Следующая цель

Глава 11

Аппарировали мы на то же место, куда привёл ритуал. Связанный Дин завертел головой, возможно, надеясь на помощь случайных прохожих, однако улица была по-прежнему пуста. Драко потянул пленника к дому, и вскоре мы уже спустились в подвал.

За время нашего отсутствия не изменилось ровным счётом ничего. Снейп всё так же сидел на корточках рядом с пострадавшей, водя палочкой над её телом, Мальсибер нависал над обездвиженным маньяком, а Эдриан переворачивал страницы небольшой книжечки, перечитывая свои записи. Идиллия.

— Всё прошло спокойно, — не дожидаясь вопросов, отчитался я, и Драко кивком подтвердил мои слова.

— Прекрасно, но нам стоит поторопиться, — подал голос Снейп, вставая и хмуро взирая на женщину. — Маггла едва держится, чары плохо помогают, слишком серьёзные повреждения.

— Я готов, — Нотт переложил книжечку в другую руку и достал палочку, — приступим?

Наложение именного проклятия требовало времени, так что пока Эдриан подгонял заклинания под объект (оказывается, подобные чары требовали индивидуальной настройки, требовалось учесть и физические характеристики, и астрономическую составляющую; расположение звёзд он просчитал, пока мы ходили за Томасом, а теперь вводил в формулу остальные параметры), мы были предоставлены сами себе. Краем глаза я следил за Томасом. В отличие от нас с Драко и матёрых Пожирателей смерти, на Дина обстановка не произвела ровным счётом никакого впечатления. Может, поначалу Томас и не поверил в то, что я осуществлю угрозу, но перемещение в этот подвал, два тела, присутствие Пожирателей смерти, чьи лица член Ордена просто не мог не узнать, должно было подсказать, что это не шутка. Заляпанное кровью помещение даже Мальсибера проняло, что уж говорить о тех, кто не приемлет пытки.

Драко снова наколдовал головной пузырь, Эдриан с головой ушёл в расчёты, Северус наконец отошёл от умирающей женщины и на пару с Реймондом принялся осматривать подвал, я же переминался с ноги на ногу, желая покончить со всем этим и вернуться домой, выпить горячего чая, подумать о чём-то приятном…

Усаженный в наиболее чистый угол, Томас мог беспрепятственно наблюдать за нашими действиями, но он предпочитал сверлить меня яростным взглядом, игнорируя присутствие остальных.

Испугайся он, прояви раскаяние, и, кто знает, смог бы я довести задуманное до конца… но он молчал. Я так и не понял, на что он надеялся, поскольку Эдриан сразу же удостоверился, чтобы у Дина не оказалось при себе ни порт-ключа, ни запасной палочки, ни другого способа избежать уготованной участи.

— Всё готово, — доложил Эдриан, оторвавшись от расчётов, и спрятал книгу в карман.

Рей отвлёкся от коллекции ножей, разложенной на столе, и молча подошёл к неподвижному телу маньяка, в ужасе вращающего глазами и ничего не понимающего.

Я знал, что сейчас произойдёт, и потому отвернулся к Дину, наблюдая за его реакцией. Мы не хотели рисковать, применяя непростительные; Мальсибер поставил маньяка на ноги, убрал палочку и, обойдя высокого темнокожего парня сзади, бестрепетно свернул ему шею.

Драко передёрнулся и отступил на шаг. А Томас… У него не дрогнул ни единый мускул!

Даже когда Реймонд трансфигурировал тело маньяка в тряпичную куклу и сжёг её заклинанием, на лице Томаса не отразилось ровным счётом ничего, а ведь он понятия не имел, кем был убитый! Чёрт, неужели я прожил шесть лет в одной комнате с социопатом и не понял этого? Или он за несколько месяцев научился так мастерски скрывать эмоции, или…

— Скажи, Дин, сколько я должен был провести в Азкабане? — спросил я, снимая с него Силенцио.

— Пока не сдохнешь! — выплюнул тот и отвернулся, чем опроверг мою версию о сдержанности.

Ну что ж, когда остаётся только одно решение, оно обычно верное.

— Мы не настолько жестоки. Пять лет, Томас, — вот твой срок. Выживешь — заклинания спадут.

