Следующая цель

Глава 53

Браун ещё спала, так что я спокойно достал пейджерный блокнот и написал Мальсиберу, сообщая об удачном стечении обстоятельств, благодаря которым мне удалось заманить Лаванду в дом Северуса, и прося прибыть и помочь с допросом и извлечением воспоминаний. Несколько минут спустя из камина вышел Рей… а затем Эдриан.

— Если ты не догадался, мы волновались, — вместо приветствия пробурчал Нотт.

— Да меня затянуло в её воспоминания, — покаялся я.

— Бастер, ты же всё время проводишь в библиотеке, неужели тебе ни разу не встречались упоминания о подобных ловушках? — всплеснул руками тот. — Хвала Салазару, что ты вообще смог выбраться!

Потупившись, я со вздохом признался, что действительно совершенно упустил из виду опасность, и покорно выслушал всё, что Нотт пожелал мне высказать. Пока тот меня отчитывал, Реймонд не терял времени даром, успев наложить на Лаванду несколько сканирующих заклинаний, и с каждым новым он всё сильнее хмурился.

— Ну что там? — не выдержал я.

— Много чего, — задумчиво протянул он и, обернувшись к Эдриану, предложил: — Глянь, мне кажется, или снять удастся лишь один слой маскирующей сети?

— Что за сеть? — поинтересовался я, когда Нотт приступил к проверке.

— Одна из окклюминационных техник предусматривает наложение защиты сторонним человеком. В нашем случае это несколько сплетённых между собой заклинаний, которые… — Реймонд замолчал на пару секунд и не слишком уверенно продолжил: — Я не менталист, так что в теории не силён. Знаю лишь, какие последствия бывают при взломе. Конечно, всё зависит в первую очередь от степени паранойности наложившего защиту, и при попытке прочитать именно те воспоминания, ради которых наложена защита, она активируется, и включается механизм, который может стереть то воспоминание, которое пытаются прочесть, все защищённые воспоминания, а то и вовсе убить объект.

— А Дамблдор тот ещё параноик, — разочарованно протянул я, стукнув кулаком по стене, — он наверняка выбрал самый радикальный способ. Значит, всё бесполезно?

— Попробовать можно…

— Не надо, — смиренно покачал я головой, — Лаванда не заслуживает такую участь.

— Кое-что мне удалось вытянуть. Мелочи, но хоть что-то, — прервал наш диалог Эдриан, помещая серебристую нить с кончика волшебной палочки в фиал, который предусмотрительно оказался у него в кармане. — Попробуй её разговорить.

— Как? Если на ней непреложный обет…

— То лишнего она не скажет, — подхватил мысль Рей.

— Но может просто так упомянуть нечто полезное. Вспомни, как было со Смитом: вместо веритасерума ты позволил ему просто говорить, и сколько всего мы смогли узнать благодаря этому. В конце концов, мы ничего не теряем.

Нотт был прав, мы были не в том положении, чтобы пренебрегать даже таким небольшим шансом получить информацию. Браун не слишком умна и может даже не заметить, как проговорится о чём-то не настолько важном, чтобы специально защищать заклинанием, но достаточным для того, чтобы дать подсказку или хотя бы натолкнуть на мысль нас. Подождав, пока пламя в камине после перемещения друзей потухнет, я занял кресло напротив Лаванды, глубоко вздохнул и снял заклинания сна.

— …Вот и получилось, что, хоть обвинить меня не в чем, свободно ходить по улицам я не могу. Обязательно какой-нибудь псих попытается проклясть или сдать аврорам, — произнёс я, создавая видимость диалога.

Лаванда растерянно моргнула пару раз и залилась румянцем: я верно всё просчитал, она решила, что уснула во время моего рассказа, и теперь чувствовала себя виноватой.

— Это так ужасно!

— Я тебя совсем заговорил. Расскажи, как ты устроилась после Хогвартса? Кто-то, кажется, упоминал, что ты стала секретарём профессора Дамблдора?

