Куница Том 1

Глава 7

Москва. Московский Государственный Лицей Имени Его Императорского Величества Николая

Сентябрь 1982 года

Разговор со Степаном заставил слегка понервничать. Я не помню, чтобы в прошлом... Прошлой... Короче, не помню я, чтобы Степан предлагал мне пойти учиться на артефактора. Что-то уже начало меняться, а я здесь всего несколько дней. И снова попытки Михаила и Ларисы до меня докопаться во время ужина, но там я быстро отбил все вопросы, напомнив про приличия за столом. На Мишу это подействовало безотказно, вышколенный оловянный солдатик сразу проглотил язык и до конца ужина изображал образец приличий. Лариса, потеряв поддержку, также вынуждена была отступить. Степан как-то странно на меня косился, но негатива во взгляде я не видел, наоборот. Он улыбался краешком губ, когда я отбивал попытки Лары снова начать допрос.

Но это всё было вчера. Сегодня я снова сидел на уроках и... Вдруг вспомнил, что вертекс, помимо всего прочего, обостряет память и облегчает запоминание. Я это всегда знал, но это стало настолько нормой, что попросту привык. А потом оказался на уроке и понял, насколько легко мне даётся обучение. Да, к узлу контроля добавлялся ещё разум взрослого... Я на это надеялся... А это адская смесь. Ещё и дети, может быть, впитывают знания, как губка. У меня комбинация из всего сразу, готовый впитывать знания детский, ну, подростковый мозг, умение взрослого сосредотачиваться и подолгу сохранять внимание на одном объекте, ещё и магия в довесок.

И как-то сразу у меня образовалась уйма свободного времени, потому что обучение не могло меня утомить.

Задумался над артефакторикой. Я успел во время войны набраться самого необходимого, что нужно было знать в поле, когда тебе срочно нужно оружие и нет возможности тащить его к мастеру. Но это крохи, поверхностные знания. Артефакторика не будет тащить войну. Облегчать жизнь бойцам — да, но не более того. И посвящать жизнь тому, отчего в лучшем случае будет чисто прикладная польза... Нет, увольте.

На длинной перемене, не той что обед, а покороче, снова собралась наша маленькая компания. Я облокотился на подоконник коридора, не желая сидеть в классе. Алина тут же присела рядом. Однако под многозначительным взглядом брата, прижалась к моему плечу, что уже несколько выходило за рамки приличия. Пусть всего чуть-чуть. Будь мы «официальной парочкой», никто бы и слова не сказал.

Только я что-то перестаю понимать, что происходит. У Панкратовых дела идут лучше, чем у Мартенов. Ну пусть не буду я платить за всех, мы все — дворяне, у всех есть деньги. Нет, дело должно быть в чём-то другом. Я напряг память, пытаясь вспомнить, что там произошло после моего позора. Да только, кроме негатива на их поведение, в воспоминаниях ничего не нашлось. Не интересовался я их судьбой, скорее наоборот, желал знать о бывших друзьях как можно меньше.

— Так ты хочешь вступить в спортивную команду? — из долгого и эмоционального рассказа Вовы об участии в спортивно-военных играх я понял только это.

— Нет, — Владимир смутился. — Я не очень хорошо себя показал.

Было видно, что ему очень хотелось бы войти в одну из команд, но приглашения не получил.

А я снова завис, пытаясь вспомнить об этих игрищах. Соревнования, команда на команду. Не чистые дуэли, на ровной площадке с тысячей правил и ограничений, а что-то более приближённое к бою... Ну, условно. Чувствую, взгляни я на эти соревнования сейчас — испытал бы либо приступ стыда, либо гомерического хохота, либо крайнего скепсиса.

С другой стороны, эти соревнования достаточно популярны. Я то и дело слышал разговоры на эту тему, подросткам интересно, что мальчикам, что девочкам. Попробовать, что ли? Надо узнать правила и присмотреться к военным играм в целом. Первое, что меня интересует — насколько эти соревнования зависят от ранга. Если я со своим третьим — пятым могу спокойно выступать, то... Почему бы нет, если да. Как минимум внимание к себе я привлечь смогу, даже если не стану чемпионом чемпионов.