Проклятие мы накладывали все вместе. Придуманная Ноттом модификация именного проклятия обеспечивала не только немоту, но и аграфию, так что у Дина не было ни малейшей возможности кому-либо что-либо рассказать, а Северус позаботился о том, чтобы того не обнаружили и поисковые заклинания. Последним штрихом стали отпечатки и волосы Дина, хаотично распределённые по подвалу: сомнения в его виновности в мои планы не входили.

Усыпив Дина, я отлевитировал его на засаленный топчан в углу, прикрыл пледом, создавая видимость того, что маньяк притомился и лёг отдохнуть, взмахом палочки снял все заклинания, наложенные Снейпом на жертву, и повернулся к ожидающим Пожирателям.

— Возвращайтесь домой, — устало сказал я, потирая лоб. — Я прослежу, чтобы маггловские авроры его приняли.

Сомневаюсь, что моим Пожирателям не было любопытно, что произойдёт с Томасом дальше, но мантия-невидимка была лишь одна.

Убедившись, что Томас действительно крепко спит и не сможет сбежать, я переместился на несколько кварталов и нашёл работающий телефон-автомат. Анонимно сообщив о том, что видел человека, похожего на маньяка, показываемого в новостях, входящим в конкретный дом, я понял, что пути назад нет. Дежурный офицер пытался узнать моё имя и уточнить какие-то детали, но я повесил трубку.

Полицейские машины появились через семь минут. Еще через три приехали парамедики и увезли едва живую жертву маньяка в больницу. Томаса в наручниках вывели лишь спустя час. Его лицо по-прежнему не выражало ни страха, ни отчаяния — лишь злость; взгляд метался по дороге, очевидно, высматривая меня.

— Чёртов псих, — буркнул офицер, заталкивая Дина на заднее сидение полицейского автомобиля.

Мне хотелось последовать за ним до самой камеры, чтобы собственными глазами убедиться, что он окажется там, где желал быть мне, но неожиданно стало всё равно. Да и улики в хранилище нужно было срочно подменить.

Зачем я это сделал? По сути, за что я наказал Дина? За то, что тот примкнул к победителям? Или за то, что не поставил на карту своё будущее ради призрачной надежды, что меня оправдают?.. Я по-прежнему считал, что люди, которые называли меня другом, должны были хотя бы попытаться помешать Дамблдору объявить меня вне закона, но… Не была ли моя месть продиктована примитивной обидой?

Не была. Это мысль возникла внезапно, словно кто-то прошептал мне её на ухо. Я даже оглянулся по сторонам — естественно, рядом никого не было. А ведь и вправду не была. Я не собирался отрицать, что хочу отомстить, но сейчас дело было уже не только в моём желании, всё стало намного серьёзнее. Пару лет назад Дамблдор убеждал меня, что я — единственный, кто сможет спасти людей от Волдеморта, сегодня ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов, и мы стали единственными, кто может защитить магов от Ордена Феникса.

Дышать стало легче. Я вовсе не чудовище, одержимое жаждой крови, я человек, со всеми присущими человеку недостатками. Альбус, Лили, Рон и Гермиона — этих я убью во имя мести, остальных изолирую во имя Общего Блага.

Какая ирония! Не забыть бы сказать об этом Дамблдору.

* * *

Исчезновение Дина заметили только через неделю. Орденцы даже не смогли точно вспомнить, когда видели его в последний раз. К этому моменту я уже успокоился насчёт соответствия наказания вине и не рефлексировал, а равнодушие, которое они маскировали суетой, окончательно убедило в том, что я всё делаю правильно. Может, мне просто так хотелось думать, чтобы совесть не возмущалась, однако то равнодушие к судьбе соратника, что демонстрировали мои бывшие друзья, неприятно удивляло. Если то, как они отвернулись от меня, ещё можно было как-то оправдать запудренными Дамблдором мозгами и верой в его непогрешимость, то Томаса Тёмным Лордом никто не объявлял.

К пятнице орденцы проверили все места, где мог находиться Дин, и за дело взялся Дамблдор. Поручив Симусу и Гермионе, как лучше других знающим мир магглов, навестить мистера и миссис Томас и взять у них кровь для поискового ритуала, старик принял позу роденовского мыслителя и надолго выпал из реальности.

