Следующая цель

Глава 19

Как Дамблдор ни пытался замять происшествие с Вудом, скандал получился громким. Министерская комиссия молчать не стала — просто не смогла, информация дошла не только до совета Попечителей, единогласно решивших уволить Оливера, но и до Визенгамота. Судили Вуда едва ли не полным составом, хотя и на закрытом заседании, но это не помешало слухам распространиться со скоростью лесного пожара. Судьба глупого парня, пошедшего на поводу у низменных желаний организма, после ареста мало кому была интересна, Вуда изолировали, а значит, он больше не представлял угрозы, а вот такую шикарную возможность подёргать за бороду Альбуса общественность не могла упустить. На Дамблдора посыпались все шишки. Ему припоминали всё: от ручного Пожирателя смерти до героя-психопата, от неадекватных клептоманов среди доверенных лиц до сексуального маньяка в штате…

— Рита в ударе, — зачитывая вслух особо забавные формулировки, Рей хохотал в голос. — Сев, ты вот возмущался насчёт мелочности мести Бастера, а теперь посмотри: одно к одному. Капли сливаются в мощный поток и становятся селем, который Дамблдору не остановить. А пока он будет по привычке пытаться — набьёт шишек.

— Не стоит преувеличивать. Все потуги Бастера для Альбуса не более чем досадные мелочи. Как лужа в коридоре от щенка.

— Не скажи, — негромко возразил Эдриан, но этого хватило, чтобы все с интересом обернулись к нему — стратегом среди нас был именно Нотт. — Если тебе нагадят в обувь — это мелочь, да. Но она заставит тебя потратить время на поиск другой пары туфель, рискуя опоздать, либо вынудит идти в мокрой и дурно пахнущей обуви, что в свою очередь испортит мнение о тебе других людей. И это не говоря про испорченное настроение. Плюс, мысли то и дело будут возвращаться к неприятности — то есть сосредоточиться на чём-то важном будет сложнее, что в свою очередь чревато последствиями. А уж если такая «лужа» станет ежедневным или хотя бы регулярным ритуалом, на одну только «покупку новой обуви» ты будешь тратить время и средства, которым нашёл бы более мудрое и выгодное применение. Дамблдору необходимо немедленно сжечь «испорченный гардероб», чтобы не осталось никаких намёков на его связь с проштрафившимися людьми. То есть вместо того, чтобы продвигать свои законы, он будет вынужден сосредоточиться на зачистке хвостов. Благодаря ребячеству Бастера наши шансы только что резко выросли.

Я довольно улыбнулся. Однако долго наслаждаться триумфом мне не дали: в свете открывшихся перспектив предстояло огромное количество дел. Ежедневно нам приходилось встречаться с различными людьми. Эдриан ко всем находил подход. Лесть, подкуп, шантаж или намёки на угрозу — он всегда знал, что требуется каждому конкретному человеку для принятия верного решения. Бывало так, что мы просто изображали безмолвную свиту, и этого хватало. А иногда приходилось уговаривать сомневающихся, и тогда в ход шли иные способы убеждения, порой даже нужно было выступать силовой поддержкой Эдриана. Объединяло эти визиты то, что приходилось держать лицо и изображать едва ли не статую Командора.

Всё большее число либералов переходило в лагерь нейтралов, те, кто ещё недавно поддерживал Дамблдора, отворачивались от него. Магический мир был мал, все друг друга знали, малейший намёк на информацию расходился широкими кругами слухов, и рябь долгое время привлекала внимание. Сохранить что-либо в тайне было невероятно сложно, у каждого был дядюшка, чей однокурсник знаком с тётушкой человека, который пострадал от интриг директора. Жертвуя пешками ради Общего Блага, Альбус нажил себе массу врагов среди родственников и знакомых этих пешек, словно не догадываясь, что некоторые являются (или имеют все шансы стать) фигурами. Порой Нотт посылал нас к людям, абсолютно не связанным с влиятельными личностями, но каждый раз оказывалось, что он выбрал правильно — какой-нибудь бывший сокурсник, с которым регулярно общалась супруга члена Визенгамота, становился объектом нашего интереса, и не проходило и пары дней, как наши слова трансформировались в личное мнение влиятельного человека, и вскоре принимались нужные нам решения.

Мы понимали, что развенчание Альбуса не только наша заслуга, но не могли не радоваться. Все гадости, что я делал членам Ордена Феникса, от которых Северус морщился и обвинял меня в мелочности, были незаметными камушками в плотине, поддерживающей уровень авторитета директора на недосягаемой высоте. И я эти камушки выковыривал. Конечно, течь не была фатальной, но трон под директором шатался. Пока мы не смели надеяться даже на регулярные выигрыши в мелких сражениях, не то что на победу в войне, однако раньше и это казалось недостижимым.

Пока мы с Драко и Реем исполняли приказы Нотта, Снейп не вылезал из лаборатории. Он злился, что не может помочь, поскольку не обладал ни звучной фамилией, ни именем в высших эшелонах власти, ни даже уважением общества (большая часть его презирала, меньшая — ненавидела), и из-за понимания этого его характер менялся не в лучшую сторону. За пару недель Северус умудрился даже Реймонда вывести из себя, а это говорило о многом.

На четверг было назначено заседание Визенгамота, где должен был быть рассмотрен законопроект «Об обязательной регистрации волшебников», не допустить утверждение которого стало делом чести для всех адекватных чистокровных магов. Согласно этому закону все маги от мала до велика подлежали переписи. Если бы речь шла только о палочках, никто, наверное, не стал бы возражать: всё равно Олливандер помнил все свои изделия и, в случае необходимости, с готовностью соглашался поделиться информацией со стражами правопорядка, а то и вовсе случайными людьми. Завести единый реестр, в котором бы фиксировались характеристики волшебных палочек и имя покупателя — приятного мало, конечно, но — почему нет?

