Следующая цель

Глава 54

«Дорогой Тёмный Лорд…»

Представив себе реакцию Риддла на такое обращение, я чуть не подавился чаем от смеха.

«Уважаемый мистер Риддл…»

Этот вариант был ещё ужаснее, о каком уважении могла идти речь? Лорд воспринял бы это как издевательство, и никакого разговора бы не получилось. Поморщившись, я предпринял ещё одну попытку, но вышло не лучше. При личном общении моё неуверенное бормотание ещё могло бы быть воспринято с пониманием, но в письме подобное недопустимо, а сформулировать не удавалось. Собственно, я даже с обращением не мог определиться!

«Здравствуйте!

Возможно, Вы будете удивлены, получив моё письмо, но я счёл возможным написать потому, что Вы — тот самый человек, кто в состоянии понять возникшие у меня затруднения».

Когда я смог решить проблему с первой строкой, дальше дело пошло проще.

Пытаясь кратко описать ситуацию с Лили, я глубоко ушёл в себя, мысленно составляя текст, и потому не прислушивался к разговорам в гостиной, а между тем друзья не оставили идею моего общения с Эванс и активно уговаривали на встречу. Невнимательно отмахиваясь, я старался не допускать мысли о возможном положительном развитии событий и благоприятном исходе знакомства в душу, но нет-нет, привлекательные картинки проникали в сердце.

Конечно, никто не заставлял меня идти в дом Роузенов, но «случайные» оговорки не оставались незамеченными, и чем больше времени проходило, тем меньше у меня оставалось поводов для отказа. И в конце концов пришлось сказать «да»… Радовало только то, что дети Эванс вернулись в Хогвартс, и я был избавлен от необходимости решать прямо сейчас, хочу ли знакомиться с ними поближе.

Драко с Реймондом победно улыбались, я обречённо вздыхал. Спас меня домовик.

— Но, хозяин! — всплеснул руками Кричер.

Я недоумевающе обернулся.

— Что такое?

— Сегодня же последний день февраля!

Признаться, я не следил за календарём, но чем последний день февраля отличается от предпоследнего, к примеру, не понимал.

— И что?

Кричер задохнулся от возмущения. Эдриан не сдержал улыбку, остальные пребывали в неведении.

— Високосный год, — сжалился надо мной Нотт, — глава рода должен провести необходимые ритуалы.

Кричер поспешно закивал, бормоча под нос о пренебрежении древними традициями, но я тут же успокоил его:

— Не волнуйся, я прямо сейчас со всем разберусь!

Пришлось спешно подыматься в библиотеку, стараясь, чтобы облегчение на моём лице не слишком бросалось в глаза.

Мне нравилась магия; нравилось, что знания не были мёртвым грузом, как часто случалось в маггловском мире, а действительно пригождались в повседневной жизни. Нравилось то, что я могу самостоятельно защитить дом и друзей от внешней угрозы. Даже объём необходимой для успешного выполнения своих обязанностей информации меня не пугал, а радовал — это было по-прежнему ново и интересно.

Сколько бы ни прошло времени, я продолжал мыслить категориями магглов. Я прожил в магическом мире почти десять лет, но… Мне казалось, что для того, чтобы обезопасить дом, нужно обращаться к специалистам, которые установят решётки на окна и сигнализацию. Стыдно было признаваться, но я так и не смог изжить в себе маггловское воспитание. И потому, словно доказывая обратное даже не друзьям — себе, каждый раз с энтузиазмом брался за дело. Для рода Блэков я был незаменим, я был главой, и это было чертовски приятное чувство.

Разложив нужные камешки и корешки, я раскрыл ветхую книгу на нужной странице и закрыл глаза, сосредотачиваясь.

В ритуалах, подобных этому, любая посторонняя мысль была опасна. Нужно было не только очистить сознание, но и воззвать к магии, что само по себе непросто. Каждый раз, оказываясь у камня рода, я думал о Регулусе, чьё место занял. Да, и Рег, и Вальбурга и слышать не хотели о передаче прав, и да, я хорошо справлялся, но…

Нет! Я не должен об этом думать! Не должен в сотый раз сомневаться.