— Ой! Ты же ничего не знаешь! Да, представляешь? Я — секретарь самого Альбуса Дамблдора! — воскликнула она, лучась улыбкой превосходства. — Работа очень ответственная, мне приходится постоянно иметь дело со всякими секретными документами, но мне нравится!

— Секретными документами? — деланно восхитился я. — Дамблдор же просто директор школы…

— Ну что ты, Гарри, — снисходительно улыбнулась Лаванда, явно гордящаяся своим положением. — Профессор Дамблдор занимается делами не только школы. Он и министру помогает, и с судьями из Визенгамота постоянно переписывается, и даже курирует тайную тюрьму!

— Кингсли же был в Ордене Феникса, конечно, он советовался с директором, а новый министр… — я недоверчиво покачал головой. — Не думаю, что он стал бы советоваться с директором, не производит он впечатление человека, для которого Дамблдор авторитет, хотя, кто знает? А вот судьи… Дамблдор же старый, многих из них он учил, конечно, они доверяют ему… Но тюрьма? Не верю.

— Ты что? Думаешь, я обманываю?! — она надумала губы и решительно достала палочку. — Вот сам посмотри!

Я даже не успел отыграть назад, когда в её руке оказалась палочка. Напрягшись, готовый защищаться, я с искренним недоумением наблюдал за тем, как Браун, которой и в голову не пришло атаковать меня, трансфигурировала лежащее рядом с ней поломанное перо в пергамент и — я не мог поверить собственным глазам! — скопировала на него карту. Почти точную копию той, что рисовал Рей, но только намного большего размера.

— Что это, по-твоему, может быть, как не тюрьма?

Взяв пергамент, я впился в него глазами, стараясь всё запомнить. В горле внезапно пересохло, и, с трудом оставаясь в роли «милого Гарри», я хрипло произнёс:

— Да я не сомневался в твоих словах! Просто директор и тюрьма… Как думаешь, при чём тут Дамблдор?

— Из Азкабана, сам знаешь, уже столько раз совершались побеги, — как о чём-то само собой разумеющемся сказала она, — а из Коцита не сбежишь. Директор давно предвидел, что Азкабан перестанет быть надёжным, и подготовил ему замену. Хотя… Представляешь?! Профессор МакГонагалл оказалась предательницей!

— Как это?!

— Да мы сами были в шоке! Профессор Дамблдор ей доверял, она же была его любимой ученицей, он её своим заместителем сделал, а она… пробралась в Коцит ночью и помогла сбежать ужасному Пожирателю смерти! И это декан Гриффиндора! Я до сих пор поверить не могу… Профессор Дамблдор был в ярости.

— Представляю, — протянул я, силясь не улыбнуться.

Лаванда была настолько глупа, что выбалтывала мне секреты, даже не догадываясь об этом. Идеальный источник информации, которому даже угрожать нет нужды, достаточно элементарной (а в моём случае — топорной) манипуляции. На самом деле она не сказала ничего особенного, неудивительно, что магия не сочла это нарушением обета, ведь непосвящённому человеку все эти оговорки не дадут составить верное представление о ситуации, но для меня маленькие детали были важны, благодаря им я мог увидеть всю картину.

— Я, конечно, не могу тебе сказать больше, сам понимаешь, это тайна, — с извинительной интонацией произнесла Браун, — не обижайся, ладно?

— Ну что ты! Я понимаю! — совершенно искренне отмахнулся я. — У тебя такая ответственная работа.

— Именно, — гордо задрала подбородок она. — Ой! Гарри, уже вечер!

— Ты куда-то опаздываешь?

— Мне давно пора возвращаться! Заболтал ты меня…

— Рад был встрече.

— Я тоже.

— Позволь, я провожу тебя.

— Да не стоит…

— Лаванда, я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, — настоял я, осторожно беря её за руку. Ещё не хватало, чтобы она узнала координаты аппарации дома Северуса. — В Хогсмид?

— Да, пожалуйста.

Через несколько мгновений мы оказались на месте, и я отпустил её руку.