Но Министерство пошло дальше. Альбус решил вообще упразднить понятие личного пространства и предложил собирать наиболее полную информацию о каждом маге. Если раньше слепок ауры или, как его ещё называли, магическую подпись, брали только у арестованных (а в случае снятия обвинений его уничтожали), то теперь планировалось снимать его и с законопослушных граждан. «Пока законопослушных», как сказал бы Грюм.

Но и этого им показалось мало. В реестр собирались вносить состав семьи и даже внешние данные магов!

Естественно, волшебники возмутились. Альбус привык, что его распоряжения не обсуждаются, а выполняются, и пустил на самотёк формирование общественного мнения по этому вопросу. Вернее, кому-то он это всё-таки поручил, однако результат был не впечатляющим. О маггловских паспортах многие даже не слышали, да и услышь они, непременно бы отказались: конфиденциальность и анонимность многим были по душе. Самым мягким аргументом против было недоумение, в чём отличие дамблдоровского нововведения от волдемордовской переписи грязнокровок? Лорд пергамент с печатью выдавал тем, кто доказал отсутствие маггловской крови, а Альбус предлагал вживлять маячок — не нужно будет волноваться, что потеряешь документ, да и случись что, проще будет настроить аппарацию и помочь. Так что всё это делалось, конечно же, ради Общего Блага.

На самом деле нам невероятно повезло, что Дамблдор оказался занят и не смог проследить за тем, как его распоряжение реализуется, потому что сделай он всё, как надо — нас бы ничто не спасло.

— Дамблдор даже не потрудился состряпать пару статеек в «Пророк», чтобы промыть мозги людям. Просто поставил перед фактом. Миссис Бирстейн, конечно, не допустит, чтобы закон приняли, но… И они ведь готовы на это, — с искренним непониманием качая головой, протянул Нотт, наблюдая, как собравшиеся на кухне Блэк-хауса орденцы обсуждают закон, — как скот быть заклеймёнными.

— По-моему, они настолько привыкли соглашаться с Дамблдором, что даже не думают, на что именно соглашаются.

— Так может, стоит раскрыть им глаза? — неуверенно предложил Малфой. Мы вопросительно повернулись к нему, и Драко пришлось пояснять: — Заказать статью Рите, в которой бы рассказывалось о реальном положении вещей. Не о выдуманных плюсах, а о реальных минусах.

— «Пророк» под колпаком у Дамблдора, статью не станут печатать, — возразил Эдриан. — Хотя идея здравая. В конце концов, мы нечего не теряем, если попробуем действовать так.

— Сколько у нас голосов? — оторвался от чтения толстого фолианта по защитной магии Мальсибер. — Этот законопроект не должен увидеть свет. Любой ценой.

— Не думаю, что Альбус выиграет на этом этапе, однако с Ритой нужно встретиться.

— На этом этапе? — зацепился я за формулировку. — Что это значит?

Нотт вздохнул.

— Альбус и не рассчитывает на победу сейчас. Как и всё новое, эта перепись не вызовет восторга у магов. Однако когда в следующий раз он попытается протолкнуть выгодную инициативу, возможно, изменив лишь название, маги не станут так активно протестовать, они увидят лишь то, что старик им покажет: пользу и уступку. Ладно, нам пора на встречу с Шафиком. Рей?

— Буду готов ко времени, — кивнул Мальсибер, снова углубляясь в чтение.

Обменявшись с Драко взглядами, мы синхронно встали из кресел.

— Мы в библиотеку, — сообщил я. — Если что — зовите.

* * *

Закон отклонили без проблем. Миссис Бирстейн не стала выбирать выражений для своей речи и разгромила все доводы оппонентов. Альбус воспринял поражение совершенно спокойно: как и предсказывал Эдриан, на победу он и не рассчитывал. Но расслабляться мы не спешили. Не знаю, кому принадлежала идея и кто её осуществлял, но вскоре после голосования Олливандер исчез, а когда вернулся — стало известно, что кто-то очень аккуратно стёр ему память. Не всю, лишь информацию о том, кому какая палочка принадлежит. Кто бы ни сделал это, большинство магов испытали облегчение; сам Олливандер с пониманием отнёсся к ситуации и даже не стал подавать заявление в Аврорат.

В середине апреля вышел новый декрет об образовании, согласно которому Альбуса восстановили в должности директора Хогвартса, и он сосредоточился на школе, перестав каждый день появляться в Министерстве. Активность Ордена Феникса тоже заметно уменьшилась.

— Что-то происходит, — отложив газету, негромко произнёс Нотт во время ужина.

Мы недоумевающе переглянулись: к чему относится эта реплика, было непонятно.

— О чём ты? — без интереса спросил Северус.

— Пока не знаю, — не смутился Эдриан, — но чувствую, что это затишье не к добру. Слишком всё спокойно. Подозрительно.

Мы моментально подобрались. Доверять собственным предчувствиям маги учатся сызмальства, так что никому не пришло в голову отмахнуться от слов Нотта.

— Предложения есть? — деловито поинтересовался Реймонд.

— Бастер, ты давно не общался с мисс Боунс. Исправь это.

— Понял, — тут же кивнул я, доставая блокнот и начиная писать текст с приглашением на совместный завтрак в маггловском кафе, где часто проходили наши встречи. — Что-то конкретное спрашивать?

Эдриан неопределённо пожал плечами. Северус смотрел в тарелку, в глазах Драко был тот же вопрос, что и в моих, а Рей мысленно находился далеко отсюда, что-то просчитывая. Так что чётких указаний я так и не получил. Что ж, импровизация мне не в новинку.