Алина получила ещё один выразительный взгляд от брата и, набравшись смелости, шепнула мне в ухо:

— Давай поднимемся на крышу. Вдвоём.

Ого! Меня впервые в жизни пригласили в место для парочек! Это так волнительно. У меня нет готовой заготовки на такой случай.

Я повернулся к Алине и заглянул девушке в глаза. На лице у неё застыла просьба. Ладно, хорошо. Киваю и увожу девушку за собой под удовлетворённым взглядом Кирилла и завистливым Петра.

На крышу я поднимался впервые. Две попавшиеся нам навстречу девочки из первокурсниц, увидев нас, весело захихикали и пробежали дальше, что вызвало у Алины вспышку смущения. Поэтому на воздух она выходила пусть не красная, как помидорка, но близкая к этому.

Сетка ограждала край крыши, стояло несколько скамеек, чуть дальше ютились теплицы клуба садоводов. Оглядевшись, я указал на, легендарную в своём роде, скамейку. Стояла она в тенёчке, и от двери была не видна, поэтому всё самое интересное, по слухам, происходило именно на ней.

И всё бы хорошо, но я чувствовал себя взрослым дяденькой, которого девочка дошкольного возраста пригласила поиграть с ней и её куклами в чаепитие. Ты вроде понимаешь, что должно происходить, принимаешь правила игры и даже им как-то следуешь, но никакого интереса не испытываешь. Поэтому я встал перед этой самой скамейкой и задумчиво на неё смотрел. Алина мялась рядом.

— Почему Кирилл тебя принуждает? — не глядя на девушку, задаю прямой вопрос.

Алина вздрагивает, резко разворачивается, делает два шага к выходу, но останавливается. Тяжёлый вздох за спиной.

— Я так и поняла, что ты догадался.

— Не смог понять, какие именно чары, но да, я заметил, — не стал скрывать. — Присядь, поговорим.

— Поговорим? — с сарказмом спросила Алина.

— Да, Алин, поговорим. Раз ты всё ещё здесь, то причины выполнять приказы брата у тебя есть. Что бы ты сейчас ни рассказала, это не уйдёт дальше меня.

Сам прохожу и сажусь на скамейку, откидываюсь на спинку.

— Мы как минимум всё ещё друзья, — продолжаю убеждать. — Да и ты мне всегда нравилась, чары это были или нет, такое сразу не проходит.

Она развернулась и посмотрела мне в глаза.

— Нравилась? В прошедшем времени?

Пожимаю плечами:

— Нравишься и сейчас. Но пока я не узнаю, в чём дело, максимум — дружба.

Несколько долгих секунд девушка что-то обдумывала, спросив:

— Ты обещаешь, что никому не расскажешь?

— Обещаю, — киваю. — Расскажу только в том случае, если от этого будет зависеть чья-нибудь жизнь. Ну, совсем экстремальные ситуации, короче.

Вздох.

— Что? — улыбнулся. — Договор на бумаге оформить? Или прямо на стене начертить?

Алина хмыкнула.

— Не надо. В общем... В семье были перемены. Дедушка озвучил завещание. Наш отец... Его частично лишили наследства. То, что оставили, этого не хватит, чтобы обеспечить и мне, и Кириллу достойную жизнь. Даже хорошее образование не хватит.

Она всё же подошла и села рядом, но теперь не пыталась приблизиться и прикоснуться ко мне.

— А снизить расходы?

Девушка поморщилась.

— Это не про маму. И не про отца. И не про Кирилла.

Ох, семейка. Опускаю голову на спинку и смотрю в небо. Облака. Медленно бегущие куда-то облака. Куда-то на юго-юго-запад.

— И он решил, что вытолкнет тебя замуж, обеспечив себе жизнь, — не спросил, а констатировал я.

— По большому счёту да, — согласилась Алина.

Посидели немного в молчании. Перемена скоро закончится.