Можно было бы стереть ей воспоминания о нашей встрече, но я решил, что в этом нет смысла. Провал в памяти в несколько часов насторожит любого, даже такого несерьёзного человека, как Лаванда, уж лучше прибегнуть к иному способу…

— Послушай… Наверное, не стоит никому говорить о том, что мы виделись, — смущённо — и не играя при этом, — улыбнулся я. — Вдруг это не понравится профессору Дамблдору, и у тебя будут неприятности?

— Эм… ладно.

— Приятного вечера, — облегчённо вздохнув, махнул я рукой.

— Гарри…

— Да?

— А мы увидимся ещё?

В сумерках этого не было видно, но я готов был поспорить на собственную палочку — Лаванда покраснела.

— Буду очень ждать, — постаравшись придать голосу вкрадчивые интонации, кивнул я. И ведь не солгал: если она будет каждый раз настолько разговорчивой, я с огромным удовольствием встречусь с ней снова. Помахав на прощание, я улыбнулся и, перед тем как аппарировать, бросил: — Напиши мне.

Ответа я уже не услышал.

Теперь у нас есть карта, и многое становится на порядок проще.

* * *

Отдав полученную от Лаванды карту Реймонду, я прошёл в столовую и уселся за стол.

— Никаких разговоров, пока я не поем, — сообщил я в пространство, решив действовать по той же схеме, что и старшие товарищи, чем рассмешил Эдриана.

— Как всё прошло хоть?

— Мы почти условились о свидании, — буркнул я, вгрызаясь в яблоко и одновременно кладя карту на стол.

— Свидании?! — присвистнул Драко. — С Браун?!

— Могу уступить эту честь тебе.

— Нет, спасибо, — рассмеялся тот. — Не хочу стать очередным Бон-Боном.

— Звучит угрожающе, — хлопнув Малфоя по плечу, заметил Рей, занимая своё место за столом. Следом за ним в столовую подтянулись и остальные обитатели дома. — Карта отличная. Уже ради неё одной стоило бы пригласить девушку на свидание. Насколько я успел её рассмотреть, она довольно хорошенькая.

— Браун симпатичная, — не стал кривить душой Драко, — но она не умнее куклы. На святочном балу я имел неосторожность пригласить её на танец, и те несколько минут показались мне пыткой — её рот не закрывался ни на секунду!

— Ты танцевал с Лавандой?! — изумился я. — Почему я ничего об этом не знал?

Малфой смутился и пожал плечами.

— Межфакультетные отношения не были в моде, если ты забыл. А с нормальными девчонками в Хогвартсе было сложно, все эти грязнокровки, не имеющие ни малейшего понятия о поведении, свойственном достойным волшебницам… Кроме Браун, у вас на Гриффиндоре и смотреть-то было не на кого.

— Так что она рассказала-то? — напомнил о первоначальной теме Эдриан.

— Многое, но в то же время ничего. Например, она прямым текстом упомянула, что Дамблдор курирует тюрьму.

— Странно, что Альбус не запретил этого.

— О самой тюрьме она ни слова не сказала, — справедливости ради возразил я. — Лишь о факте её существования. Вы были правы, её не пришлось заставлять, достаточно было натолкнуть на нужную мысль намёком, и Лаванда принялась болтать. О МакГонагалл вспомнила, мол, та оказалась предательницей. Но, опять же, ни слова о её дальнейшей судьбе. А между тем профессора никто не видел после побега Реймонда.

— Ты вправду считаешь, что старик её убил? — неверующе протянул Регулус. — Брось, как бы мы ни относились к нему, Дамблдор не убийца.

— Я не знаю, Рег, — искренне ответил я. — Все привыкли видеть в нём порядочного человека, который иногда совершает ошибки, но, сам посмотри, всё, что мы узнали о нём за последнее время — напрочь опровергает устоявшееся мнение. Альбус научился отлично притворяться и заметать следы, каков он на самом деле, можно лишь гадать. Я согласен, что звучит обвинение абсурдно, но иных объяснений представить не могу. С одной стороны, никто не видел ничего подозрительного, с другой же, от такого человека можно ждать чего угодно.