Схватка

— Значит, это он... — в волнении Планк потирал суставы пальцев. — Я читал о нем в журнале «Дайджест». Все сходится: камень из породы рубинов, похож на кровавик, в двадцать три карата, в виде кабошона, оправа из платины особой формы. — Он перевел это своему боссу — тот закивал, о чем-то прося, требуя.

Баулину не хотелось продолжать разговор о перстне. Он обернулся к вошедшему в гостиную Климовскому, жестом пригласил его присесть рядом, к столу. Но Планк не отставал:

— Видите, я сам набиваю цену вашему камню. Продайте его нам. Я уполномочен вести дела шефа.

Предложение было так нелепо, что Баулин рассмеялся. Даже Авия посмотрела на Планка с укором.

— Что вы, профессор его никогда не продаст, — ответил за учителя Климовский.

— Я предлагаю двести тысяч долларов.

— Да нет же... — ответил Баулин, улыбнулся, пожал плечами и встал из-за стола: — Простите, у меня дела.

Планк тоже встал и, подойдя к Баулину, тихо заговорил:

— Лет через пять, шесть вам просто по возрасту нельзя будет заниматься практикой. Вы подумайте над нашим предложением, вот моя карточка... мы остановились в гостинице «Россия», я сейчас запишу телефон... А если будет улучшение, шеф может заплатить за перстень дороже. — Он стал рыться в карманах, ища авторучку. Агафонов сориентировался сразу, вскочил и протянул свою и в ожидании, когда Планк ее вернет, смог увидеть все, что было написано на визитной карточке, и номер телефона в гостинице.

— Карточку я возьму, — сказал Баулин, — ведь надо будет созвониться относительно следующих сеансов... раз уж я взялся. Теперь следующее: на период активной биорегуляции вы должны пить специально приготовленную мною воду. Володя привезет ее в гостиницу. Накануне отъезда я дам вам биологически активный раствор, который будете принимать по моему рецепту, для закрепления результата, иначе процесс может пойти вспять. Итак... — Он оглядел присутствующих, помахал рукой дочери: — Катенька, ты, конечно, останешься? Мы с Володей уйдем... дела.

Как бы между прочим Агафонов сказал Баулину:

— Я тоже должен идти, у меня машина — может быть, подвезти? Все-таки с аппаратурой...

— Нет, мы с Володей любим пройтись по воздуху...

И Баулин с Климовским откланялись. При этом Климовский, играя свою роль до конца, простился с Агафоновым, как и со всеми, ничем не обнаружив знакомства.

Агафонов задержался у окна и, чуть отодвинув шторы, следил за тем, как они выходили из подъезда.

Баулин тут же подошел к черной «Волге», за рулем которой сидел Валерий, о чем-то спросил, тот покачал головой. Между тем Климовский поймал такси, и они уехали.

«Однако, — подумал Агафонов, опять возвращаясь к столу, — Баулин очень осторожен...»

Разговор за столом продолжался. Авия решительно отодвинула от себя маленькую коробочку, в которой, по-видимому, было спрятано ювелирное украшение. Сказала с укором и обидой тому, кто это предлагал:

— Вы-то должны знать, что я ничего не приму, пока не будет подтверждения официального медицинского заключения... — Уже обращаясь ко всем: — Иначе давно бы прослыла за шаманку. А я хочу помочь нашей медицине, развязать руки врачам! Не только в голове их сила, а в сердце и руках, это знал великий Авиценна!

Наверное, ни одна драматическая актриса не смогла бы произвести такого эффекта — как загипнотизированные все смотрели на нее, слушали хрипловатый сильный голос. Когда она кончила, гости разом, как по команде, перевели дыхание. Биограф, как хороший дирижер, взмахнул руками, захлопал первым, остальные вслед за ним.

— Спасибо, Авия, — говорил он, вытирая потное лицо, — ты напомнила мне счастливое время, твою роль... боже мой! Если бы не ты, я бы давно перестал удивляться, и зачем бы я жил?!

— Елена Викторовна, — прошептал Агафонов на ухо своей знакомой, — мое время вышло. Вы поедете со мной или останетесь здесь?

— Что?.. — она с трудом оторвалась от лица Авии, посмотрела на него увлажнившимися глазами. — Ах, да... я, конечно, останусь. Авия обещала поработать над моими ногами. До встречи...

— До скорой... — шептал он, целуя ее руку, — и запомните, для меня здесь единственная королева — вы.

— Не забудьте захватить свой поварской диплом в следующий раз, — кокетливо улыбнулась она.

«Интересно, — подумал он, — чего бы она потребовала, узнав, какую услугу оказала мне сегодня... Какой удачный день, даже слишком... Впрочем, у веревки два конца, на один клюет удача, на другой... может и вокруг шеи».

Когда он уходил, гости решали, какой из видеофильмов будут смотреть. Остановились на фильме ужасов.

Елена Викторовна задержала Катю Баулину, которая тоже собиралась уходить, и стала рассматривать ее украшение. Прекрасные камни стоили внимания.

Агафонов сел в машину, Валерий сразу включил зажигание.

— Еще несколько минут подождем... для страховки. Ты запомнил человека, который просил тебя подвезти?

— Нет, — несколько растерявшись от своей невнимательности, сказал Валерий, — я же не знал...

Из подъезда в сопровождении одного из гостей вышла Катя Баулина. Агафонов прикрыл часть лица ладонью.

— Стоп, Валерий! Смотри в оба. Это — его дочь. Ничего себе, верно? Особенно аксессуары. Так вот тебе первое задание: любым путем познакомиться с ней, войди в доверие, при первом удобном случае снимешь слепок с ключей от их квартиры. Вот тебе коробочка с пластилином, пусть она всегда будет с тобой.

— Но ведь... — неуверенно начал Валерий.

Агафонов усмехнулся:

— Неудобно?.. Но ведь ее отец — преступник, занимается незаконным промыслом, огранкой драгоценного камня, шаманством дурит народ, тысячи гребет, а ключи нужны, чтобы провести в его квартире негласный обыск. Слушай меня внимательно, и твои наивные возражения лопнут как мыльный пузырь. Государственным органам ошибаться нельзя, и, прежде чем идти на обыск, мы должны знать, что в его квартире найдем нужные улики. А если их там нет, что тогда? Допустим — получим санкцию прокурора, пойдем на обыск, а того, что мы ищем, нет. Представляешь, чем все кончится?

Он пристально смотрел на Валерия, а тот внимал с благоговением: перед ним раскрывалось таинство оперативной работы, ему оказывали несомненное доверие.

Катерина Баулина и ее провожатый на углу перекрестка остановили машину и уехали.

— Кончится тем, — продолжил Агафонов, — что наш объект разработки сразу же после неудачной акции напишет на нас жалобу за нарушение соцзаконности. То, что нам поделом всыпят, — не самое главное. Но преступник с этого момента будет настороже, и никакой прокурор не даст нам санкцию на повторный обыск без стопроцентной вероятности успеха. И — что должно быть тебе небезынтересно — твоя попытка грудью закрыть амбразуру, искупить вину не состоится. Ну, как?

— Как вы скажете! — решительно ответил Валерий.

И Агафонов показал ему, как нужно обращаться с ключом, чтобы на нем не осталось следов пластилина и отпечаток получился четким.