Тряхнув головой, я усилием воли выбросил все неуместные мысли и прочитал первую строку ритуала… Чувство было такое, словно мне на плечи лёг весь небесный свод. Колени дрогнули, грозя подломиться. Игнорируя давление, я продолжил читать вслух. Если роду требуется защита, что ж, побуду сегодня Атлантом…

Стоило этой мысли промелькнуть, как тяжесть исчезла.

— Фух! — выдохнул я, дочитав и утерев пот со лба.

Уборку я оставил Кричеру — сил не осталось, и поплёлся в гостиную: мне срочно требовалось подкрепиться.

— Как всё прошло?

— Напомните мне больше не сомневаться, по праву ли я занимаю место главы рода, — усмехнулся я, падая в кресло.

— К Мартину мы, как я понимаю, не идём, — хмыкнул Рей, глядя на моё уставшее лицо.

Я согласно прикрыл глаза. Вот и снова нашёлся достойный повод для отказа.

* * *

С моего визита к Лили прошло ровно две недели, и отговорки кончились. За завтраком я получил недвусмысленный приказ быть готовым к семи часам вечера, поскольку «нас ждут». Нет, я мог бы отказаться, и, разумеется, заставлять меня никто бы не стал, но мне уже и самому стало интересно, каково это, в спокойной обстановке встретиться лицом к лицу с матерью.

Мне казалось, что я готов, но чем ближе было назначенное время, тем сильнее я волновался. Предугадать, как пройдёт встреча, было попросту невозможно — для этого я слишком мало знал о Лили. Я не боялся за безопасность, полностью полагаясь в этом вопросе на Рея, но снова разочароваться отчаянно не хотелось. Надоело.

Понаблюдав некоторое время за тем, как я невидяще пялюсь на одну страницу, безуспешно пытаясь создать видимость чтения, Регулус хмыкнул и оставил меня одного. Однако вскоре его место занял Драко. Уж не знаю почему, но именно сегодня Малфой решил отступить от своей манеры поведения и забыть о тактичности, принявшись донимать меня вопросами. Сначала я невнятно бурчал, потом начал огрызаться… и закончилось всё тем, что, желая перевести разговор на любую другую тему, я задал встречный вопрос:

— Тебя почти два месяца как оправдали, почему ты не вернулся в мэнор?

Едва договорив, я понял, как именно это прозвучало, но исправиться не успел — на лице Драко уже застыла маска надменного слизеринца.

— Я не то хотел сказать! — всё же попытался я исправить ситуацию.

— Я понял тебя, — ледяным тоном произнёс он, вставая.

— Драко! Ну не психуй, пожалуйста! — вскочив с кресла, я подлетел к нему и вцепился в его руку — он поморщился, — пытаясь удержать. — Ты же любишь мэнор, но ни разу не заговорил о том, чтобы туда вернуться. Я потому и удивился.

— Если ты хочешь…

— Не хочу! — возразил я поспешно. — Наоборот! Не хочу, чтобы ты переезжал! Но магия рода…

Он помрачнел, и стало понятно, что тому, что он остался в Блэк-хаусе, есть несколько причин. И дело вовсе не только в том, что ему нравится наша компания.

Вырвав кисть из моих пальцев, Малфой кивнул на кресло, предлагая сесть обратно, и когда я устроился напротив, вздохнул.

— Ты не интересовался контрибуцией? — я отрицательно мотнул головой. — А следовало. Штраф — это официальная плата за нарушение закона, а есть и та, что не освещается в прессе. Мэнор пытались конфисковать. Министерским так и не удалось справиться с защитой, — самодовольно усмехнулся он, — но, допустив их проникновение в дом, теперь избавиться от них не так-то просто. После оправдания я связался с нашим поверенным, он пытается отстоять мои права, но… В общем, в ближайшее время мне вряд ли удастся вернуться домой. А когда удастся — боюсь даже представить, что меня там будет ждать.

— Я не знал. Мне жаль.

