаем.

— Нет. Я из страха сказал им сразу, что не знаю, почему умерла моя дочь. Да и физически внешней раны на моей девочке не было, у неё просто будто разорвалось сердце. Врачи не сумели определить, как такое могло случиться. Я ничего никому не рассказал, и жене с детьми запретил об этом говорить, ибо от призрака мою семью никто бы не защитил, — ответил ботаник. — Да и Тенирета он даже слушать не стал.

— Я понимаю вас и не могу осуждать. В общем, наше следствие имеет весьма интересные последствия. Мы нашли диверсанта, но не можем наказать, более того — теперь наш долг защищать его и его семью. К тому же, основной виновник ещё не пойман, а значит, нам есть, чем заняться, — подвела итог Модеста. — Вероятно, наше пребывание здесь может затянуться на неопределённое время.

— Модеста, не собираешься же ты ловить призрака? — спросила Глориоза, с досадой добавив: — Нет ничего бессмысленнее этого. Нас этому просто не обучали!

— Нам необходимо что-то сделать, чтобы призрак угомонился. Ведь для этого, как мы теперь знаем, нас сюда и прислали, — возразила Модеста и обратилась к ботанику. — Но теперь мне нужна кое-какая информация.

— Что вы хотите узнать? — спросил Дарис, недоверчиво поглядывая на сотрудниц МКСА.

— Скажите, вы уже установили бомбу в гробнице? — поинтересовалась командир.

Видно, для Дариса это был несколько неожиданный вопрос, и он пришёл в замешательство.

Все устремили взгляды на несчастного ботаника, ожидая его ответа.

— Да, установил, — упавшим голосом ответил Дарис. — Я сделал это сегодня утром, совсем недавно.

— Когда будет взрыв? — спросила Модеста.

— Через два часа.

— Значит, призрак снова посещал вас. Когда он приходил?

— Этой ночью.

— Мы должны убрать бомбу, — сказала Олдама. — У нас ещё есть на это время.

— Я уже отправил своих подчинённых к гробнице и они ненавязчиво будут держать пока активных исследователей подальше, — сообщил Тенирет, быстро отослав кому-то сообщение. — Вы хотите предотвратить взрыв?

— Да, но не сейчас, — сказала, вставая, Модеста. — Прежде наведаемся в дом господина Дариса.

— Зачем? — испуганно спросил ботаник. Ему совсем не нравилась мысль о том, что призрак обнаружит посторонних в доме.

— Затем, что никто не поручится за безопасность вашей семьи после того, как мы уберём бомбу из гробницы, — ответила предусмотрительная Модеста. — Точно не знаю, как это можно сделать, но и оставить вас одних на растерзание рассерженному призраку — а он точно будет злиться — мы не можем. Надеюсь, мы сумеем с ним договориться или хотя бы получим временную отсрочку, чтобы он не трогал вашу семью. Возможно, предложим ему что-нибудь взаимовыгодное, пока не решим эту проблему окончательно. Ну, так мы идём?

Никто не возражал, и все направились к двери. Глориоза, сделав жест Дарису и Тенирету выйти первыми, остановилась у порога и повернулась к подругам.

— Ситуация весьма сложная. Может, следует сначала всё обдумать? — приглушённым голосом спросила индианка.

— Рано или поздно нам всё равно придётся встать на пути призрака и трудностей не избежать, — ответила Модеста, покачав головой. — Да и времени раздумывать нет, этот шантажист может в любой момент нанести удар.

— За нас я не боюсь — мы пока не представляем для этого вредителя ценности, но первой под его удар попадёт семья Дариса, — возразила Глориоза. — И вообще, наша работа в МКСА началась не самым лучшим образом. Я не суеверна, но то, что первым нашим противником оказался призрак, мне вовсе не нравится. В этом есть что-то зловещее.

— Сейчас у нас нет выбора, мы обязаны действовать, — сказала Олдама.

Команда «Ветзо» побежала догонять ушедших вперёд Дариса и Тенирета. Ботаник шёл, охваченный плохим предчувствием, а его спутник пытался внушить ему надежду на лучшее, хоть и сам заметно волновался. В нескольких шагах позади них следовали агентки, молчавшие и решительно настроенные.

Когда все вошли в дом Дариса, там стояла подозрительная гробовая тишина, и ощущался панический ужас. Хозяин дома, и до этого уже пребывавший в тревоге, сейчас испуганно насторожился и каким-то умоляюще-предостерегающим взглядом посмотрел на пришедших с ним.

— Он здесь, — тихо произнёс ботаник. — Ощущение ужаса усиливается, когда призрак находится в доме.

Модеста на секунду насторожилась, а потом, не известно, что и как услышав или почувствовав в полной тишине, решительно направилась в гостиную. Остальные последовали за ней и очень скоро поняли, что чутьё её не обмануло.

В гостиной у окна, прижимая к себе двоих детей, находилась женщина. Их окружали едва заметные в солнечных лучах мерцающие кольца, а рядом стоял полупрозрачный призрак мужчины, державший в руке кинжал. То, что непрошенный гость угрожал семье Дариса, было ясно без всяких расспросов.