Склеивая осколки

— Да, — перебила Гермиона, — Макгонагалл без вопросов подписала разрешение в Запретную секцию, — она приложила палец к губам Джинни, намекая: не стоит произносить «дементор». — И опять это странно. Но теперь объяснимо.

Правда, Малфой ожидал худшего. Как будто действительно не подозревал, что Макгонагалл не в себе.

Джинни тем временем потешалась:

— Представляю реакцию братца, пронюхай он про вас, — Гермиона, вставая с постели, шутливо показала подруге кулак, — потребовалась бы целая бочка успокоительного, чтобы утихомирить Рона. Или верное оружие... В лице нашей матери.

Гермиона улыбнулась.

— Плохо, что наказали только Малфоя, — протянула она.

— А лучше бы и тебя?! — Джинни вскинула брови.

— Теоретически — да, — она игнорировала озадаченное лицо Джинни. — Есть одна мысль. Потом объясню. Встретимся, как условились, в пять в «Трёх мётлах».

Гермиона потерянно смотрела на строгую одежду, аккуратно разложенную на стуле. И хотя в выходные соблюдать устав было необязательно, появилось дикое желание — разорвать треклятый галстук в клочья. Да все галстуки в мире! Лишь бы не прятать эмоции друг от друга и позволить себе любить.

— К семи и Невилл с Ханной подтянутся, — голос Джинни вырвал её из размышлений, — отметить выздоровление. Кстати, прекрасный повод присмотреться и понять, чего её лишили. Может, после лечения она стала поспокойнее.

Гермиона угукнула.

— А ну, марш из ванной! — закричала Джинни девочкам и швырнула тапок в дверь. — А то размокнете!

* * *

Гермиона с алеющими от мороза щеками впорхнула в паб в половине шестого.

Сбросила капюшон и тряхнула распущенными волосами, чуть припорошёнными снегом. Она тут же огляделась, оттянув красно-жёлтый шарф, и расстегнула тёплую мантию. Гарри и Джинни сидели за столом у лестницы, ведущей на второй этаж, и, кажется, не замечали Гермиону, о чём-то негромко споря.

— Извините, я немного опоздала, — она спешно устроилась напротив друзей и осмотрелась внимательнее: — А где Рон?

Взгляд заблуждал по полутёмному помещению в поисках друга. И его девушки.

С тех пор как Сандру выписали из лазарета, она много времени проводила с Роном. И всё больше молчала, изучая лица окружающих словно под лупой, смутно надеясь увидеть смертельную угрозу в чужой голове. Однако Гермиона навсегда уяснила важный урок: страх мешает не только прятать мысли, но и проникать в них.

Страх…

То, что ей знакомо лишь по воспоминаниям, уже почти забытым. Скудным и одиноким. В эту минуту напоминающим о себе лишь бледной зыбкой тенью. Расплывчатой, как и образ бывшего врага.

Гермиона старалась не задерживать взгляд …

На нём.

Неподалёку, у решётчатого окна, в компании с Ноттом восседал Малфой. Весь в чёрном. Пряча за этой удушливой темнотой зачатки человечности.

Он сидел там, такой же далёкий, как вчера. Соблазнительный, как и прошлой ночью. И тусклая бесшумная тень страха воскрешала предрассветное признание, с которым Гермионе сложно смириться. Но пора...

Потому что от него нет лекарства.

Как и от Малфоя.

Видно, Слизнорт сегодня в хорошем настроении, раз позволил ему прогулку в Хогсмид.

— Рон... он не пришёл? — Гермиона сначала запнулась, а потом затараторила: — Почему? Что случилось? Заболел? Или как?

— Ничего, — спокойно ответил Гарри. — Они с Сандрой отправились на почту. Кое-что выяснить.

Гарри уже жалел, что для встречи они выбрали «Три метлы»: вдруг Малфой обзавёлся подслушами. Хотя при таком шуме толку от них никакого. Кроме того, Гермиона явно разволновалась, столкнувшись с Малфоем. Приворожил он её, что ли?

— А конкретнее? — Гермиона повесила мантию и шарф на спинку стула.

