Молчание двоих

— Я не заметила, чтобы Стелла проявляла особой склонности к драгоценностям, — пробормотала Олдама, невольно сникнув.

— Может, она исключение, — предположила Модеста, ей не нравилось, что сейчас вспомнили о терианке, ведь это могло опять негативно отразиться на настроении Олдамы.

— Ну, думаю, мы уже готовы и можем отправляться, — произнесла Глориоза и, оглянувшись, добавила: — Однако, где же наш кавалер? С его стороны не учтиво заставлять нас ждать.

Везувия вскоре обнаружили в одном из кресел в гостиной, где он отдыхал после плотного ужина. Потерянный Везувием шарик, который подобрала и унесла с собой Стелла, заменили на один из рубинов. Сейчас же, в честь праздника, на свинтуса надели роскошный ошейник из белого бархата, усыпанный мелкими бриллиантами. К ошейнику на золотых цепочках крепились пять бриллиантов, огранённых в виде капли воды. Его мордочку скрывала лёгкая маска льва, переходившая на шее в роскошную гриву. Пятачок оказался надёжно спрятан, и инкогнито Везувия могло быть сохранено, ведь куцый хвостик тоже скрывал искусно приделанный аксессуар в виде беличьего хвоста, а на лапки надеты бархатные сапожки. Вот и поди догадайся, кто скрывается под костюмом — кошка или собака. Свинтуса расчесали, и он находился в самом хорошем настроении, то есть не капризничал и не визжал.

Олдама и Глориоза взяли веера, Модеста подхватила Везувия, ошейник которого сочетался с её платьем, и все четверо отправились на бал-маскарад.

Во дворце герцогини Амертсон, сверкавшем огнями, собрались уже все приглашённые, и начался бал, когда маленький катер приземлился в стороне от поместья и три девушки двинулись по подземному ходу во дворец.

Оставив свинтуса в кабинете и закрыв дверь на ключ, экипаж «Миража» незаметно вышел в сад. В этой части сада было темно, но сюда долетали звуки весёлой музыки и смех гостей.

— Ох, Модеста, не поступаем ли мы неразумно? — вздрогнула Олдама и оперлась на руку Глориозы, как бы ища у неё защиты от незнакомых людей. — Может, вернёмся, пока не поздно?

— Нет! В этот вечер мы повеселимся! — радовалась Модеста, не в силах оторвать восхищённый взгляд от огней фейерверка и мелькавших в дали разодетых в разноцветные костюмы гостей, её как магнитом тянуло туда. — Надо же хоть изредка делать глупости, оставив на время дела и проблемы! В конце концов, людоедов здесь нет, и вас никто не съест.

— Если придётся ретироваться, в таких платьях резвость мы не покажем, — выразила вслух свою мысль Глориоза.

— Что за нелепые страхи! Мы же на балу у Лейлы, а не в логове врага. Ну же, смелее! Хватит бояться собственных теней. Теперь, когда и Левмер уже в курсе нашего продолжающегося существования, скрываться от остальных будет намного легче.

Сказав это, Модеста потянула подруг в освещённую часть парка, где гуляли и веселились гости. Никто во дворце, даже Лейла и Левмер, не знали, что на карнавал явится экипаж «Миража», а поэтому его не ждали.

В парке на одной из лужаек, ярко освещённой многочисленными огнями, прохаживались важные гости, которые из-за возраста или нежелания танцевать вели беседу друг с другом, пытаясь угадать под масками, шляпами, вуалями и капюшонами лица своих собеседников. На просторной, выложенной из малахита площадке, располагавшейся у парадного хода дворца, молодёжь кружилась в весёлом стремительном танце. Обилие живых цветов в костюмах гостей, а также их дорогие украшения радовали глаз.

Приблизившись к людному месту, Модеста на секунду остановилась, но лишь для того, чтобы осмотреться вокруг. Указав на танцующих, она сказала, едва не подпрыгивая от радости:

— Нам туда!

— Ты что, Модеста, там слишком много народа! — ужаснулась Олдама.

