Следующая цель

Глава 28

В тот день я так и не вышел из комнаты. Рей ушёл через полчаса, убедившись, что я не намерен совершать опрометчивых поступков, о которых пожалею, и больше меня никто не беспокоил. До обеда я дулся на друзей, всё время мысленно возвращаясь к сцене за завтраком и более ранним событиям, ища в их поведении намёки на коварные планы или любые подозрительные слова, а потом решил, что это глупое занятие, и сосредоточился на очередном артефакте.

В течение недели тему крестража Пожиратели не поднимали, хотя вопросительные взгляды я ловил на себе регулярно. Но молчал, делая вид, что ничего не случилось, вот только скрыть отстранённость и некоторую подозрительность не мог. Так что меня оставили в покое, давая время разобраться в себе и своём отношении к ситуации. Пожалуй, это была единственно верная стратегия.

Мой день рождения прошёл тихо. К этому моменту я успел достаточно успокоиться, чтобы почти все подозрения пропали. К тому же друзья не пытались на меня давить или к чему-то склонять, и мне даже стало неудобно за бурную реакцию. Мы по-семейному посидели за праздничным столом, я получил подарки, а вечером вместе с Драко отправился в маггловский ночной клуб — захотелось разнообразить магическую рутину маггловскими развлечениями. Во второй раз было не так страшно, мы уже не шарахались от людей и даже смогли влиться в толпу, ритмично двигаясь под музыку, однако девушки, ради которых по большей части мы и явились, по-прежнему казались существами с другой планеты, и у нас с Малфоем так и не получилось ни с кем познакомиться.

А ещё через день по пути на улицу меня остановила бабушка.

После заселения на первый этаж Уизли мы практически не появлялись там и давно привыкли аппарировать, минуя входную дверь и коридор, где висел портрет Вальбурги. Но сегодня из рыжих в доме был только пьяно храпящий Артур, и я решил выйти из дома по-человечески. Не видя Вальбургу, я не задумывался о том, какое впечатление на неё произведут мои обида и нежелание участвовать в ритуале. А между тем речь шла о её сыне. Она не укоряла меня вслух, но смотрела с такой надеждой, что сказать «нет» у меня язык не повернулся.

В конце концов, это не требовало от меня никаких жертв, так что отказываться причин не было. Что же до нежелания быть втянутым в столь тёмное колдовство… глупости это. Лорд создал семь крестражей и фактически сошёл с ума, пытая и убивая всё живое, на что падал его взгляд, однако в день битвы за Хогвартс он проявил качества, которых нельзя ждать от сумасшедшего: рассудительность, терпение, даже сочувствие! Иными словами, все изменения психики были бездоказательны. К сожалению, никто не удосужился разобраться в причинах, сделавших Риддла тем, кем он был, а потому нам оставалось лишь гадать, было ли дело в крестражах или чём-то другом. В любом случае после первых двух-трёх в его поведении не было перемен. Регулус же создал лишь один крестраж, и вероятность, что после возрождения он изменится в худшую сторону — минимальна. Об этом твердили все книги, которые я пролистал в поисках повода для отказа. Более того, опровергая всю чушь, которой меня пичкал Дамблдор, «наипорочнейшее из волховских измышлений» оказалось довольно распространённой практикой в среде чистокровных магов. Разумеется, далеко не каждый решался изготовить крестраж, не говоря уже о нескольких, но вовсе не из-за его тёмности — банально не у всех хватало на это терпения и знаний.

Технология расщепления души заключалась не в убийстве, примитивное лишение жертвы жизни было завершающим этапом, своеобразной платой за возможность сохранить часть души отдельно от самого человека, жизнь за жизнь. И до этого убийства необходимо было почти год следовать детальным указаниям из книги, включающим в себя не только приём десятков сложнейших собственноручно приготовленных зелий и проведение десятка ритуалов, требующих досконального знания и астрономии, и нумерологии, и ритуалистики, но и целой кучи дорогостоящих и редких ингредиентов. Так что зависть — вот что руководило теми, кто с пеной у рта запрещал «презлейшие книги».

Приняв решение, я не стал отмалчиваться и за завтраком обрадовал друзей:

— Я проведу ритуал и воскрешу Регулуса.

— Знаешь что мне больше всего в тебе не нравится? — промокнув губы салфеткой, Снейп поднял на меня глаза, и у меня возникло чувство дежавю — словно мы снова в Хогвартсе, и ненавистный профессор решил поупражняться в остроумии за мой счёт. — Ты либо вообще не думаешь и прёшь напролом, как взрывопотам, снося всё на своём пути и не считаясь ни с какими жертвами, либо наоборот, так долго думаешь, что когда наконец принимаешь решение — становится слишком поздно.

— В каком смысле поздно? — пропустив тираду мимо ушей, я услышал только главное.

— Полнолуние было неделю назад. Благоприятное время безнадёжно упущено. Собственно, когда было нужно, мы и…

— Но, Северус, полнолуние не раз в году.

— А то, что…

— Хватит! — резко произнёс Эдриан, и, полоснув по мне взглядом, Снейп умолк. — Хорошо, что ты передумал, Бастер. И… извини, что так получилось, — добавил он после едва заметной паузы, — хочу уверить, я искренне считал, что ты в курсе ситуации.

— Всё в порядке, — кивнул я, принимая извинения. Мне действительно стало легче после его слов. — Кстати, Северус, насчёт несвоевременности моих решений. О том, что вы хотите провести ритуал, я узнал в день полнолуния.

— И что? Тебе нужно было письменное уведомление оправить заранее?

