Путинократия. Человек власти и его система

ВЫМЫШЛЕННЫЙ МИР НА ЭКРАНЕ ТЕЛЕВИЗОРА

«И в политике, и в экономике основное задание России — построение свободного, демократического общества», — говорит Путин в своей речи, обращенной к нации, в апреле 2005 г. СМИ наконец-то освобождены от «цензуры со стороны олигархов. Право граждан на объективную информацию является основным приоритетом в развитии гражданского общества», — добавляет президент и делает акцент на важности гласности в государственных органах и объективности, прежде всего, на телевидении: необходимо создать гарантии для того, чтобы телерадиокомпании «были максимально объективными, свободными от влияния каких-либо групп и чтобы они передавали весь спектр мнений в стране». Это является «крайне важным политическим вопросом, который непосредственно связан с действием принципов свободы и справедливости в нашей государственной политике».

Не проходит и года, как Союз журналистов публикует результаты своего исследования: на протяжении четырех недель в марте 2006 г. осуществлялось наблюдение за выпусками новостей на основных каналах. Вследствие этого на четырех телерадиокомпаниях в течение 28 дней не было слышно никакой критики президента Путина, тогда как 91 % новостей на Первом канале вращался вокруг Кремля и правительства. Основной тон в 71 % из них был позитивным, в 28 % — нейтральным и лишь в 1 % — негативным. На оппозицию пришлось только 2 % сообщений, и все они негативного содержания. На канале РТР критикам Кремля посвящались всего 0,6 % новостей, которые были также поданы в негативном ключе. На НТВ, телекомпании, принадлежащей Газпрому, президент Путин появлялся в каждом четвертом сообщении новостей, правительство — в каждом втором, партия Кремля «Единая Россия» — в каждом десятом, и все эти новости — сплошь положительного характера[103].

«СМИ в России прекратили быть местом для обмена мнениями и общественных дебатов, для споров и критики, они не предлагают людям никакой возможности узнать о мнении оппозиции», — жалуется Игорь Яковенко, председатель Союза журналистов, во время презентации результатов исследования: в России уже, наверное, нет журналистов, поскольку большинство превратились в пропагандистов и агитаторов. Российские телерадиокомпании однобоки, управляются приказами из Администрации президента и оставляют целый ряд запретных тем просто без внимания, сетует Владимир Познер, президент российского телевизионного университета. «Из-за них население тупеет, поскольку оно не узнает того, что в действительности происходит в стране»[104]. Люди в России уже почувствовали: что-то не так, но еще не поняли, что именно. «Цензура — это когда цензор просматривает тексты, что-то вычеркивает. Сегодня у нас немного другая ситуация: во-первых, происходит контроль сверху, через встречи и телефонные разговоры, в которых даются инструкции, что делать и чего не делать. Во-вторых, речь уже идет о внутренней цензуре, когда у журналиста при каждом намеке на какую-либо опасность, как у собаки Павлова, срабатывает нужный рефлекс», — возмущается Познер. Он знает, о чем говорит. Познер принадлежит к самым популярным мастерам слова в России, он каждую неделю выходит в эфир.

В своем обращении к народу в апреле 2005 г. Путин говорит, что все фракции парламента должны иметь доступ к телевидению. Но на самом деле происходит совершенно противоположное, утверждает Дмитрий Рогозин, глава фракции партии «Родина» в парламенте: «Осенью 2005 г. я критиковал перед Путиным коррупцию и сказал ему, что от каждого из новых «национальных проектов» 10 % бакшишей[105] вливались в его аппарат. Путин ответил, что он знает это. С того дня меня уже нельзя было показывать ни по одному каналу. Однако еще до того происходили абсурдные вещи. После «оранжевой» революции мне запретили представать перед камерами в оранжевом свитере, при этом я ничего такого не имел в виду»[106]. Геннадия Зюганова, главу коммунистов, по государственному телевидению можно увидеть реже, чем президента США. Если же ему все-таки предоставляют слово, цитаты подбираются таким образом, что в них ничтожно мало смысла, не говоря уже о критике. Когда прежде верный режиму певец Олег Газманов пишет песню о коррупции в Кремле, он получает запрет на показ видеоклипа, в котором представители верхушки аппарата тащат камни из Кремлевской стены[107]. По данным организации «Репортеры без границ»[108], во всемирном рейтинге, охватывающем 167 стран, по свободе прессы Россия занимает 138-е место — между Ираном и Филиппинами.

В сентябре 2004 г. «Репортеры без границ» обращаются с открытым письмом к руководителю Кремля: «С момента вашего прихода к власти в 2000 году журналистов запугивают, им угрожают, особенно в регионах. Россия относится к тем немногим странам, в которых критически мыслящим журналистам приходится опасаться за свою свободу, здоровье, порой даже за свою жизнь. С момента вашего прихода к власти уже убит 21 местный журналист. В начале июня телевизионный журналист Леонид Парфенов уволен за то, что в своей передаче рассказал о цензуре. Его политический журнал «Намедни» был снят с эфира. Из программы исчезают критические информационные передачи. 2 февраля у дверей московской квартиры Елены Трегубовой, независимой журналистки, сработало взрывное устройство — как раз накануне вышла ее нашумевшая книга историй о работе корреспондентом Кремля. В прошлом году количество случаев существенного превышения чиновниками своих полномочий в отношении журналистов достигло числа 24»[109].

