Голубая кровь (трёхтомник)

— Тебе уже лучше? — спросила Ноэми бледную Нейман, не зная, с чего начать и как вообще рассказать сестре о том, что она услышала вчера.

— Да, Ноэми, — ответила машинально Нейман, смотря отрешённо в сторону леса.

Казалось, она погружена в транс или её что-то сильно беспокоит. Из неё будто и правда душу вынули. Нейман смотрела в сторону солнца, но её глаза не были даже слегка прищурены, хоть свет Альтаира в эти часы становился очень ярким и слепящим.

— Нейман, у тебя странный вид. Что-то случилось? — обеспокоено спросила Ноэми.

— Да, — ответила та.

После очень долгой паузы она продолжила:

— Я до сих пор не могу понять, как мне удалось выжить. Это противоестественно. Мне хочется знать, кто я, — приглушенным голосом произнесла Нейман, а затем, словно очнувшись, посмотрела на Ноэми. — Ты что-то хочешь сказать мне?

— Нет, ничего, — замешкалась Ноэми, она решила отложить свой рассказ до тех пор, пока Нейман окончательно не придёт в себя.

— Тогда я пойду, покормлю своих собак и проведаю Измаила, — сказала Нейман, вставая и отряхивая руку от воды.

Она пошла по направлению к дворцу в сопровождении двух догов.

Ноэми осталась у фонтана и смотрела вслед удалявшейся Нейман.

«Нейман права, — подумала Ноэми, — если ей удалось выжить, значит, либо облучение было не столь опасным, либо…»

Ход мыслей Ноэми прервали чьи-то шаги. Она обернулась и заметила бегущего к ней мужчину в маске, скрывавшей его лицо, и длинном тёмном плаще, окутывавшем его фигуру с плеч до пят. В руке он держал кинжал.

Ноэми интуитивно вскочила и бросилась бежать, но тут же почувствовала сильную боль в спине и закричала.

— Ты слишком много знала! — услышала она приглушенный голос незнакомого человека.

До Нейман донёсся крик Ноэми и, оглянувшись, она увидела мужчину в маске, вонзившего холодное оружие в спину её сестры. Ноэми упала, а убийца вытащил кинжал из своей жертвы и бросился бежать, скрывшись через несколько секунд в зарослях сада. Нейман, видевшая всё это, на миг оцепенела, сражённая тем, что её разум ещё отказывался воспринимать как действительность, а затем с криками о помощи побежала к Ноэми. Та лежала на спине, с закрытыми глазами и неподвижно, она даже не стонала.

Нейман осторожно приподняла голову и плечи Ноэми и почувствовала на своей руке тёплую вязкую жидкость. Поглядев на свою ладонь, Нейман чуть не закричала от неожиданности, ужаса и удивления: кровь у Ноэми была ярко-голубого цвета…

Графиня Ронда, Изабелла и Мария перебирали только что купленные драгоценности, когда услышали крики Нейман в саду. Окна были открыты настежь, и потому вопль ужаса донёсся до них отчётливо и ясно, заставив их похолодеть.

— Это кричала Нейман, — сказала Изабелла.

Все трое вскочили из-за столика и побежали в сад.

На крики Нейман первым прибежал один из рабов по имени Гио, работавший в саду. Он перенёс Ноэми в ближайшую беседку и положил её на тахту, стоявшую там. Нейман послала Гио за графиней Рондой, а сама села возле умирающей Ноэми, пытаясь остановить кровь и не разрыдаться, ведь истерикой она бы ничего не добилась. Сейчас Нейман нужна была ясная голова, так как в эти минуты решалась жизнь не кого-нибудь, а её сестры.

Ноэми открыла глаза и посмотрела на Нейман. В её потухшем взгляде не было страха пред лицом смерти, а только сожаление о чём-то незавершённом.

— Кто этот человек? Почему он на тебя напал? — спросила Нейман, её руки, делая своё дело, впервые за всю жизнь дрожали.

— Нейман, — произнесла Ноэми слабым голосом, — тот человек сказал: «Ты слишком много знала!»

— О чём ты говоришь, Ноэми? Что ты знала?

— Нейман, я умираю…

— Я не дам тебе умереть!

— …но ты должна узнать то, что вчера случайно услышала я.

— Ноэми, о чём ты говоришь?

