Следующая цель

Глава 7

С новообретённой бабушкой мы проговорили больше часа. Сначала, конечно, миссис Блэк потребовала рассказать ей, как поживают её знакомые маги, в основном, родственники, затем поинтересовалась, как обстоят дела у присутствующих, и только после этого, заручившись обещанием каждого, что с ней поговорят без спешки, согласилась ответить на многочисленные вопросы. Мужчины расспрашивали о визитёрах, проходивших мимо портрета по пути в гостиную, о случайно услышанных репликах, общем настроении орденцев и других могущих оказаться полезными вещах, а я отвлёкся, впервые внимательно рассматривая Вальбургу Блэк.

Когда я бывал в доме раньше, леди Блэк вела себя, мягко говоря, не как леди. Судя по тому, как она говорила сейчас, «безумная скандальная старуха» — это маска, призванная защитить дом от всякой швали. Никто никогда даже не пытался с ней пообщаться, в лучшем случае пробегали мимо портрета, вжав голову в плечи, а в худшем — зачаровывали шторы на стене. Характер у неё, бесспорно, был тяжёлым, однако Вальбурга — не базарная торговка, а истинная леди, и уж о благопристойном поведении знает побольше всех орденцев, вместе взятых.

Неожиданно мне вспомнилось, как летом после четвёртого курса, гостя в этом доме, я крался ночью вниз, намереваясь познакомиться с миссис Блэк. О том, чтобы сделать это днём, не шло и речи: Сириус лишь рассмеялся на моё предложение нормально поговорить с матерью, а когда я попытался настоять, довольно прямолинейно отбрил меня. Рон покрутил пальцем у виска, Гермиона приказала не вмешиваться в чужие внутрисемейные отношения, а потом они оба двое суток ходили за мной по пятам, следя, чтобы я не ослушался. А мне хотелось понять, почему Вальбурга Блэк так себя ведёт, почему оскорбляет каждого, кто приходит, и с чего вообще началась её вражда с Сириусом. Будучи сиротой, воспитанным ненавидящими магию магглами, я слишком часто в детстве думал о том, каково это, иметь родителей. В раннем детстве я не придавал слишком большого значения оценке, данной тётей Петуньей Джеймсу и Лили, мне казалось, что даже с пьяницами мне было бы лучше, ведь они должны были любить собственного сына. Став старше, я перестал грезить семьёй, иррационально злясь на покойников, бросивших меня одного. Однако понять людей, рвущих с живыми родителями в угоду каким-то принципам… Это было выше моего разумения. Что бы ни происходило в семье — это семья, самое… святое, что ли? Я безоговорочно принял Сириуса, но так и не смог принять его отношение к матери. Мне казалось, что он поступил очень глупо и… да, пожалуй, даже подло, предав мать ради друзей. Как ни старался, я не мог представить, чтобы так поступил, например, тот же Рон или Гермиона. Самому мне не с чем было сравнивать, я не знал родителей, однако мне казалось, что я ни за что бы не отвернулся от мамы и папы. И поведение Сириуса… Мне по-настоящему хотелось примирить его с матерью, ну или хотя бы заставить переступить через ненависть.

С самим крёстным я не говорил об этом, надеясь, что мне удастся его уговорить после того, как я донесу информацию о важности семейных ценностей до миссис Блэк. Я не мог понять, что плохого в желании наладить контакт с хозяйкой дома, помирить её с единственным сыном… Но поговорить с ней мне так и не удалось — на полпути меня догнал Рон, и, поскольку огорчать друзей не хотелось, мне пришлось выкинуть эту мысль из головы.

Сейчас же мне никто не мешал как следует рассмотреть леди Вальбургу и, чем Мерлин не шутит, даже подружиться с ней.