— Было бы неплохо, — передразнивая его язвительность, парировал я. — Потому что Бальтозар Квозач пишет о необходимости проведения очищающего ритуала именно за неделю до основного, чтобы остаточные магические эманации не повлияли на объект ритуала. А Гвеног Фока в своём «Превосходстве» добавляет, что приём в течение трёх дней до ритуала настойки бадьяна способствует более лёгкому протеканию процесса передачи магической энергии. А в «Тьме» аббата Жеверо говорится ещё и об ограничениях в продуктах, которые маг может потреблять накануне ритуала, — друзья смотрели на меня с откровенным удивлением, причём в глазах Драко отчётливо просматривалось что-то похожее на восхищение. Довольный произведённым эффектом, я улыбнулся и закончил: — Так вот, Северус, на будущее, если потребуется моё участие ещё в каком-нибудь серьёзном ритуале, изволь уведомить за неделю.

Снейп скривился, но спорить было бы глупо, так что он согласно кивнул.

— Где ты столько информации нашёл? — с неподдельным интересом воскликнул Малфой, вставая из-за стола с явным намерением бежать в библиотеку.

— Всё на столике в третьей секции, — сообщил я, гордый, что смог блеснуть знаниями в Тёмной магии перед потомственными тёмными магами.

* * *

Невозможность пользоваться собственными денежными средствами не лучшим образом сказалась на характере многих «уважаемых членов общества». На Бруствера давили со всех сторон, и ему пришлось пойти на некоторые уступки, отозвав с голосования законопроект о «магических расах». Вот только на гоблинов это не произвело впечатления. Уж не знаю, договаривались ли они с кентаврами, вампирами и оборотнями, но волшебникам стало опасно заходить на чужую территорию. В моей памяти ещё были свежи воспоминания о незапланированных встречах с воинственными Бейном и Рононом, готовыми нашпиговать стрелами даже детей, сунувшихся в их лес, а ведь тогда отношения между людьми и кентаврами вовсе не были настолько испорчены. Зельевары и целители Мунго строчили гневные петиции в Министерство, требуя решить возникшие проблемы с поставками ингредиентов. Сотрудники Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними едва ли не всем составом осаждали приёмную министра, желая получить ответы, как им дальше работать, когда отсутствуют даже самые необходимые ингредиенты, не говоря уже о редких и дорогостоящих…

Не будь Бруствер врагом, я бы ему посочувствовал.

Поскольку возвращение Регулуса снова пришлось отложить, мы вернулись к насущным делам. Большую часть времени я проводил в гостиной, невольно наблюдая за всеми мониторами. Но если перипетии Уизли меня интересовали мало, в особенности из-за того, что ничего нового в их жизни не происходило, то наблюдать за слизеринцами было интересно.

Уже через пару дней я знал, что в Хогвартсе остались четверо сирот: магглорождённый, которого все почему-то считали сыном погибшего Пожирателя смерти и магглы; двое полукровкок и один чистокровный мальчик, от которого семья отказалась из-за его распределения на Слизерин. Уоррен Макмиллан интересовал меня больше всего. Он мало общался с товарищами по несчастью, порой не утруждая себя даже элементарными приветствиями. В Большом зале всегда садился отдельно, много времени проводил в библиотеке (это я узнал из разговоров остальных слизеринцев) и практически не пересекался со студентами других факультетов, а из преподавателей у него были нормальные отношения только с Флитвиком и Брассом — новым учителем Защиты.

Один раз я даже видел, как Уоррен столкнулся с Эрни в Большом зале. Братья разошлись как совершенно незнакомые люди, но если на лице старшего было недовольство и презрение, то младший смотрел с такой лютой ненавистью, что я даже удивился, как ему удалось сдержаться и промолчать.

С недавнего времени Макмиллан заинтересовал и Реймонда. В поисках загадочной девочки — обладательницы компромата на Бруствера — Мальсибер поймал, допросил и стёр память пяти членам Ордена Феникса — безрезультатно. О факте существования девочки те же Уизли знали, о ней самой — ничего. Макмиллан же, хоть и был младшим членом Ордена, пользовался доверием директора, о чём свидетельствовали его регулярные визиты в Хогвартс, когда других фениксовцев не приглашали.

Рей даже заикнулся о том, чтобы воспользоваться помощью Уоррена, но сам же и отказался от этой идеи, пожалев ребёнка.

Несколько раз орденцы после собрания шли в «Три метлы», и Рей решил подкараулить их прямо там. Дважды он безуспешно прождал их, а на третий раз повезло. Конечно, проще было бы схватить Макмиллана и аппарировать с ним в старый дом Северуса в Паучьем Тупике, где специально на такой случай была установлена новая защита, но поодиночке фениксовцы давно не ходили, и Реймонд не стал рисковать, воспользовавшись одной из моих заготовок — следящим артефактом.

Дом Макмиллана был под Фиделиусом, и проникнуть в него не представлялось возможным без помощи хранителя, которым, скорее всего, выступал сам Эрни, однако мигающая точка на карте — прицепленный к мантии маячок — погасла в Кларкенвелле(3), указав нам точное место, куда переместился объект наблюдения.

— Либо грубое и быстрое нападение, либо дни, а то и месяцы аккуратного взлома заклятий, — сообщил уставший Рей, падая на диван и вытягивая ноги. — Там столько навешано защиты!

— Микмилланы — древний род, их дом защищают не новомодные слабенькие чары, — спокойно произнёс Эдриан. — Ты уверен, что тебе вообще удастся их взломать?

— Не-а, — беззаботно улыбнулся Мальсибер, — но я попробую.

— Постарайся всё же сделать всё тихо, — Нотт был явно недоволен сложившейся ситуацией, однако мастерски подавлял раздражение, зная, что Рей не виноват в неудаче. — Не хотелось бы, чтобы после стольких трудов эту девочку перевезли в другое место именно тогда, когда мы узнаем, как до неё добраться.