— О происшествии в институте. Это не был несчастный случай, Нейман. Ты попала в ловушку, подстроенную Иларией специально для меня. На твоём месте должна была быть я.

Ноэми слабеющим голосом рассказала о том, как она услышала разговор Иларии с Хэлом и Гансом. Как только она кончила, в беседку вбежали графиня Ронда, Изабелла, Мария и несколько рабынь. Они увидели Ноэми, истекающую голубой кровью, Нейман, старающуюся остановить эту кровь, и двух догов, лежащих у тахты и скулящих в предчувствии беды. Изабелла при виде крови почувствовала себя плохо, но не захотела вернуться во дворец.

— У Ноэми не опасная рана, но обширная, — сказала Нейман, посмотрев с упрёком на мать. — Я не знаю точно, что может произойти, ведь людей с голубой кровью я не лечила.

Нейман на секунду замолчала, а после спросила:

— Мама, почему ты не говорила, что у Ноэми голубая кровь? Ведь ты знала, не так ли?

Графиня Ронда не могла произнести ни слова, её душили рыдания, и она избегала смотреть в глаза Нейман. Да и что она теперь могла сказать? Время нельзя повернуть вспять, а судьба Ноэми сейчас зависела только от Нейман, которая ничего не знала о том, как лечить териан.

Изабелла и Мария плакали у входа в беседку, окружённые рабынями, заливавшимися слезами не меньше своих хозяек.

Ноэми снова пришла в сознание и слабо улыбнулась матери. Кровотечение прекратилось и, перепачканная голубой кровью, Нейман сообщила, что всё будет хорошо.

Но, едва надежда вернулась, как в беседку снова ворвался мужчина в маске. Он появился неожиданно с кинжалом в руке. Оттолкнув графиню Ронду, он мгновенно вонзил кинжал в сердце Ноэми и прежде, чем находившиеся в беседке опомнились, он перепрыгнул через низкую балюстраду беседки и исчез в кустах. Было видно, что этот человек являлся профессиональным убийцей. Двигался он невероятно быстро и почти бесшумно.

Нейман первая пришла в себя от шока и приказала своим собакам:

— Взять!

Два дога бросились за убийцей.

Рабыни перестали причитать и плакать и, сбившись в кучку, смотрели огромными от страха глазами туда, где скрылся убийца. Нейман хватило одного взгляда, чтобы понять, что Ноэми мертва и ей уже ничто не поможет, так как она потеряла много крови и вторая рана её убила. Нейман сняла с себя длинную вуаль и накинула её на сестру. А затем, попросив Изабеллу и Марию позаботиться о матери, упавшей в обморок, побежала за собаками.

Убийца бежал быстро, сжимая в руке окровавленный кинжал и не бросая его, ведь это была важная улика против него. Два дога уже догоняли его, когда он выхватил из-за пояса пистолет и сделал несколько выстрелов в собак, одна из которых, взвизгнув, тут же упала на траву, истекая кровью и тщетно пытаясь вновь встать на ноги. Другой пёс продолжал преследование. Убийца не успел перезарядить пистолет и потому замахнулся на собаку кинжалом. Однако пёс, хорошо выдрессированный Нейман, мёртвой хваткой вцепился в его запястье своими клыками. Щёлкнули мощные челюсти, раздался нечеловеческий крик боли убийцы, и разъярённый пёс откусил кисть руки, сжимавшую кинжал.

Нейман бежала по следам своих догов и человека, которого они преследовали. Она вскоре увидела одну из своих собак, лежавшую на траве. Нейман опустилась на колени возле раненого животного. Из ран на его голове и боках текла кровь. Раны были смертельными, Нейман это поняла с первого взгляда. Умиравший пёс открыл глаза, почувствовав прикосновение знакомой руки, и посмотрел преданным взглядом на девушку, которая уже не скрывала слёз. «Я сделал всё, что мог», — говорил взгляд умиравшей собаки. Нейман погладила дога. Через секунду собака дёрнулась в последней конвульсии и умерла.

Рыдающая Нейман закрыла глаза верному другу. Кровь из ран собаки перестала течь на руки и платье Нейман, смешиваясь с голубыми пятнами крови Ноэми. Сквозь слёзы она увидела бегущего к ней второго дога. Он что-то нёс. Вытерев слёзы и подойдя к собаке, Нейман увидела кисть руки, судорожно сжимавшую кинжал. Собака положила к ногам хозяйки свой трофей и, посмотрев на неё, помахала хвостом, ожидая похвалы.

