Сердце Армы. Стремление скрыться.

— Сочувствую, — стушевавшись, произнесла Олдама.

Эмоциональная Глориоза сделала лишь красноречивый жест, выражая, что судьба бывает несправедлива.

— Я давно знаю, как себя вести, и осторожность вошла у меня в привычку. Вам же нужно привыкать, что вы имеете подругу, способную летать, — напомнила Модеста, желая, чтобы они не забывали, с кем им приходится работать, и были осмотрительны. — А теперь всем спать. Я достаточно утомилась, чтобы уснуть.

Глориоза и Олдама, уже успокоившиеся, послушно удалились в свои комнаты. О ночном происшествии больше никто в резиденции не узнал.

На следующее утро герцогиня Беатриса вновь решила поехать за покупками. Она заявила мужу, что он абсолютно ничего не смыслит ни в детских игрушках, ни в женских украшениях и поэтому, забрав с собой Модесту, уехала сама. Модеста была взята герцогиней в качестве телохранительницы, второго шофёра и компаньонки, но, кроме этого, их сопровождал автомобиль с охраной. Герцогиня Амертсон рассчитывала вернуться дня через три. Самуил очень волновался, хоть давно и не получал писем с угрозами и на его дом больше не было нападений. Дела требовали его присутствия в резиденции, а потому он очень неохотно согласился отпустить жену одну в эту поездку.

Через два дня после отъезда герцогини заболела Лейла. Герцог опасался, что девочка подцепила вирус опасной болезни, симптомы которой вначале могут напоминать простую простуду, и смертельный исход можно было предотвратить, лишь начав немедленное лечение. Он существовал только на Эдистере и до сих пор оставался весьма опасным и малоизученным.

Самуил Амертсон хотел вызвать своего личного врача, но телефоны почему-то не работали. Другие виды связи тоже чем-то глушились, и он решил везти внучку в город. Самуил отправил служанку за телохранительницами. От волнения он не знал, что лучше предпринять, но всё больше склонялся к тому, чтобы немедленно ехать в больницу.

В комнату Лейлы, где сейчас с внучкой находился герцог, вошли Глориоза и Олдама. Самуил сидел у кровати больного ребёнка и казался очень взволнованным.

— Господин герцог, я выявила наличие волн, которые мешают установить связь с городом, — доложила Олдама. — Вероятно, это дело рук ваших противников, и мне понадобится некоторое время, чтобы нейтрализовать волны или обнаружить источник их возникновения.

— Нет, Олдама, я не буду ждать, у меня на это нет времени, — забеспокоился герцог. — Если болезнь опасна, то девочку надо немедленно госпитализировать. Поэтому я еду в город.

— Это неразумно, — предостерегла Глориоза. — Лучше, если врач приедет сюда. Я могу за ним съездить.

— Ты плохо знаешь город, и на поиски врача уйдёт много времени, — возразил Самуил, проверяя своё оружие. — Даже если послать Левмера или кого-нибудь из охраны, то это всё равно будет не скоро, а Лейле, возможно, уже теперь нужна помощь. Её следует доставить в больницу.

— Хорошо, тогда я и Олдама поедем с вами, — ответила Глориоза.

— Нет, Олдама должна остаться здесь, — решил герцог.

— Но кого мне здесь охранять? — запротестовала изобретательница.

— Ты останешься, и всё, — настаивал на своём Самуил.

— Тогда возьмите охрану, господин герцог, — убеждала Олдама. — Хотя я считаю, что мне следует поехать с вами. В конце концов, я телохранительница!

— Обойдёмся без охраны, — отрезал герцог. — Ты, Олдама, останешься здесь. Многочисленная охрана может привлечь лишнее внимание, и, к тому же, мои противники, кажется, забыли обо мне. Вы ведь довольно часто посещали город на своём автомобиле? Не так ли?

— Да, — не отрицала изобретательница. — Мы пользовались нашим транспортом, когда я ездила за дополнительными комплектующими для системы защиты. И ещё пару раз Модеста отвозила в больницу людей из числа прислуги, когда им нужна была госпитализация.

— Прекрасно! Лучше, если мы поедем на вашем автомобиле. Он не известен в городе и привлечёт меньше внимания, чем любая из моих собственных машин. За вами же никто не наблюдал, не преследовал, когда вы бывали в городе? — уточнил Самуил.

