Ягуша. Тьма на ладони

- Не злись на Фокса – мы с ним с самого утра тут сидим, ждем. Он сильно перенервничал – вот и развлекается, как может. С нами еще паренек был - Теодоро, кажется. Но этот бравый витязь уже полчаса назад сбежал на кухню - отбивать провиант у поваров, да как видно, геройски пал в неравной битве. Присоединяйся, папаша.

Все еще растерянного меня бережно развернули и, как немощного, повели к креслу. Неожиданная мысль пришла в голову : «…а он, оказывается, отличный мужик, этот Ирвин ван Гринг. Старый Росор в который раз оказался прав, говоря, что он может стать нам добрым другом. А мы - ему».

Тем временем, наглый золотисто-белый зверек, что называется, прочихался и, видимо проникнувшись муками совести, аккуратно заполз мне на колени, урча и подставляя теплый пушной бочок под ладонь. Я с облегчением почувствовал, как запредельное напряжение, наконец, начинает потихоньку отпускать. Ровно до того момента, как из-за двери не послышался новый болезненный выкрик жены. Пришлось побороться с собой, сжав зубы, чуть не до хруста. Будем ждать.

Золотой больше не сидел. Он стоял, напряженно вслушиваясь в происходящее за стеной, а затем принялся тихо озвучивать свои мысли:

- Радуйся – уже совсем скоро родится твое дитя. Еще пара часов и… Это невероятное везение, черный собрат, – в голосе его неожиданно послышалось благоговение, - То, что Ладушка сегодня оказалась рядом с твоей женой и сумела спасти ее. От пыльцы мертвого гриба еще никому не удавалось спастись. Да и сейчас она не сидит там, сложа руки, а значит, нам можно спокойно выдохнуть.

Глядя мне в глаза, он продолжил уже куда более сурово:

- Что смотришь? Ты много упустил, пока мотался по чужим делам, а нам разгребать пришлось. Оно тебе вперед в науку… Ладно, пока ждем, чтоб не терять зря время, я расскажу о том, что тут произошло…

И он рассказал. От ужаса перед тем, что рисовало мне воображение, в белой ярости на Шервану, на себя и на весь мир - до кучи, я был готов разнести в щебень собственный замок. Признаться, если бы золотой вовремя не остановил меня, пригвоздив к месту мощным ментальным посылом, совсем как вчера ночью, я бы мог наделать много глупостей. А так – окровавленные полулунья, оставленные ногтями на ладонях, да глубокие раны на губах от отросших клыков – пустяки.

Слегка поостыв, я обратил внимание на одну деталь:

- Так, а откуда тебе известно название той гадости, что поразила мою жену? Я и сам никогда не слышал ни о чем подобном, а ты на Берегоре совсем недолго, и вдруг - так хорошо разбираешься в местной флоре…

Пронзительно серые глаза Ирвина насмешливо сузились.

- Все просто, друг мой, - медленно произнес он, - Ты, безусловно, прав – я плохо разбираюсь в местных растениях, зато в том, что касается моего родного мира – превосходно. И эта пакость мне отлично знакома. Только я ума не приложу, как она могла оказаться здесь.

Ненадолго воцарилось молчание.

- Думаю, я смогу пролить немного света на это обстоятельство, - тщательно взвешивая все «за» и «против», решился я на откровенность, - Видишь ли, Шерв…

На этом месте в комнате (ну очень вовремя) появился мой дорогой двоюродный дед. Он же глава Большого Совета. Он же лорд Росор ван Норн. Он же, кстати, «старый щипанный ворон» - строго между нами и когда никто не слышит.

Полагаю, не ошибусь, если предположу, что дедуля, по своему обыкновению, уже некоторое время подслушивал нас под дверью, и, следовательно, был в курсе всего предшествующего диалога.

- Ну, так и мне расскажи, племянничек, – весело посматривая на нашу спетую компанию, предложил он, - О! Лорд ван Гринг, счастлив приветствовать вас при столь знаменательных обстоятельствах рождения нового поколения Норнов…

В общем, после всех реверансов, мне пришлось подробно рассказывать этим весьма заинтересованным слушателям о памятном диалоге с Шерваной, имевшим место во время нашей прошлой встречи в гнезде ван Гилдов. Дед тихо бесился из-за того, что племянник, то есть я, не удосужился рассказать ему об этом раньше. Я тоже дико сожалел. А вот Ирвин отрешенно думал о чем-то своем.

Потом тон беседы резко переменился. Лорд ван Гринг властно и мрачно потребовал, чтобы мы с Росором немедленно рассказали о том, что происходит на человеческом континенте. Что было причиной, каковы последствия. Кому и зачем хочет помочь его пара. Чего от нее хотим добиться мы. Все «от» и «до». Именно потребовал, причем так, что ни я, ни мой ушлый родич не смогли противостоять силе внушения золотого дракона.

Ирвина будто подменили – взгляд заледенел, черты лица посуровели, линия широченных плеч стала столь твердой и развернутой, что, казалось, он многократно раздался ввысь и вширь. От мощной фигуры веяло непререкаемой уверенностью в том, что только он и никто другой, имеет тут право отдавать приказы. И мы с дедом поддались инстинкту, склонив голову перед сильнейшим, мудрейшим, достойнейшим.

Вникнув в суть наших слов, он некоторое время угрюмо молчал, осмысливая и анализируя. А потом снова огорошил, начав подробный рассказ о собственном мире, погибающем в непроглядном сером мареве, где обитают теневые монстры и растут смертоносные грибочки…

Мы с Росором тоже дураками не были и параллели провели быстро. Теперь настала наша очередь взять в оборот гостя и с маниакальным упорством потрошить его память на интересующие подробности. Картинка рисовалась удручающая, если не сказать большего. Но не безнадёжная. Как заметил Ирвин, шанс отстоять свой мир у нас есть.

