Следующая цель

Глава 22

После треволнений последних дней возня с лисом пришлась очень кстати. Доверчивость дикого зверя зашкаливала. Он не возражал против смены повязки, с удовольствием ел с моих рук и беспрепятственно позволял себя гладить. Признаться, я наслаждался возможностью заботиться о нем — с раннего детства я хотел стать хозяином хоть какого-то зверька; готов был на что угодно, лишь бы мне разрешили завести питомца, хоть хомячка, но, конечно же, так и не осмелился попросить. Знал, что тётя Петунья ни за что не позволил осквернить её стерильно чистый дом присутствием «грязной твари», а чуть позже уже и сам засомневался, что стоит заводить об этом разговор: с таким соседом, как кузен, любое животное жило бы в состоянии перманентной опасности для себя.

Хэдвиг появилась практически против моей воли. Я очень любил её, но сколько же проблем мне принёс этот подарок Хагрида!.. Если бы меня спросили, я бы точно не выбрал птицу, да лучше бы Хагрид мне мороженое купил! В маггловском доме сова была просто неуместна; Дурсли её ненавидели, и мне приходилось постоянно балансировать на грани, стараясь уберечь её от магглов, магглов от неё, а себя от того, чтобы не выпустить её навсегда: я знал, что птице плохо в клетке, и что без неё отношения родственников ко мне было бы лучше, но уже ничего не мог изменить — Хэдвиг стала не просто средством связи с друзьями, она сама стала мне другом.

Купить другую сову после гибели моей любимицы я не смог, и не только из-за отсутствия дома и необходимости скрываться, но теперь…

— Кошку завести, что ли? — риторически поинтересовался я за ужином.

Друзья как-то странно на меня посмотрели, но промолчали.

— На случай, если ты всерьёз обдумываешь вопрос с кошкой… Домашний арест всё ещё в силе, — напомнил Мальсибер, когда мы перешли к десерту. — Мне пока не удалось выяснить, что известно Дамблдору, так что…

— Мне нужно встретиться с миссис Бирстейн, — сообщил Нотт напряжённым тоном, ясно давая понять, что это не прихоть, а насущная необходимость.

— А мне нужно в Лютный, — поддержал Снейп.

— А мне нужно, чтобы никого из вас не схватили люди Дамблдора, — холодно отрезал Реймонд, поочерёдно глядя на каждого из присутствующих тем самым взглядом, что обычно пресекал любые возражения. Однако за время вынужденного заточения мы все устали от ограничений, и потому взгляд сработал лишь частично: мы с Драко покорно кивнули, принимая правила, а вот старшие товарищи не отступили так легко.

— То, что приманку оставили на площади Гриммо, говорит лишь о том, что Альбус знал, что мы будем следить за домом, — покачал головой Северус. — Не ищи глубинный смысл там, где его нет.

— Сначала я должен убедиться в твоей правоте, — равнодушно пожал плечами Мальсибер, явно не намереваясь менять планы из-за чьего-то недовольства. — И ты, кажется, забыл, что первопричиной домашнего ареста была не эта ситуация с Теодором, а засада, в которую угодил Бастер, отправившись на встречу с мисс Боунс.

Северус поморщился: не удивлюсь, если он вправду позабыл, с чего всё началось. Да и не мудрено, Снейп не вылезал из лаборатории, ведь помимо зелий на продажу он теперь варил массу составов для поддержания жизни в теле Теодора, ему было не до реальной жизни за стенками котлов.

— И сколько ты будешь убеждаться? — через минуту возобновил разговор Снейп. — У меня зелья недоварены из-за отсутствия нужных ингредиентов…

— Столько, сколько придётся.

— Рей, у тебя паранойя, — повысил он голос.

— Это не значит, что я не прав, — Реймонд прямо встретил его взгляд, и Северусу пришлось первому опустить глаза — он наконец-то осознал серьёзность ситуации. — Моя, как ты выражаешься, паранойя, не единожды спасала мне жизнь. Так что я скорее доверюсь ей, чем неподтверждённым утверждениям, что нам ничто не грозит. Лучше быть живым параноиком, Северус.

— Делай, что хочешь, — махнул Снейп рукой, вставая из-за стола. — Только прошу — не затягивай. Я не настаивал бы, не будь это важно.

* * *

В воскресенье мы обычно собирались в гостиной на ланч и болтали обо всём на свете, но сегодня настроения ни у кого не было — и так провели много времени вместе за последнюю неделю, и вскоре мы разошлись. Я возился с лисом, стараясь не думать о серьёзных вещах, чтобы не впадать в уныние, Эдриан оккупировал библиотеку, в попытках отвлечься пытаясь сосредоточиться на повседневных делах и политике и строчил письма союзникам, Северус с Драко заперлись в лаборатории… А Рей вообще отсутствовал.

Стук в дверь заставил меня отвлечься от чесания живота фырчащего от удовольствия животного.

— Войдите.

— У нас гости, хозяин, — доложил Кричер.

Я нехотя спустился к мониторам. Рон с Джорджем молча сидели на кухне, гипнотизируя взглядами стаканы. Вид у обоих был похоронный.

