Кукум

Сласти

«Нам понадобятся большие корзины – вот-вот наступит пора идти за тем, чем снега кормят».

Томас с братом и отец разложили на снегу передо мной и Кристиной длинные и широкие куски лыка. Я понятия не имела, о чем это они. Кристина потянула меня за руку.

– Пойдем, поможешь мне.

Мы принялись за работу. И пока мы мастерили тару, моя золовка объяснила мне, что значит «чем снега кормят» – прелестное выражение, которого я раньше никогда не слышала.

Чтобы закончить плетение корзин, нам понадобилось несколько дней. Солнце садилось поздно, и это облегчало нашу задачу. Для каждой из корзин Малек настрогал специальные дощечки из деревянных обрезков. Потом взял топор и прорубил в стволах кленов, росших вокруг нашей стоянки, глубокие расщелины. Если он видел, что зарубка получалась нужной глубины, то вставлял в нее дощечку и под ней ставил корзину. Проходило немного времени, и вот по дощечке понемногу начинал стекать полупрозрачный древесный сок, роняя каплю за каплей в наши принимающие сосуды из лыка. Два раза в день надо было опустошать их, разливая драгоценную влагу по большим котелкам, сперва, однако, процедив ее через хлопчатую ткань, чтобы в ней не оставалось грязи.

Из еловых стволов Томас с Даниэлем соорудили большую прямоугольную подставку и подвесили на ней котелки, наполненные кленовой водой, а под ними разожгли сильный огонь.

Сперва древесный сок забулькал, а потом вскипел. Если жидкость, кажется, вот-вот готова была перелиться через край, Кристина опускала в котелок еловую ветвь. Если вода в котелке слишком выкипала и ее оставалось на донышке, требовалось перелить содержимое в другой котелок. И так до тех пор, пока не оставался один-единственный – его подвешивали над огнем, и в нем уже кипятилась концентрированная кленовая вода.

Эта процедура продолжалась целый день. Упарившаяся жидкость приобретала великолепный янтарный цвет и сладко благоухала на весь лагерь. Время от времени Кристина наматывала на кончик деревянной палки немножко сиропа и размазывала по снегу, чтобы проверить степень его загустения. Под конец она добавила к сиропу чуточку лосиного костного мозга. «Это добавит ему вкуса», – сказала она. Потом, довольная тем, что получилось, сняла котелок с огня. Густой кленовый сироп был готов.

Все собрались вместе. Кристина разложила на снегу брусочки сиропа, загустевшие на морозе. Я никогда не пробовала ничего подобного, и остальные, должно быть, это заметили, потому что поглядывали на меня и улыбались.

У каждой культуры свои обычаи. Но каким бы ни был цвет вашей кожи и кем бы ни были ваши предки – совместный прием пищи дает сынам человеческим возможность объединиться и разделить трапезу.

Кристина подправляла струйки добываемого из дерева волшебного эликсира, который в руках индейцев инну превращался в мед с кленовым вкусом. Когда почти все было закончено, она энергично перемешала выварившийся сироп, доведя до того, что он стал кристаллизоваться и превратился в зернистое вещество нежно-коричневого цвета, которое она перелила в малые корзины. Теперь у нас будут сладости до следующей зимы.

Когда у меня появилась своя семья, я всегда, как только позволяли обстоятельства, сама ходила добывать зимние сласти. Чтобы вытекло достаточно кленовой водицы, нужны были теплые долгие дни и морозные ночи. Дети тоже ходили со мной, и такие походы стали частью семейной традиции, которую все любили, потому что она всегда предвещала приход весны и очередное возвращение к озеру. Молодые рубили ветки, чтобы подпитывать огонь, помогали собирать водицу и забавлялись, отгоняя не в меру любопытных белок, так и норовивших опрокинуть стоявшие под деревьями корзины.

Помню, сколько было улыбок, блестящих глаз у костра и взрывов смеха. Жизнь в лесу тяжела и требует жертв, зато каждое удовольствие там кажется сильнее в десять раз.

Здесь у нас никто больше не готовит «того, чем кормят снега». Сироп и кленовый сахар продают на рынке. Они вкусные, и все-таки не такие сладкие, как то, что мы добывали все вместе.