— Давай пока сделаем так, — пришедшая в голову идея не отличалась оригинальностью, но как-то с такими проблемами я сталкивался мало, и быстро сориентироваться не мог. — Пока изображаем, что между нами всё неплохо. Чтобы не нервировать твоего брата. И как-нибудь встретимся, на днях прямо, чтобы не откладывать в долгий ящик. Попробуем что-нибудь придумать. Две головы лучше, чем одна.

Алина удивилась.

— Ты хочешь нам помочь?

Вздыхаю.

— Нет. Я хочу помочь конкретно тебе. Извини, но Кирилла я, после такого максимум буду терпеть рядом.

Оборачиваюсь на девушку, и наши взгляды встречаются. Как ни странно, я вижу подозрение в её глазах. Морщусь.

— Нет, я не буду пользоваться твоим положением. У меня есть чувство собственного достоинства!

Алина смутилась.

— Я не... Это... Извини. Со всей этой ситуацией всякое в голову лезет.

А сейчас она мне нравится куда больше. Да, чисто внешностью девочка всё так же просто симпатичная, не более того. Но когда она говорит и ведёт себя открыто, без ужимок, уровень милоты подскакивает. Алина подняла взгляд, явно поняв что-то из моих мыслей. Женская интуиция, наверняка.

— Ты сейчас о чём подумал?

Хмыкнул.

— Что ты милее, когда... Ну, — я сбился, не сумев сформулировать мысль. — Не смог склонить слово искренность в нужную форму. В общем, когда не играешь роль, а такая, какая есть.

Алина улыбнулась.

— Ты всё же бываешь очень неуклюж.

Да откуда мне нужный опыт взять? Скажи спасибо, что я матами не разговариваю, порой очень хочется.

— Давай забудем этот момент. Перемена кончается. Надо возвращаться, — я поднялся и сделал шаг к двери, обернувшись и протянув ей руку. — Идём?

Алина чуть подумала, глянула на мою ладонь, что-то для себя решила и вложила свои пальцы в мои. Но, поднявшись, приблизилась.

— Если мы собрались играть парочку, то надо сделать ещё кое-что. Сюда парочки ходят, чтобы целоваться. И по губам сразу будет заметно, делали мы это или нет.

Я внезапно для себя смутился. И чтобы не сделать чего-нибудь неуклюжего, улыбнулся.

— А это очень просто. Смотри.

Обхватил девушку за талию и притянул к себе, заткнув сорвавшееся от неожиданности восклицание поцелуем. Алина сначала упёрла руку мне в грудь, но так и не попыталась меня оттолкнуть. Чисто ради приличия обозначила, что она здесь страшно сопротивляется, и это я её склонил к разврату. Да, да, мы все поверили.

Поцелуй получился неоднозначный. Опыта именно романтических поцелуев у меня не было, а прелюдия к сексу — это совсем иное. Алина, видимо, тоже глубоким опытом похвастаться не могла. Тем не менее это не помешало нам обоим через несколько секунд увлечься процессом. И вот уже её ладонь не упирается в мою грудь, а сжимает ворот пиджака и тянет на себя. Да и моя ладонь с талии переместилась пониже, а пальцы, насколько это было возможно, начали изучать пределы упругости нижних девяносто девушки.

Прервал нас звонок.

— Чёрт, — поморщился, разорвав поцелуй.

Алина, тяжело дыша, отстранилась и принялась поправлять свой внешний вид, похоже, не зная, что сказать. Я глянул на её губы и улыбнулся.

— Ну, требуемого мы достигли, ни у кого сомнений не будет.

— Ага, — согласилась девушка.

— Идём?

— Ага, — повторила Алина.

Мы вернулись в класс. Естественно, не избежали многозначительных взглядов от всех присутствовавших. Пётр яростно ревновал, Кирилл выглядел удовлетворённым. Остаток дня прошёл спокойно, разве что Алина меня... Не сказать, что чуралась, но держала некоторую дистанцию. Я не настаивал, это легко списать. Ну типа дошло до поцелуев, и сразу спалились перед всеми, стыд, кошмар, девичья честь попрана, все дела.