На портрете была изображена величественная женщина лет сорока пяти — пятидесяти, в роскошном строгом платье, с дорогими, но не вычурными украшениями, с гордой осанкой и пронзительным взглядом синих глаз. Сириус как-то обмолвился, что портрет писался в семидесятых годах. Однако я видел её колдографии, сделанные через несколько лет после написания портрета — на них была старуха. Нет, миссис Блэк всё так же была красива, но слова Кричера о разбитом сердце не были простой метафорой: её взгляд потух, плечи поникли, в иссиня-чёрных волосах появилась седина…

Хм, а ведь она на самом деле приходится мне бабушкой, только двоюродной. Если я ничего не путаю, моя прабабушка Дорея была родной сестрой отца Вальбурги. Интересно, сложись моя жизнь иначе, и будь Вальбурга моей бабушкой не номинально, я бы вёл себя, как Драко?

— Драко! — воскликнул я, перебив Нотта. — Он, наверное, с ума сходит!

— Мордред! — всплеснул руками Нотт и поспешно извинился: — Простите, леди Блэк.

Северус укоризненно поджал губы, но от замечаний удержался и констатировал:

— Нужно возвращаться.

— Хозяин должен остаться!!! — завопил домовик, повиснув у меня на руке, словно пытаясь таким способом удержать в Блэк-хаусе.

— Кричер, не ори, — поморщилась Вальбурга. — Мальчики, что бы вы ни планировали на следующую неделю, планы придётся пересмотреть. Бастеру действительно необходимо остаться. Пока магия не стабилизируется, не стоит покидать дом.

Мы переглянулись, и решение было принято мгновенно.

— Сев, вы с Эдрианом возвращайтесь, успокойте Драко, а я останусь с Бастером. Приходите на завтрак. Кричер, ты же приготовишь нормальный завтрак для всех нас?

— Конечно, мистер Мальсибер! Кричер всё сделает как должно! — мгновенно пообещал тот, отчаянно закивав, отчего моя рука затряслась в такт его движениям.

— Ты можешь отпустить меня, Кричер, — я не удержался от улыбки, — я остаюсь.

Эльф просиял и почти бесшумно испарился.

Обсудив планы на ближайшее время и простившись с друзьями, мы с Реем вернулись на кухню. Без дополнительных просьб Кричер организовал выпивку и закуски, а сам отправился готовить гостевую спальню. Некоторое время мы сидели в тишине, обдумывая вновь возникшие обстоятельства; первым, вполне ожидаемо, не выдержал я.

— А где Сириус? То есть… его тело?

— Э-э-э… — Реймонд удивлённо посмотрел туда, где в последний раз видел Блэка. — Понятия не имею. Наверное, домовик унёс. Зря он со стола убрал — это может вызвать подозрения у того, кто будет расследовать смерть Блэка.

— Как и чистые комнаты. Как думаешь, Дамблдор продолжит пользоваться домом после смерти хозяина?.. — спросил я, но тут же сам и ответ: — Впрочем, что я спрашиваю, после того, как Сириус «упал в Арку», Орден жил тут.

— Бастер, как ты решишь, так и будет. Это теперь твой дом.

— Мы могли бы переехать сюда, — неуверенно предложил я.

— Обсудим завтра все вместе, как лучше поступить… — дипломатично остудил мой энтузиазм Рей. — Ты вообще как?

— Не знаю, — прислушавшись к себе, честно ответил я после паузы, понимая, что вопрос не риторический. — Чувствую себя немного странно, но не в плохом смысле слова. А что до морального состояния… Я ещё не осознал всего произошедшего, Сириус и Кричер слишком много успели рассказать. Не могу сказать, что не поверил Тому, когда он обвинил всех моих друзей и близких в предательстве, да и Азкабан подтверждал его правоту…

— Но сомнения оставались, да? — понимающе хмыкнул Реймонд.

— Скорее надежда, — грустно вздохнул я, зная, что объяснять не надо — Рей и так поймёт.

Кричер доложил, что спальные места готовы, и мы решили отложить разговор на утро, двинувшись к лестнице. По привычке свернув к комнате, где жил раньше, я был вынужден остановиться и выслушать негодование эльфа.

— Вы же не приживалка какой-то! Вы глава рода! Это гостевые, а вы должны жить в комнатах главы!

— Ладно, Кричер, успокойся уже и веди нас, куда считаешь нужным.