— Нет, мы этого не заметили, хоть и ожидали подобного, — заверила Глориоза. — Наш автомобиль очень неприметного дизайна и далеко не новый, но он бронирован, чего нельзя определить по его внешнему виду.

— Очень хорошо, нам это подойдёт как нельзя лучше, — одобрил Самуил. — Никто не сможет заметить, кто уехал, а если за нами будет следовать автомобиль с охраной, то всякий поймёт, что в город выехал кто-то из моей семьи. Так что Глориозы вполне хватит, хотя, впрочем, и она может остаться во дворце.

— Ну, уж нет! — воспротивилась индианка. — Мы здесь для того, чтобы охранять, и я поеду с вами, господин герцог, если не ради вас, то ради безопасности вашей внучки, охранять которую вы доверили мне!

— С этим я согласен. К тому же, мне всё равно понадобится шофёр, а тебе я доверяю, — ответил герцог.

— Олдама, принеси мою сумочку и оружие, а также захвати свою вуаль — у тебя есть одна достаточно длинная, — попросила Глориоза, и её подруга вышла из комнаты. — Я не буду надевать форму, моя простая одежда и вуаль скроют то, что я из вашей охраны.

— Ты права, Глориоза, мы так и сделаем, — согласился Самуил и телохранительница поспешила в комнату, где хранилась запасная одежда для прислуги.

Олдама отнесла в машину то, что просила Глориоза, и при виде оружия у неё стало неспокойно на душе. Не так часто за свою недолгую службу они брались за оружие, если не считать тренировок.

Завернув Лейлу в покрывало, герцог взял её на руки и отнёс в машину. Индианка села за руль, и автомобиль помчался в город.

Самуил сидел на заднем сиденье и держал на руках внучку. Девочка выглядела сонной и слегка дрожала. Когда они подъехали к городу, за ними стала следовать какая-то машина. Она неотступно ехала на значительном расстоянии за автомобилем, в котором находились герцог с Лейлой и Глориоза.

— За нами следят, — сообщила индианка, заметив преследующую их машину.

— Да, похоже на то, — согласился Самуил. — Неужели будет нападение?

— Всё может быть, — ответила телохранительница. — Возможно, они медлят, потому что не знают, кто едет в нашей машине. Лучше, если вы останетесь и не станете выходить, а я сама отнесу Лейлу к врачу. Я надену вуаль, на тот случай, если наши преследователи знают меня в лицо. Возможно, они, увидев меня одну с девочкой, подумают, что ошиблись и не станут преследовать нас. На мне сейчас простое платье, а не форма МКСА, и я вполне сойду в этом наряде за прислугу.

— Нет, я сам пойду с Лейлой к врачу. Если всё же бандиты, а я уверен, что это они, нападут, то я хочу быть рядом, чтобы защитить внучку. Ты, Глориоза, надень вуаль и возьми Лейлу, а я пойду сзади и буду охранять вас. У меня имеется хорошее оружие, и я умею неплохо стрелять. Но, надеюсь, что на нас не посмеют напасть средь бела дня. Это было бы неслыханной дерзостью. В конце концов, в городе очень много свидетелей, чтобы вот так открыто угрожать мне.

— Я тоже надеюсь, что нападения не будет, — отозвалась Глориоза. — Не хотелось бы с боями пробиваться к больнице, да ещё имея на руках ребёнка. Подобному положению не позавидуешь.

Остановив машину в тихом переулке возле ворот больницы, Глориоза достала из сумочки голубую длинную вуаль и надела её. Взяв Лейлу на руки, телохранительница вышла из автомобиля, герцог последовал за ней.

Машина преследователей ещё не показалась, но индианка всё же невольно коснулась своего оружия, висевшего на её поясе и скрытого в складках широкой юбки и краем вуали.

Герцог Амертсон и его телохранительница вошли во двор больницы. Он был просторным, здесь не росли деревья, и не было ничего, за чем можно спрятаться. От ворот до первых зданий больницы оказалось не менее ста пятидесяти метров. Людей почти не было видно, везде царила спокойная тишина.

