Склеивая осколки

— Грейнджер?.. — Малфой прихватывает зубами её тонкую шею. — Зачем?

Ведь это его правила летят к чертям собачьим!

И Гермиона роняет:

— Потому что... — нет-нет-нет! Стоп!

Это табу...

«Я люблю тебя», — пропел впившийся в руку Гермионы осколок стекла.

Бокал разорвало всплеском магии в отчаянной попытке захлопнуть сознание. Гермиона еле-еле вскрикнула от неожиданности и разжала пальцы, обнажая кровавые последствия войны сознаний.

Драко растерянно отступил.

Гарри и Джинни отвлеклись полусекундой раньше: волшебная палочка Гермионы отскочила с яркой вспышкой, и бутылку на соседнем столе, где сидел Слизнорт, разрезало надвое. Профессор зельеварения не ожидал такого: его фужер треснул, украсившись стеклянной паутиной. Так же и у половины посетителей паба.

Те ахнули и загалдели.

Гермиона стала топтаться на месте, не уверенная, что успела вовремя оборвать видение. Малфой почти украл её тайну, бессовестно вырывая из сознания кусочек сна. Тот, куда ему нет хода! Там её любовь стала ключом к Драко. И всё, что случилось потом — принадлежит только Гермионе.

Бог мой, она разнесла всю посуду...

Гермиона злилась на себя.

Тебе что, десять? Контролируй эмоции!

Горе-соблазнительница.

За шумом возмущённых и восхищённых гостей все будто забыли про несчастных дуэлянтов.

— Ты проиграл, Драко, — внезапно выдал Нотт.

У молчуна голос прорезался?

— Почему же? — Малфой не привык отступать в малом. — Голубое, — он брякнул исключительно наугад.

Но его, кажется, никто не слушал.

Кроме Гермионы.

А она и глазом не моргнула. И пока Гарри разыскивал её палочку, по магловской привычке сжала руку в кулак, стараясь остановить кровотечение. Но не физическую боль — она отрезвляла. Возвращала всё на свои места.

— Я на минутку, — бросила Гермиона взволнованной Джинни. — Ерунда...

Она поспешила к туалету на втором этаже, безжалостно ругая себя за безрассудство. И за призрачную волю. Она желала сбежать подальше, пока Малфой не добрался до горьких слов. Сейчас они имели именно такой вкус.

Гермиона влетела в помещение и, захлопнув дверь, бросилась к умывальнику. Включила воду, подставила руку под струю ледяной воды...

И застыла.

От безысходности ей хотелось плакать, словно Малфой вытянул все силы.

«Что на меня вообще нашло?»

Дура. Слабая бесстрашная дура. Испорченная девчонка.

Это была не она... Не она... Это чужая Гермиона.

Переживания меняли её всё сильней.

Гермиона ринулась искать недавно сваренное зелье, подавляющее все желания, кроме жажды и голода. Даже усталость. Она решила принять несколько капель, но треклятая память ополчилась против неё: зелье осталось в кармане мантии.

«За что?..»

Гермиона всхлипнула, отгоняя слёзы, и умылась. Неглубокий порез пульсировал, но уже не кровоточил. Она на пару минут прижалась лбом к холодному зеркалу, намереваясь забыть обо всём.

Но сначала вернуться к друзьям.

Гермиона толкнула дверь. Сделала шаг... И отшатнулась от неожиданности:

«Он…»