В то же время, я внимательно отслеживал все звуки, что доносились из спальни. Стоны Ирри звучали все чаще, раз от раза становясь болезненнее и громче. Потом она перешла на крик, и наш мужской разговор утих сам собою.

Вскоре в гостиную ужом просочился Тео с огромным подносом снеди с руках. Но узрев напряженно сдвинутые брови деда и общее выражение лиц присутствующих, оставил наше общество в предельно краткие сроки. Хороший парнишка, прозорливый и умный. Я дал себе слово заняться его воспитанием на досуге.

Словно натянутые струны, мы ждали. И, наконец, дождались!

Уже ближе к полуночи, очередную паузу вязкой тишины разорвал пронзительный крик моей жены, а следом за ним – тонкий, едва слышный писк нового существа, показавшийся мне чистой музыкой. Быстрее забегали женщины, послышались их радостные возгласы, зазвучал усталый голос Лады, охрипший голос Иррисы, плеск воды.

Через несколько минут я услышал, как высунувшаяся из окна горничная кричит в небо:

- У нас девочка родилась!

Создатель всемогущий, что тут началось! Кружившие в поднебесье родичи расцветили все вокруг огненными всполохами. Ночь буквально превратилась в день – до того светло стало. В добавок ко всему, мои дорогие олухи такой громогласный ор подняли, что стекла в рамах задрожали.

Вот под эту какофонию, усталая до синевы Лада, вынесла мне мою малышку, с головы до самых пяточек завернутую в мягкую ткань легкого одеяльца. К Иррисе вредные мучительницы меня пока не впускали – мыли госпожу, перестилали постель и еще что-то…

- Я не просто благодарен тебе за них, Лада, - ответил я, счастливо глядя на девушку, - Отныне и впредь, ты – неотъемлемая часть моей семьи. Ты родная нам теперь. Как и твоя пара, ваши будущие дети, внуки, правнуки. Все, чем владею я - в твоем полном распоряжении. Только пожелай!

- Я нарекла ее Ладиррой, - твердо глядя мне в глаза, произнесла наша спасительница, бережно передавая мне сверток, - Совместила два имени – Лада и Ирриса. Это и будет мне достойной наградой. И более не обсуждается! Кстати, до самого утра малышка будет крепко спать – ей рождение далось нелегко, так что я погрузила чадушко в исцеляющий сон. Ирри тоже скоро уснет – она вся измучена, несмотря на мою помощь. Хотя старшая горничная говорит, что для первых родов, все прошло очень даже хорошо, так что не беспокойся.

- Ну, вот и породнились, - добродушно произнес Ирвин, заботливо подхватывая свою ненаглядную на руки. И, видя, что я собираюсь ответить, продолжил, - Хватит словесной шелухи, брат, лучше посмотри - какую красавицу тебе жена родила! Эх, надо бы и нам поторопиться!

И я посмотрел…

Боже… то чудо, что сейчас лежало у меня на руках, неожиданно затмило все, что существовало в этом мире ранее. Я почувствовал, как крошечный живой комочек с милым личиком становится вторым центром моей вселенной - наряду с обожаемой супругой.

Мимоходом отметил, что Росор разглядывал это сокровище с чудовищной смесью нежности и страдания, но жалеть родственника сейчас не мог – все мое существо кричало от счастья, не оставляя места ничему более. Бесконечная радость, свет, восторг и горячая любовь переполняли душу.

А шустрый золотой, озабоченно поглядывая на тени, залегшие под глазами Лады и ее бледное личико, быстро договорился с дедом о завтрашней встрече, попрощался и спешно покинул нас, открыв портал прямо в гостевые апартаменты. На руках великана расслабленно лежала девушка, а плечи оккупировал горностай.

Спустя некоторое время ушел и Росор, от души поздравив меня с рождением наследницы. Вопли за окном постепенно стихали - сколько же можно горланить, в самом деле. А вышедшие всем скопом горничные, наконец, пригласили меня посетить покои любимой жены, и ушли, оставляя нас наедине. Какое счастье!

Осторожно держа на руках нашу малютку, я заглянул в приоткрытую дверь спальни. Ирри лежала, устало откинувшись на подушки. Красивая, невероятно хрупкая и такая тихая, что я уж было решил, будто она спит.

Но подойдя поближе увидел, как моя женщина улыбается.

- Знаешь, - ее глуховатый голос был очень нежным, пронизанным необъяснимым чувством умиротворения и облегчения, - Сейчас, глядя, как ты прижимаешь к сердцу нашу дочь, я понимаю, что это именно то, ради чего стоило жить.

- А я живу ради вас, родная, - ком стоял в горле, говорить было трудно, поэтому мне оставалось только присесть у ее изголовья, наклониться и бережно поцеловать искусанные губы, - Спасибо тебе за это ни с чем не сравнимое счастье – держать на руках дочь.

Она мягко усмехнулась и сладко зевнула, мимоходом отметив:

- Наша милая Ладушка все-таки настояла на своем – назвала малышку Ладиррой, представляешь? А что? Мне уже нравится – красивое имя получилось, сильное.

- У этой доброй девочки легкая рука и верное сердце, - светло усмехнувшись, вставил я, - Если припомнить, то на языке ушастых это означает «всеми любимая».

- Ну, это ж Лада… - сонно пробормотала супруга, уплывая в волшебную страну сновидений.

- Спи, родная, - тихонько прошептал я, невесомо целуя ее светлую макушку, - Наконец-то мы с тобой обрели то, что несравнимо важнее любых сокровищ этого мира - наше дитя.

***