Управляемые государством предприятия, такие как Газпром, покупают оставшиеся критически настроенными СМИ и выводят их на курс Кремля. Самый яркий пример — влиятельная, популярнейшая газета «Известия»: несмотря на возрастающие объемы продаж, дочернее предприятие Газпрома («Газпром-Медиа») спустя несколько месяцев после поглощения издания увольняет главного редактора. Одна из наиболее востребованных в масштабе всей страны газет за короткое время превратилась в орган печати сообщений с заголовками вроде «Борьба с коррупцией — задача каждого члена общества!» или «Россияне даже не заметили, что их доходы возросли». Среди них появляется большое интервью с главой службы безопасности Николаем Патрушевым, которое с вопросами вроде «Какие льготы ожидают тех, кто служит стране?» на нескольких полосах воспринимается как кампания по вербовке в секретную службу. Также на первой странице газеты «Известия» постоянно появляется премьер-министр Медведев, который заявляет в заголовках: «Желание тратить деньги определяет человека: благотворительность — лучшее средство от пассивности»[110], — строки, которые в контексте упреков в адрес Кремля в том, что он регулярно выжимает деньги из предприятий, не лишены определенной пикантности.

Когда Ангела Меркель в апреле 2006 г. приезжает в Россию во второй раз, она не дает интервью оппозиционной радиостанции «Эхо Москвы», как это еще в апреле 2001 г. сделал канцлер Шредер. В качестве СМИ для своего выступления Меркель выбирает «Известия». В отличие от Шредера в 2001 г., ей каверзные вопросы не задавались. В этом первом интервью Меркель российской газете нельзя найти ни единого слова об актуальных событиях в России. Искать такие слова, как демократия, права человека или Чечня, также напрасно. В качестве основных тем Меркель определяет «вопросы внешней политики и сотрудничества, образования и науки, безопасности» и другие тихие темы: сотрудничество развивается очень хорошо, разговор с Путиным был открытым и честным и т. д. Даже между строк (как многие россияне научены читать) не найти критических замечаний Меркель: либо она о них умолчала, либо они были вычеркнуты редакторами. Разве что, в отличие от своего предшественника Шредера, Меркель избегает одобрения событий в России.

В октябре 2005 г. один из флагманов гласности, «Московские новости», известные на Западе как «Moscow News», получает нового владельца: сомнительного бизнесмена Аркадия Гайдамака, который был вынужден бежать со своей второй родины Франции в Израиль, поскольку в отношении него был выдан ордер на арест по подозрению в незаконной торговле оружием. Гайдамак заявляет, что видит задачу газеты не в том, чтобы критиковать власть имущих, а в том, чтобы их поддерживать: если Россия управляется свободно избранными людьми, то было бы неправильно настраивать гражданское мнение против них. Критики говорят о «демонстрации лояльности» обсуждаемого предпринимателя: своими жестами смирения он якобы надеется на прекращение преследований со стороны Кремля и Генеральной прокуратуры России. В июне 2006 г. пресса сообщает, что близкий к Кремлю олигарх Роман Абрамович собирается приобрести газету «Коммерсантъ», критически настроенную по отношению к власти.

В то время как в прессе еще существуют независимые газеты (хотя бы с малым тиражом), которые позволяют себе критический курс, российское телевидение до самой незначительной телерадиокомпании причесано под одну гребенку. Вечером в день выборов на пост президента в марте 2004 г. российское телевидение после закрытия избирательных участков вместо всеми ожидаемых предварительных результатов подсчета голосов показывает художественные фильмы. Если в период предвыборной кампании государственные ТРК изменяли свою программу ради получасовой речи Путина, то в сам вечер выборов даже драма, разыгравшаяся буквально в нескольких метрах от Кремля, не считается ими достойной длительного сообщения: полыхает огнем почти 200-летнее известнейшее здание в Москве, в воздух над Кремлем поднимается огромный красный огненный столб, и это всего лишь в нескольких метрах от рабочего кабинета Владимира Путина и Центральной избирательной комиссии. Вместо картин пожара, в котором погибло двое пожарных, государственная телерадиокомпания РТР несколько раз показывает репортаж о символах власти Путина: зрители могут детально ознакомиться с Конституцией, на переплет которой он возлагал свою руку во момент служебной присяги; затем швея рассказывает, как она однажды украшала золотой вышивкой государственный флаг, который сейчас развевается над резиденцией Путина в Кремле. Кандидаты на пост президента от оппозиции слова не получают. Вместо этого можно увидеть, как Путин в кругу тщательно отобранных журналистов обещает, что он обеспечит свободу прессы.

Как и во времена Советского Союза, по вечерам, когда заканчиваются художественные фильмы и начинаются новости, можно заметить множество людей, вышедших выгулять в это время собаку. И правильно: владельцы собак мало что пропускают. Как и при социализме, в новостях на шестой год правления Путина сообщают о вымышленном мире, в котором серьезные проблемы существуют только на Западе и в бывших советских республиках. Много говорится о планах и проектах на будущее и совсем ничего — о проблемах настоящего времени.

Иногда показываются острые сюжеты о министрах или местных политиках и чиновниках, также время от времени можно сообщать о случаях подкупа, если такие новости не выйдут за пределы региона. По мнению критиков, речь идет об «управляемом выпуске пара»: зритель должен верить, что все злодеи наказаны. Коррупция представляется как исключение, которое необходимо побороть, хотя в реальности она является правилом. Любая, даже мягкая, критика Путина, его окружения, политической системы, дефицита демократии и т. д. является табу. Цензура распространяется даже на рекламу. После того как еженедельник «Русский Newsweek», который издается филиалом немецкого издательства «Аксель-Шпрингер Ферлаг», поместил на обложку фотографию, на которой при помощи монтажа рядом со Сталиным изображен Путин, принадлежащая Газпрому телерадиокомпания НТВ отказала журналу в телевизионной рекламе и пригрозила расторгнуть с ним договор.