Уловив в голосе Рея недовольные нотки, домовик продолжил путь, сокрушаясь себе под нос о моём незнании традиций. Интересно, а откуда бы мне их знать? Ни Дурсли, ни Уизли, ни орденцы — никто не стремился меня просвещать. С себя ответственность за незнание я не снимаю, и всё же информационный вакуум — заслуга Дамблдора и его людей.

Комната главы рода располагалась на третьем этаже, неподалёку от библиотеки. Причём раньше я эту дверь не видел, хоть и облазил весь дом на пару с Уизли. Решив, что упасть ниже в глазах эльфа я уже не смогу, я озвучил своё удивление.

— В доме не было ни одного человека, который бы находился здесь на законных основаниях, — пропуская меня вперёд, пожал плечами Кричер и тихонько вздохнул. — Мерзкого мальчишку госпожа выжгла уже давно, он не имел права приглашать гостей и селить их тут. Единственный, кто приходил по приглашению — мистер Снейп.

— Северус?! Но… Постой-ка, бабушка сказала, что он был лучшим другом её сына…

— Да, хозяин, мистер Снейп дружил с молодым хозяином Регулусом.

— Вот как, — протянул я задумчиво.

Что ж, они учились на одном факультете, Северус не пользовался популярностью, так что вполне мог сойтись с младшекурсником… Это могло бы объяснить и ненависть Мародёров к Снейпу — банальная ревность, отягощённая избалованностью и желанием возвыситься за чужой счёт. Всё-таки версия с Лили Эванс не кажется мне достоверной. На старших курсах — да, Сириус с Ремусом и Питером могли травить ненавистного слизеринца из мужской солидарности с Джеймсом, а вот раньше — Лили была просто сокурсницей, и с кем проводит время магглорождённая — никому не было интересно. К тому же я достаточно узнал о Р.А.Б. за то время, что искал крестраж, чтобы признать, что они со Снейпом во многом похожи: как минимум, выбором стороны Тёмного Лорда и последующим его предательством.

Комната Рея была напротив. Тут было не слишком чисто, но кровать сверкала свежим бельём, а большего за столь короткий срок даже от эльфа ждать было глупо.

— Спасибо, Кричер. Проследи, чтобы незваные гости не проникли в дом. А если кто-то попытается, тут же разбуди меня. Спокойной ночи, Бастер.

— Спокойной, — улыбнулся я, закрывая дверь своей комнаты.

Что ж, могло быть хуже. Поймав себя на этой мысли, я беззвучно расхохотался. Всю жизнь я старался вести себя хорошо, слушался старших, не лгал, не крал, не хулиганил, и не имел ничего, даже банального уважения. Обманув ожидания Дамблдора, я получил в своё распоряжение собственную комнату, регулярное питание и возможность узнать поближе человека, который давно меня интересовал — Драко. Наверное, это дико звучит, но Азкабан стал мне наградой, а не наказанием. Конечно, будь в Азкабане много дементоров, я бы вряд ли так говорил, но поскольку стражи меня не беспокоили, тюрьма не стала тем приговором, что мог бы меня сломить. Ну а теперь я убил Сириуса, и в мою собственность перешли целый дом и слуга в придачу. Ну разве не забавно?

Уснул я быстро, а проснулся от того, что кто-то безжалостно меня трясёт.

— Бастер, проснись, ну же!

— Что случилось? — оттолкнув руку Мальсибера, прохрипел я.

— Это тебя нужно спрашивать. Ты орал так, будто тебя пытают. Кошмар?

Я почувствовал, что краснею — к щекам приливал жар. Мало от меня проблем, ещё и спать мешаю.

— Прости.

— Бастер, не извиняйся, ты ничего не натворил, — Мальсибер потрепал меня по волосам и улёгся на мою кровать. — Что снилось-то?

— Хм… дементоры. — Рей непроизвольно содрогнулся. Хотя в этот раз дементоры почти не докучали заключённым, он слишком хорошо помнил четырнадцать лет, проведённых рядом с этими существами, и даже простого упоминания этих тварей было достаточно, чтобы у него испортилось настроение. Поэтому я поспешно продолжил: — Нет-нет, ничего такого! Они умирали…