— Очень много, — поддержала её Глориоза.

— А что за удовольствие веселиться в пустом и тёмном месте? — спросила их Модеста. — Очнитесь, мы же на празднике, а не на похоронах! Даже если бы нас тут целенаправленно искали, в этих костюмах нас трудно узнать.

— Модеста права, — согласилась Глориоза, — но Лейле на глаза лучше пока не попадаться, а то, переживая за нас, она испортит себе всё веселье.

Левмер стоял на террасе возле ступенек парадного входа и смотрел на танцевавшую и веселившуюся молодёжь, среди которой кружилась и хозяйка бала. Управляющий оделся в охотничий костюм стального цвета и высокие чёрные сапоги. Шляпа с перьями и короткий плащ серого цвета, отороченный чёрным мехом, дополняли его наряд. Единственными дорогими аксессуарами его одежды были чёрный пояс, с висевшим на нём кинжалом в ножнах, украшенных агатом, и такой же камень в серебряном аграфе, державшем перья его шляпы. Левмер не надел маску и держал её в руках. Опершись на перила и глядя на веселившихся гостей, он размышлял о чём-то невесёлом.

Вот уже десять дней он знал, что бывшие телохранительницы герцога Амертсона не погибли, что они живы и ведут активную, но тайную жизнь. В эти дни он имел возможность общаться с экипажем «Миража», но по-прежнему не мог до конца свыкнуться с мыслью, что они спаслись и вновь посещают этот дворец. Он ещё многое не понимал в их жизни, но при этом переживал и за Лейлу, опасаясь, что это может вылиться в большие неприятности для неё.

Левмер ещё не побывал на Ниа-Нерри, в Лариндэ и в «Мираже», но по рассказам Лейлы знал, что всё это являлось нечто неординарным. Экипаж «Миража» успел поведать ему и Лейле о Стелле, девушке с голубой кровью, которую они спасли, и которая неожиданно сбежала от них десять дней назад. С этой минуты он и герцогиня просматривали все газеты — как электронные, так и эксклюзивные печатные варианты, — которые только попадались им на глаза. Они искали статьи о «Мираже» или где сообщалось бы о девушке, попавшей случайно в этот корабль и сбежавшей оттуда. Однако все средства информации молчали об этом. Даже каких-либо косвенных упоминаний не обнаруживалось.

Лейла, при упоминании о девушке голубой крови, носящей имя Стелла, заявила, что где-то уже слышала о терианке с таким именем. Но, как ни пыталась, не могла вспомнить, где именно их пути пересеклись. Левмер также чувствовал, что имя Стеллы ему о чём-то напоминает. А между тем беглянка Стелла как в воду канула: на Эдистере её следов так и не нашли.

Размышления Левмера прервали звуки удивления и восхищения. Он увидел, как из темноты парка на площадку поднялись три девушки в богатых костюмах. Те, кто стоял у края и не танцевал, с любопытством рассматривали появившееся трио. Некоторые гости начали тихо спорить по поводу того, настоящие или фальшивые камни украшают костюмы этих незнакомок. Экипаж «Миража» продвигался среди них, немного растерявшись.

— Хотели внимания, вот и получите, — прошептала Глориоза, и с восхищением добавила: — Но какая красивая музыка! Хочу потанцевать.

Индианка нырнула в хоровод танцующих и некоторые из тех, кто рассматривал экипаж «Миража», последовали за ней. Другие продолжали глазеть на Олдаму и Модесту.

— Они что же, всех прибывающих так разглядывают? — спросила Олдама, стушевавшись окончательно, и только маска скрывала замешательство, написанное у неё на лице.

Модеста осматривалась вокруг.

— Мне танцевать расхотелось. Давай думать скорее, на нас все смотрят, — начала терять последнее самообладание Олдама, поглядывая на гостей, что не отпускали из поля зрения её и подругу.

— Сюда идёт Лейла, — сообщила негромко Модеста, увидев пробиравшуюся между гостей девушку в розовом платье, и, оценив состояние изобретательницы, добавила: — Только не паникуй. Уходим быстро и без шума.

