Кукум

В разлуке

В конце августа пришло время уезжать. Мы все пошли к мессе. Жаннетта молча плакала, а я ласково гладила ее по длинным черным волосам. Потом наша маленькая процессия тронулась в путь. Я обернулась. Моя дочурка и Кристина, стоя босыми ногами на песчаном берегу, смотрели нам вслед. Сердце у меня сжалось.

– Если река зовет и течение сильное, значит, надо в дорогу, – сказал Томас.

Он был прав. Доверять своему сердцу. Этому он меня тоже научил.

Насколько в тот год лето выдалось необычно мягким, настолько зима поражала редкой лютостью. Снег шел почти каждый день, и по утрам приходилось откапывать погребенный под ним лагерь. Томас с Даниэлем почти все время провели на Севере и вернулись только к Рождеству. Я была полностью поглощена своими делами, но мне не хватало мужа, как и Жаннетты и Кристины. Чем больше проходило недель, тем больнее сжимался ком у меня внутри. К счастью, я могла рассчитывать на поддержку Малека – он всегда был рядом.

Жаннетта Симеон в возрасте 16-ти лет на берегу Пекуаками

Весной мы лишь на денек остановились в ущелье Мануан. Передышка для семьи Симеон была короткой. Скоро мы снова пустились в путь, гребя с удвоенной скоростью. Когда на горизонте наконец возникли очертания Пуэнт-Блё, я различила наш маленький домик. Кристина ждала нас, сидя на крыльце. А как только поняла, что это мы, стала махать что было сил, и к ней тут же подбежала Жаннетта.

Они помогли нам вытащить на берег каноэ. Я крепко обняла дочку, вдохнула запах ее волос. Она возмужала, созрела. Кристина хорошо присматривала за ней.

Мы разгрузили нашу поклажу. Завтра нам с Томасом предстояло идти продавать привезенные шкуры. Но в тот вечер вся семья ужинала у одного очага, и ком, так давивший меня изнутри, наконец растаял.

Потом и другие семьи последовали нашему примеру, оставляя здесь на зиму детей, чтобы они могли ходить в школу. Понемножку росло количество домов. Были семьи, никак не желавшие решаться на такое, – ведь дети серьезно помогали им в охотничьих делах, и они сомневались, стоит ли этого лишаться. Но учеников в классах с каждым годом все прибавлялось. Никто не обязывал родителей привозить их, но люди инну прекрасно чувствовали, куда дует ветер и что тот мир, с которым вскорости суждено столкнуться их потомкам, будет непохож на тот, в каком выросли они сами.

Прибывало все больше и больше колонистов, и открывались новые приходы. Поезда каждый день привозили новых лесорубов. Но лес был так густ и огромен, что это никого не беспокоило. Деревьев в Нитассинане хватит на всех – и на колонистов, и на людей инну. Во всяком случае, нам так казалось.