Совсем не тянуло подходить к вешалке, возвышавшейся у злосчастного столика. Где Малфой, будто специально, лениво разглядывал содержимое бокала и упрямо не поднимал глаз на ту, кто спать уже спокойно не может. И жутко хочет пить. В горле застрял комок из собственных нервов. Сны снами, но реальность намного опаснее.

Мадам Розмерта, словно услышав внутреннюю молитву, поставила перед Гермионой её любимое сливочное пиво. Та благодарно улыбнулась:

— Спасибо. Ну и что там с почтой? — обратилась она к друзьям.

— Бесполезная затея, Гарри, — отмахнулась Джинни. — Джордж последнее время много работает и не в состоянии помнить подобные мелочи. Он экспериментирует, как одержимый. Мама писала, — прозвучало как оправдание. — Это отвлекает его от мыслей о…

Джинни не договорила, горечь потери лишила дара речи. Гарри помрачнел. Она отпила из своего бокала и продолжила:

— Я бы на твоём месте не особо надеялась на память мужчин из рода Уизли. Рон тому пример!

Гермиона вопросительно уставилась на лучшего друга.

— Но попробовать стоит, — сказал тот, чуть склонившись вперёд, и пояснил: — Думаю, она была там, — его голос упал до шёпота: — Сколопендра... Прямо в теплице. Руку даю на отсечение, девчонка не хотела подставить Малфоя, потому что не могла знать про ловушку Макгонагалл.

Вчерашний герой, может, и почти помешался, но не растерял ясность мышления окончательно.

— Просто решила заманить его на знакомую территорию и — прощай, гадёныш! — раскладывал все по полочкам Гарри. — То есть сообщник.

Джинни пожала плечами, сомневаясь, но Гарри только сильнее завёлся:

— Говорю вам, они точно повязаны! Я, наверное, соглашусь с Макгонагалл, что он не отравитель, но уж точно тот, кто слишком много знает. Зуб даю, она поджидала его именно там. Я бы так и сделал! Гермиона, это же логично, да?

— Более чем, — она легонько кивнула, сдаваясь перед утешающим взглядом подруги.

Тема, что связывает Сколопендру и Малфоя, оставалась открытой.

— Я тоже об этом подумала, — поделилась Гермиона. — Она должна была где-то прятаться. Определённо. Понять бы это тогда, в оранжерее... — разгадка таилась так близко, а Гермиона Грейнджер будто ослепла! — Но зачем вам Джордж? Не вижу связи.

— Зато вижу я, — отрапортовал Гарри. — Это же очевидно! Она была там. Стояла, довольная собой, и ждала, когда добыча сама приплывёт ей в руки. А ты и не заметила, Гермиона. Но, кажется, я знаю, почему… Нутром чувствую, — он явно загорелся своей идеей. — Это ведь даёт массу преимуществ, — предположение было сказано так тихо, что удалось прочесть лишь по губам: — Невидимость.

Гарри вытащил из кармана астрально-спектральные очки и помахал ими, как оружием:

— А значит, если это палочка, она требует умения. И весьма приличного. Или… — Гарри выдержал паузу, дав возможность Гермионе догадаться:

— Мантия, — она возненавидела свою глупость.

Такая очевидная вещь вдруг осталась без внимания. Ведь сколько правил они трое нарушили, находясь под дезиллюминационными чарами, так сразу и не вспомнишь.

— Но шансы, что это мантия, не слишком велики, Гарри, — заметила Гермиона.

— И я о том же, — вклинилась Джинни. — Джордж не вспомнит всех, кто покупал её. Рон вон с трудом смог выжать из себя что-то вроде Макдугалл. И то — неуверенно. Он же второкурсник! Куда ему одолеть Обливиэйт...

— Повторяю: попробовать стоит, — настойчиво внушал Поттер. — Это лучше, чем ничего не делать. Рон с Сандрой отправят Джорджу сову, а там и поглядим, что к чему.

Гермиона согласилась:

— В одном ты прав, Гарри. Там, где Малфой, там и Сколопендра.

Она вздохнула и непроизвольно пересчитала студенток, сидящих в пабе: шестеро?

— И по какой бы причине он ей ни понадобился, — Гермиона на миг задержала дыхание, — факт остаётся фактом: Сколопендра охотится за Малфоем. И значит… — истина заставила ненадолго прикрыть глаза, собираясь с мыслями: — У нас есть приманка.