Непринуждённо пританцовывая в такт весёлой мелодии, Модеста, увлекая за собой подругу, нырнула в толпу танцующих. По пути прихватив за руку Глориозу, она пересекла площадку и устремилась в парк.

— Почему мы ушли? Там так весело, — Глориозе явно нравился этот праздник. — Мы что же весь вечер будем бегать?

— Ничего подобного, — возразила Модеста, оглянувшись, — мы лишь временно покинули то место. Вы правы, мы слишком заметны в этих костюмах.

— А я что говорила! Это вам всё не хватает приключений, а с меня, чувствую, на сегодня острых ощущений достаточно. Мы возвращаемся в «Мираж», — Олдама бросила на подруг умоляющий взгляд.

— Нет, мы остаёмся, — упрямилась Модеста.

— Здесь?! — спросила Олдама. — Ни за что!

— Олдама, мы убежали с площадки потому, что там появилась Лейла, которую мы не должны тревожить, — объяснила капитан «Миража». — А вон там идут игры. Я думаю, будет интересно.

Модеста указала в парк, где гости увлечённо играли в какую-то игру.

— Кажется, им весело, — сделала вывод Олдама, глядя на играющих. В основном это была молодёжь, которая время от времени радостно восклицала и смеялась.

— Уверена, больше они глазеть на нас не будут. Развлечения их занимают куда сильнее, чем внимание к нашим персонам. Подумаешь, трое в богатых платьях! На маскараде чего только не увидишь, — решила Модеста.

— Тогда пошли, — Глориоза, придерживая конец сари, первой ринулась к внушительному по численности собранию игроков.

Хоть Олдаме и было не по себе, подруги не позволили ей скрыться в комнатах, как она уже намеревалась сделать. К её удивлению, появление экипажа «Миража» не вызвало сенсации среди играющих. Игра оказалась простой и весёлой. Лейлы нигде поблизости не было видно, и Левмер не появлялся. Экипаж «Миража» влился в толпу молодёжи и, поддавшись всеобщему веселью, уже не опасался ничего.

Через пару часов Олдама заявила, что ей надоели игры и танцы. Девушки, чтобы не привлекать внимание своим трио, одна за другой скрылись в парке.

— Сейчас гости сядут за стол, но мне это развлечение кажется скучным, — сказала Глориоза, когда они собрались вместе и шли к кабинету Лейлы, где должен был ожидать их Везувий.

— Я с тобой полностью согласна, — поддержала её Олдама, — да и вести светский разговор с незнакомыми людьми, с которыми мы вовсе не горим поддерживать отношения в дальнейшем, мне совсем не хочется.

— Мне тоже, — согласилась Модеста. — Идёмте за Везувием. В конце концов, мы должны посмотреть, как он себя чувствует. Думаю, прогулка ему не помешает. Выберем одну из дальних лужаек, посидим, вспомним прошлое, а он побегает. Костюмы помогут нам не вызывать вопросов в глазах прислуги, ведь сегодня в резиденции полно людей, и все в масках. Так что спокойно отдохнём, а там может и Лейла подойдёт.

— Если Везувий вообще проснулся, — засомневалась Олдама. — Он уснул у тебя на руках, пока мы добирались сюда. Пора его отучать от вредных привычек — летать в космосе и постоянно переедать.

— То, что первое ему вредит, ещё не доказано, — возразила Глориоза.

— Зато второе ему уже прямо противопоказано, — со знанием дела заявила Модеста, и тут же задалась вопросом: — Вот интересно, у Стеллы был хотя бы один хомячок в жизни?

— При чём тут хомячок? — не поняла Олдама.

— Да так, хотелось бы взглянуть на его размеры, — ответила капитан, предавшись размышлениям.

Олдама и Глориоза на миг остановились и понимающе переглянулись.

— Если он существует, я его уже боюсь, — вполне серьёзно произнесла Олдама, представив масштабы катастрофы в жизни гипотетического хомячка, исходя из скорости набора веса Везувием за те три недели, что провела Стелла в «Мираже».