Драко махнул рукой.

— Меня больше волнует другой вопрос: где родители.

Успокоить его мне было нечем, так что я промолчал. Сколько бы ни прошло времени, для Драко ничего не изменилось, он всё так же переживал за Люциуса и Нарциссу.

— И я искренне не понимаю, как ты можешь не хотеть узнать больше о матери.

Шумно выдохнув, я демонстративно склонился над книгой, так и лежавшей передо мной на столе, но это не произвело впечатления. И следующие двадцать минут пришлось выслушивать, что Малфой думает о моём поведении. Дошло даже до того, что я с нетерпением ждал возвращения из Министерства Эдриана, готовый тотчас же идти к Лили, лишь бы больше не слышать возмущений Драко.

Сам визит начался довольно предсказуемо: я молчал и смотрел куда угодно, но не на Лили, та тоже предпочитала не говорить, а «незаметно» рассматривать меня сквозь опущенные ресницы. Диалог поддерживали только Мальсибер с Роузеном (в последний момент у Эдриана нашлись более важные дела).

— А ты не думал о том, чтобы закончить образование? — предпринял очередную попытку втянуть меня в беседу Мартин.

— То-то Альбус обрадуется, заполучив меня без всяких усилий!

— Не обязательно же возвращаться в Хогвартс, — покачал головой тот. — Можно сдать ЖАБА в Министерстве.

— Где до сих пор полно людей Дамблдора.

— Кстати о Дамблдоре, — вдруг произнесла Лили и впервые прямо посмотрела на меня. — Реймонд нам рассказал о том, что выпало на твою долю, но я так и не поняла: зачем директору всё это? Он же получил, что хотел, ты уже исполнил пророчество.

— Настоящее? — парировал я.

— Мне кажется, вопрос с пророчеством мы могли бы обсудить потом…

— Нет уж, — возразил я. — Мне неинтересны все эти сопливые воссоединения семьи. Нужно разобраться с действительно важными вопросами.

Мартин хотел было что-то сказать, но Лили меня неожиданно поддержала, и остальным пришлось смириться.

С этого момента разговор приобрёл конструктивность, и я перестал чувствовать себя не в своей тарелке. Лили, кажется, тоже приободрилась. Что же, семьёй нам вряд ли доведётся стать, а вот союзниками…

* * *

Домой мы вернулись глубоко за полночь. Приняв решение обсуждать только важные вопросы, а моральные терзания оставить на потом (или на никогда), и я, и Лили почувствовали себя намного увереннее. Больше не было неловких пауз, не приходилось подбирать слова или переживать, что тебя могут неверно понять…

Уж не знаю, каково ей было находиться рядом с родным сыном, который был совершенно чужим, а мне было скорее неприятно сидеть рядом с женщиной, что когда-то подарила мне жизнь. Я уже не сомневался, что она не бросала меня — всё её поведение говорило о невиновности, — но легче от этого не становилось. Мать должна защищать ребёнка, в этом её основная функция; Лили со своей задачей не справилась. Винить её в произошедшем было, пожалуй, неправильно, но я ничего не мог с собой поделать. Прощать я не был готов.

Обсудив все странные или хотя бы выделяющиеся на общем фоне события, предшествующие браку Лили и Джеймса, мы смогли привязать к Дамблдору Люпина. Лили вспомнила, что на седьмом курсе Ремус предпочитал отправляться в Визжащую хижину в полном одиночестве, и каждый раз на следующий день «Ежедневный пророк» печатал статьи о нападениях Пожирателей смерти на мирных жителей. Конечно, тогда Эванс не связала отлучки Люпина с событиями вне Хогвартса, но всё же обратила внимание, что впервые с того момента, как Мародёры изучили анимагию, они не проводили полнолуния вместе. И по словам Лили, только она и Петтигрю были удивлены, а Джеймс с Сириусом восприняли новость как должное, вместо того, чтобы в соответствии со своими характерами начать выяснять причины перемен. А это уже вполне недвусмысленно намекало, что они были в курсе ситуации.