— Белобрысая, — уточнила Джинни. — Остались мелочи, — раздалось саркастичное хмыканье, — как на неё ловить?

— А вот об этом я и хотела с вами поговорить, — сказала Гермиона, водя пальцем по столешнице. — Если бы Макгонагалл наказала нас обоих, у меня бы появилась маленькая возможность присмотреться к обстановке. Ну, хоть как-то... После промашки в оранжерее Сколопендра станет подбираться к Малфою осторожнее: неудачи никому не нравятся. А совсем скоро бал-маскарад... Лучшего времени для нападения не придумаешь.

Гарри возбуждённо хлопнул себя по коленке:

— Ну а я на что намекал! Классная ловушка бы вышла. Пока Забини всё не испортил!..

— Вы это о чём? — недовольно спросила Джинни. И, кажется, мысленно наслала Летучемышиный сглаз на друзей.

— Ничего он не испортил, Гарри, — Гермиона отпила пива, словно для храбрости. — Пари ещё в силе.

— Какое пари? — громко возмутилась Джинни, переводя взгляд с одного друга на другого. — Гар-р-ри?! — требуя от него разъяснений.

— Потом, — отбрыкнулся он.

Гермиона посмотрела в сторону Малфоя. Блин, он услышал… И пусть. Терять уже нечего.

— На Малфоя, — ответила она. — Что я приглашу его на бал, — и тут как оглушила: — Сейчас. При всех.

Гарри опешил от неожиданности:

— Что?

Гермиона не успела подняться с места, как Джинни схватила её за руку и приказала:

— А ну, сядь!

— Но я могу это сделать, — упиралась Гермиона, вырываясь из тисков. — Так надо, Джинни!

И не только потому, что хочет пойти с ним. Ловушка требует жертв.

— Это сумасшествие, — задумчиво вставил Гарри. — Но может сработать.

Чтобы отказать Гермионе, надо иметь смелость. И не иметь сердца. А какая-то часть сознания подсказывала, что у Малфоя оно всё-таки есть.

Трусливое, подлое, но есть.

— Да вы оба рехнулись, — дёргано произнесла Джинни. — Я не догоняю, что к чему, но… он не согласится. Это же очевидно, Гермиона!

— Не мне, — выдохнула она, воскрешая в памяти свидание в оранжерее и его последствия. Малфой перевернул всё с ног на голову своими бесшабашными заявлениями. И глазами, которые ночью казались такими искренними… — Я никогда не узнаю ответ, если не спрошу.

— О чём? — раздался над головой голос Драко.

Он возвышался за спиной Гарри, невозмутимый, словно колосс. Однако Поттер предпочёл делать вид, что позади никого нет, и наслаждался вкусом сливочного пива.

Джинни с не менее флегматичным лицом обернулась. Не представляя, что сказать.

И прежде, чем Гермиона открыла рот, Малфой вытянул вперёд руку и тут же перевернул её тыльной стороной вверх. Золотые галлеоны посыпались из мешочка звонким металлическим дождём, отбивая неровный ритм на столе и деревянном полу. Ударяясь о стеклянные бокалы.

Драко покосился на Нотта, корпящего над своими записями.

С начала учебного года тот не сказал и десяти слов. Заперся от остального мира. От друзей и недругов. От ничего не значащих для него людей. Сокурсники первое время подшучивали над Теодором, поддевали, но вскоре совсем потеряли интерес.

А тот, кто умеет молчать, никому не расскажет...

И Драко нашёл свой личный Гринготтс в стенах Хогвартса. Нотт занял достаточно, чтобы не забивать себе голову денежными проблемами.

До этого момента.

Гадство!

И зачем это представление? Вот дурак…

Спасибо ведь никто не скажет. Даже Забини.

А с чего?

Малфой трахает — Малфой платит.

— Поттер… — в излюбленной манере произнёс Драко, — можешь не пересчитывать, здесь пятьсот галлеонов. Слизеринцы долгов не делают, — отчеканил он последнюю фразу и, уставившись на Гермиону, прибавил: — И глупостей тоже. Это болезнь героев.