Схватка

Глава 2

Но все-таки был свидетель наезда служебной «Волги» на женщину. В то время как машина с погашенными фарами пронеслась по темному переулку, Андрей Андреевич Агафонов выходил из подъезда. Машина свернула за угол — и тут же он услышал раздирающий душу визг тормозов, отчаянный крик, глухой удар...

Когда он подбежал к перекрестку, на мостовой лежала женщина, а машина с погашенными подфарниками снова помчалась по пустынному лабиринту улочек. Агафонов едва успел разглядеть номерной знак. Не надеясь на память, он записал его в блокнот, подошел к потерпевшей, приподнял голову, нащупал пульс. Жива... Подобрал с земли сумочку, оттащил женщину с проезжей части на тротуар. Она застонала.

— Как вы себя чувствуете?

Ответа не было.

Он раскрыл сумочку, в ней лежали косметика, аэрозольные французские духи, немного денег и пачка чеков Внешторгбанка.

— Ого, — невольно произнес Андрей Андреевич.

Женщина вдруг с трудом приоткрыла глаза и, еле шевеля губами, спросила:

— Что со мной?

— Теперь все в порядке, — Агафонов захлопнул ее сумочку, подсунул ладонь под голову, чуть приподнял, — раз заговорили, уже хорошо. Вас сбила машина. Что болит?

— Не знаю... кажется всё.

— Сейчас вызову «скорую»... сейчас, только... — он опять открыл сумочку, достал из нее платок, а с ним и паспорт. Быстро пролистал, взглянув на место прописки, платком вытер сочившуюся из ссадины на лбу женщины кровь.

— Не надо «скорую»... — неожиданно твердо сказала женщина, — я хочу домой. Помогите лучше встать.

— Ай да мы! — удивленно, с невольным уважением воскликнул он. — Но дайте я сначала руки-ноги осмотрю, нет ли переломов.

— Смотрите. По крайней мере, за них мне стыдно еще не бывало...

Он оценил ее шутку и только было собрался сказать ответный комплимент, как увидел такси, замахал, прося остановиться. Но водитель, видимо, решил проехать мимо, тогда он загородил дорогу, и таксист вынужден был затормозить.

— Ты что, каланча? Подрезаться захотел?! В парк еду...

— Уголовный розыск, — не терпящим возражения тоном сказал Агафонов, — отвезите пострадавшую. Пожалуйста, зажгите большой свет, помогите посадить женщину на заднее сиденье. Если нужно, я отмечу в путевке вынужденную задержку.

— А... тогда конечно... я службу и без отметок понимаю.

Вдвоем они помогли ей сесть, шофер ехал так, словно сдавал на отметку самой высокой комиссии — быстро и в то же время плавно, мягко затормозив у подъезда, на который она указала. Агафонов достал бумажник.

— Да что вы, я и счетчик не включал... Привет Петровке, 38! — бодро сказал водитель и поехал дальше.

Много видел на своем веку Андрей Андреевич респектабельных квартир, но такую роскошную — впервые.

— Большое вам спасибо за все, — устало сказала женщина, опускаясь в кресло возле телефона, — теперь я в безопасности...

Она смотрела на него, не зная, как быть, — неловко сразу выпроваживать, и хотелось остаться одной. А гость, нечаянный избавитель, рассматривал развешенные по стенам маски, копья, чучела заморских животных, идолов, иконки. Впрочем, так вели себя все гости в их квартире. Она слабо улыбнулась.

— Мой муж — сотрудник МВТ, коммерсант, так сказать, международного класса. Сейчас в командировке, инспектирует финансовую деятельность одного нашего торгпредства.

— И не боится оставлять вас одну... в этом доме?

— Он к этому привык. Здесь все застраховано, кроме того, квартира на сигнализации в милиции. А свое главное сокровище... — она опять улыбнулась, уже с оттенком кокетства, — он поручил родственникам, и скоро они заполонят эти хоромы...

— Понял... — в том же тоне ответил Агафонов, — мавр сделал свое дело, мавр уходит.

— Вот там, в секретере, возьмите визитную карточку... когда муж вернется, то, наверное, захочет вас лично поблагодарить. Позвоните недели через две.

Агафонов достал карточку, протянул ей. На обороте она написала «Елена Викторовна», взглянула:

— Что-то не так?

— Я раздумываю, нет ли здесь расовой дискриминации, — с шутливой строгостью произнес он, — я сам готов благодарить судьбу за счастье видеть вас.

— Да ну вас... правда, я с удовольствием с вами увижусь, только не сейчас... мне надо раздеться, привести себя в порядок.

— О! Где-то ведь лежит у меня аттестат на лучшего в мире камердинера... Ладно, принесу в следующий раз.