Глориоза и герцог беспрепятственно добрались до здания, затерянного среди других сооружений больницы. Здесь должны были оказать помощь Лейле. Они поднялись на третий этаж и остановились перед дверью одного из кабинетов.

Глориоза отдала девочку герцогу и, подняв вуаль, тихо сказала:

— Какие-то люди шли за нами до этого здания, хоть и не старались напасть.

— Да, я тоже заметил это, — ответил герцог и вошёл в кабинет.

Через десять минут он вышел и выглядел уже более спокойным. Лейла дремала у него на руках.

— У моей внучки лишь небольшая простуда, а, в общем, она здорова, — сообщил герцог Амертсон.

— Вот и хорошо! Теперь едем во дворец? — спросила Глориоза.

— Да.

— Я вызвала полицию, пока ждала вас, — сообщила индианка, опуская вуаль на лицо. — Мне не нравятся те типы, что следили за нами.

— Не стоило беспокоиться. Я думаю, они не посмеют напасть на нас здесь, — сказал Самуил. — Скорее всего, просто хотят напугать и заставить нервничать, если они из числа моих врагов. Они слишком трусливы, чтобы драться. Всегда только пакости устраивают исподтишка и никогда не нападали вот так в упор. Даже дочь с зятем похитили на пустынной дороге, где не было свидетелей.

— Как знать, — ответила девушка, недоверчиво качнув головой. — Но лучше, если нас будут сопровождать. В больнице и городе они вряд ли осмелятся напасть, а вот на лесной дороге — очень даже запросто. В бронированном автомобиле, конечно, им сложно будет нам навредить, но испугать Лейлу это точно может.

Они вышли из здания и направились к машине. Подозрительных людей не было видно, и открыто за герцогом Амертсоном никто не следил.

Однако, как только они повернули за угол одного из зданий, на них набросились трое мужчин. Напавшие не применили оружия, рассчитывая, видимо, взять герцога и его внучку живыми и не поднимать шума, но присутствие телохранительницы им помешало. Глориоза прекрасно знала своё дело и через минуту трое нападавших лежали без сознания на асфальте. Всё было сделано предельно тихо.

В ту же минуту герцог увидел ещё пятерых человек с закрытыми лицами, бегущих к ним. Приближавшиеся оказались вооружены и настроены весьма агрессивно, и Глориоза сбросила вуаль, готовясь к стрельбе. Но Самуил Амертсон отвлёк её.

— Возьми Лейлу и беги к машине, там вы будете в безопасности, — приказал герцог, отдавая девочку телохранительнице.

— Нет, бегите вы, а я задержу их. Ведь это я должна вас охранять, — возразила девушка.

— Не спорь, Глориоза! Я старше и не могу бегать быстрее тебя, — ответил Самуил. — Тебе, может, повезёт, и ты спасёшь мою внучку. Тут, в зданиях, вы не спрячетесь, вас легко найдут. Беги, Глориоза!

Не став спорить, индианка взяла Лейлу и бросилась бежать к своему автомобилю. Через несколько мгновений она услышала выстрелы — преследователи стреляли в Амертсона, но и герцог давал им отпор. Слышались крики испуганных людей, удары пуль о стены домов, звон бьющегося стекла.

По раздавшимся душераздирающим воплям, Глориоза поняла, что кто-то ранен, но так как стрельба продолжалась, значит, герцог не был убит. Телохранительница добежала до здания, за которым начиналось огромное пространство до ворот больницы.

Из-за угла показались двое вооружённых мужчин, побежавших наперерез девушке. По одежде и поведению этих людей не трудно было догадаться, что они не друзья герцога Амертсона. Держа одной рукой перепуганную Лейлу, другой Глориоза достала оружие и выстрелила по бегущим к ней людям. Пули мгновенно достигли цели и оба человека упали на асфальт, а Глориоза побежала дальше, уверенная, что они не скоро поднимутся, если вообще сумеют когда-нибудь сделать это. Они выбежала на открытое пространство, когда позади раздалось несколько выстрелов, и пули со свистом пронеслись возле её головы. Нагнув голову, Глориоза крепче прижала к себе девочку и устремилась к воротам со скоростью, на которую только была способна. Вслед ей летели пули, и она впервые не могла обороняться, а должна была спасаться бегством. В такую ситуацию дочь Воина попала впервые.