Сердце Армы. Стремление скрыться.

— А теперь иди и отдохни, — посоветовала Модеста, — у тебя был стресс и я, как врач, рекомендую тебе поспать. Но перед этим пусть тебе дадут полноценный ужин.

Левмер действительно переволновался и выглядел неважно, будто два дня не спал.

— Хорошо, сделаю, как ты хочешь, Модеста, но если это будет всё-таки убийца, то она не избежит моего наказания, — упрямо заявил напоследок Эдуард, хотел в пылу праведного гнева добавить ещё что-то, но сил на это не нашлось, и он покинул беседку, понуро направившись во дворец.

— Бедный Эдуард! Он выглядит таким подавленным, — вздохнула сочувственно Олдама, глядя вслед секретарю герцога.

— Когда мы его встретили в фойе, он вёл себя весьма воинственно и решительно, а после — вдруг сник, стал таким тихим и покорным, — произнесла индианка и посмотрела Модесту: — Скажи, как врач, чем можно объяснить такое резкое изменение в поведении людей? Вроде бы раньше за ним таких эмоциональных всплесков не наблюдалось.

— В данном случае я, даже не будучи врачом, смогла бы объяснить перемену в поведении Левмера, — ответила командир, с непроницаемым выражением глаз. — Всё очень просто: я забрала у него изрядное количество энергии — он почувствовал недомогание, и это охладило его воинственный пыл и жажду мщения. Сложно шагать куда угодно, если ноги не идут. Но ничего страшного с ним не случится и к утру он восстановит силы. Я же сэкономлю на ужине.

Глориоза и Олдама учтиво потупили взгляды, пытаясь сдержать смех. От командира это не укрылось — она незаметно вздохнула, сетуя на свою природу.

— Вам смешно, а я чувствую себя воровкой, — призналась Модеста. — Ужасно сознавать, что ты — вампир.

Подруги взглядом посочувствовали командиру, и все трое в сумерках отправились в свои комнаты.