Хотелось спуститься вниз и во весь голос закричать: «А как же запрет Министерства?!», но, видимо, в кругу преданных последователей Альбус не слишком усердно изображал законопослушность.

— Он просёк, что его людей убирают с шахматной доски, — озвучил общую мысль Снейп. — Теперь нужно быть в разы осторожнее.

— Мы с Бастером почти не покидаем дом, — справедливо возразил Драко, — так что предупреждение в большей степени относится к вам.

С недавнего времени мы все поселились в Блэк-хаусе: Кричер наконец-то закончил с уборкой и намертво перекрыл доступ в жилую часть дома для посторонних. Можно было больше не волноваться, что нас обнаружат по случайности. После переезда, по сути, в распорядке дня ничего не изменилось: мы с Малфоем по-прежнему учились сражаться под руководством Реймонда, а Северус с Эдрианом занимались делами вне дома.

— А маггловский Лондон что, не считается?

— Эдриан! — возмутился Драко. — Мы же не по Косому переулку ходим с гордыми рожами, а под покровом ночи навещаем магглов…

— Так, парни, никто не запрещает вам гулять, но осторожность лишней не бывает, — пресёк зарождающийся конфликт Мальсибер. — И, кстати, со следующей недели займётесь лечебной магией.

Мы синхронно застонали, но когда дело касалось учёбы, спорить с Реем — себе дороже. Иногда я даже жалел, что преподавание ЗоТИ не было отдано на откуп Пожирателям смерти полностью: о Кэрроу вспоминать не стоило, конечно, но зато и Крауч-младший, и Снейп — на голову превосходили Локхарта или Амбридж. Доведись Рею учить нас, и неуспевающих не было бы точно, ведь он не только прекрасно объяснял, но и умел заинтересовать предметом изучения…

Тем временем вернулись Финниган и Грейнджер, и я отвлёкся от абстрактных размышлений о несбывшемся. Я было удивился, что они смогли так быстро убедить родителей Томаса дать кровь для ритуала поиска, но оказалось, всё намного хуже, чем я предполагал. Мои бывшие друзья просто-напросто обездвижили волнующихся родителей, а потом стёрли им память!

— И это гриффиндорцы, — только и покачал головой Нотт, скривившись от отвращения. — Вместо того чтобы успокоить… Слов нет. Бастер, неужели ты на самом деле умудрился столько лет не замечать всего этого?

— Да я сам в шоке, — искренне признался я и решил, что нужно объясниться: — Понимаешь, раньше всё было иначе. Нет, я был идиотом, с этим спорить глупо, но они вели себя абсолютно иначе! Драко не даст соврать, не было в них этого.

— Он прав, — поддержал меня Малфой. — Скажи мне кто, как Грейнджер себя ведёт, я без колебаний бы поставил на Империус. Вот только я её вижу, и это точно не может быть Империус. Раньше гриффиндорцы до абсурда доводили свою преданность, а теперь словно пытаются разом компенсировать все десять веков, когда подобные качества характера демонстрировали слизеринцы. Это их равнодушие…

— Точно! — воскликнул я. — Я сразу не смог подобрать нужное слово, но именно равнодушие! На первом курсе, когда я решил отправиться за Философским камнем, Рон и Гермиона и слушать не хотели, чтобы отпустить меня одного. На втором — Рон, несмотря на его жуткую арахнофобию, отправился со мной в логово акромантулов. На пятом, когда я как идиот понёсся в вашу ловушку, вот эти самые люди пошли за мной, хотя Гермиона сразу же предположила, что в Министерстве нас будут ждать Пожиратели смерти. Она не хотела идти, но, поняв, что меня не отговорить, без колебаний отправилась с нами. Перед седьмым курсом, выполняя распоряжение Дамблдора, я решил бросить школу, Драко знает, как Грейнджер относится к учёбе, но она ни секунды не колебалась… А сейчас они как чужие. Словно не было этих лет, словно они никогда не были друзьями. Да и отношение к людям… Я ежедневно капал Гермионе на мозги, как я ненавижу Северуса; он ежедневно унижал её, занижал оценки, но она всё время поправляла нас, когда мы звали его просто Снейп: «Профессор Снейп, Рон!» — Северус с Драко усмехнулись, услышав моё передразнивание. — Я просто не понимаю, что с ними произошло.