— Умница, молодец… — пробормотала Нейман и, взяв руку с кинжалом, пошла назад.

Раненный пёс не смог остановить убийцу, но покалечил его.

Изабелла и Мария никак не могли оторвать графиню Ронду от мёртвой Ноэми и сами плакали вместе с матерью. Позади них у беседки молча стаяли рабы, сочувствуя горю хозяек, которых любили за их доброту. Мужчины, вооружившись, уже прочёсывали окрестности около дворца, ища убийцу.

— Госпожа графиня, сюда идёт Нейман, — сообщила Нэринэ, войдя в беседку.

Графиня Ронда, Мария и Изабелла вышли из беседки навстречу Нейман. Словно разом потеряв все силы, она едва плелась, опустив голову и что-то неся в руках. Её белое шёлковое платье было выпачкано от плеч до пят в голубой и красной крови. На золотых браслетах на руках Нейман тоже виднелись следы крови. Подойдя к матери и сёстрам, она сказала:

— Это всё, что мы имеем от убийцы, — и показала окровавленный кусок руки.

Изабелла вскрикнула от ужаса.

— Где твоя вторая собака? — спросила Мария.

— Убита, — ответила упавшим голосом Нейман и побрела во дворец, не оглядываясь назад.

Нейман отправилась в лабораторию Ноэми и положила кисть руки в специальный раствор, предварительно вынув из судорожно сжатых пальцев кинжал. На безымянном пальце был дешевый перстень, и она его внимательно осмотрела. Кинжал Нейман спрятала.

После этого она заперлась в своей комнате, переоделась в траурное платье и надела чёрную вуаль. Нейман мучительно хотелось плакать, но в этом дворце сейчас и так лилось много слёз, и кто-то должен был оставаться сильным и рассудительным. Невозможно отгородиться от всего мира и делать вид, что ничего не произошло или полностью предаться горю, позволив отчаянию убить себя. Мысли Нейман работали ясно вопреки всему, несмотря на то, что она потеряла сестру и верного пса. Перед смертью Ноэми передала ей незавершённое дело, но не это сейчас было главное. Отомстить за себя Нейман ещё успеет, прежде нужно поквитаться за Ноэми. Немного подумав, Нейман решила, что с молитвами и слезами можно пождать, и позвонила в колокольчик, лежавший на столе.

Вошла Нэринэ.

— Нэринэ, позови Гио и ещё с десяток сильных и смелых мужчин. Пусть они соберутся в саду возле маленькой террасы позади дворца, — распорядилась Нейман.

— Да, госпожа, — ответила Нэринэ, и робко добавила: — Только наденьте что-нибудь светлое, вы же знаете закон Аулента.

— Ты права. Я так и сделаю, а теперь иди.

Нейман достала белый широкий пояс и надела его. По закону Аулента, его жительницам не разрешалось носить чёрную одежду даже в дни траура, если они не надевали что-нибудь светлое и заметное. А принят закон был в связи с тем, что, охотясь на Лэс, которая всегда ходила только в чёрном, охотники не раз убивали мирных жительниц только потому, что они были одеты в абсолютно тёмную одежду. С тех пор в мерах безопасности женщинам запрещалось ходить в чёрном. А если они облачались даже в траур, то должны были надеть и что-то светлое, чтобы их не приняли за Лэс.

Собрав в саду с десяток добровольцев, Нэринэ сообщила об этом своей госпоже. Нейман вышла на террасу и обратилась к рабам:

— Сегодня убили мою сестру. Я не знаю, почему у неё голубая кровь, но Ноэми была моей сестрой, и я от неё не отрекусь. Сейчас вы возьмёте лучших коней и объедете весь Аулент и окружающие его поместья. Вам надо найти мужчину, у которого не будет правой кисти на руке. Если вы обнаружите такого человека, то должны будете запомнить место, где он живёт или временно находится и сказать об этом мне, но больше никому. Тому, кто отыщет убийцу, я дам вольную и подарю свой дом и земли, находящиеся на Альдерусе. А теперь идите. Я надеюсь на вас.