— За Фреда!

— За Фреда!

Они не чокаясь выпили, а я недоумевающе посмотрел в окно, словно хмурое небо могло дать ответ на мой вопрос:

— Какой сегодня день?

— Воскресенье, — услужливо ответил Кричер.

— А дата? — нетерпеливо уточнил я.

— Второе мая.

Внутри что-то сжалось. Вот и год пролетел, а я и не заметил.

— Принеси мне виски, Кричер.

— Час дня, Бастер. Не рано ли для виски? — поинтересовался Эдриан, входя в гостиную.

— Где-то уже вечер, — философски пожал я плечами, — так что нормально. Сегодня второе мая.

Пару секунд Нотт смотрел на меня непонимающе, а затем по его лицу пробежала тень. Подойдя к столику, он положил свитки пергамента и, склонив голову к плечу, посмотрел на меня.

— Хм… ясно. Кричер, неси бокалы. Кто там? — кивнул он на монитор, когда эльф исполнил приказ и ретировался.

— Уизли. Фреда поминают.

— Ясно. А мы?

— Что мы? — не понял я.

— Мы — поминаем кого, или празднуем?

Я не нашёлся с ответом.

— В этом и проблема, — возобновил разговор Эдриан спустя пару минут, — люди предпочитают балансировать между двух стульев, боясь выбрать, на какой сесть. Я сейчас не только о тебе. В мире не два цвета — чёрный и белый, — но почему-то выбор стороны считают таким же простым, как в шахматах. Это идеология пешек. Игрок не становится чёрным или белым — игрок всегда серый.

— К чему ты ведёшь?

— Я — чёрный?

— Я не понимаю, — честно признался я.

— Было два лагеря: Лорда и Дамблдора. Так? — пустился в объяснения Нотт, усаживаясь в глубокое кресло, и потянулся за стаканом с огневиски. Я кивнул. — Тёмный и Светлый. Заметь, не чёрный и белый, а именно тёмный и светлый.

— И что? — всё ещё не понимая, к чему он ведёт, уточнил я.

— То, мой дорогой друг, что Лорд не был абсолютным злом, а Дамблдор — добром.

— Я знаю.

— Нет, Бастер. Тебе только кажется, что ты это знаешь, — вздохнул Эдриан. Пригубив напиток, он отставил стакан и посмотрел на меня. — С самого своего появления в нашем мире ты принял навязанный шаблон поведения. Ты считал Лорда врагом, оно и понятно, а Дамблдора — другом. Потом твой мир перевернулся, и врагом стал Дамблдор, но ведь Лорда ты не назвал другом. В детстве всё просто и может быть разделено на два цвета: хорошее тебе нравится, плохое, соответственно, нет. Но становясь старше, взрослея, мы понимаем, что мерзкое зелье — хорошо, потому что помогает выздороветь, а вкусное мороженое — плохо при больном горле. А вот с людьми и их поступками это почему-то не срабатывает так же автоматически. Лично для тебя Тёмный Лорд был врагом — он убил твоих родителей, обрёк на жизнь с противными магглами — так ты рассуждал и был, в принципе, прав. Но тебе не пришло в голову абстрагироваться от ситуации и посмотреть на всё со стороны. Разумеется, ты не мог знать, что родители живы, но к магглам-то тебя не Лорд отправил. Бил тебя не Лорд, унижал тоже не он, да и предать враг не может. Ты сам говорил, что он предлагал тебе присоединиться. Ты возразишь, что это были просто слова, и Лорд убил бы тебя, заполучив Философский камень. Но так ли это? Ты не выслушал, не обдумал и не согласился — ты не можешь утверждать, что не ошибся.

— Думаешь, он пощадил бы меня? — растерянно спросил я, сам понимая, что это могло быть правдой, ведь ровно год назад я сдался и согласился с его предложением и выжил: Лорд отпустил меня, получив желаемое.

— Я не знаю, Бастер, — честно покачал головой Эдриан. — Мне хочется верить, что да. В любом случае, теперь ты понимаешь, что Лорд не был абсолютным злом. Не пора ли проанализировать поступки Дамблдора? Он перестал быть другом, превратился во врага, но стал ли он абсолютным злом?

— Как ты можешь?.. — шокированно начал я.

Нотт поднял руку, прося не перебивать.

— Ненавижу ли я Альбуса? Без сомнений. Убью ли его, подвернись случай? Наверняка. Но я могу понять, чем он руководствовался, убивая душу моего сына. Это не значит, что я прощу его когда-нибудь, но понять — могу.

— А я — нет!

— Ты ещё молод и делишь мир на чёрное и белое. Впрочем, не ты один. Подумай, Бастер. Не суди, а постарайся понять.

— Я понимаю, что директору нужен был козырь. Я понимаю, что он не мог упустить повод для шантажа и угроз. Но я не понимаю, как он может вести себя как ни в чём не бывало после того, что делает с людьми?!

— Это приходит с годами. Скажи, — помолчав, снова заговорил он, — как ты относишься к намерению воскресить Регулуса? Своё мнение высказали все, кроме тебя.

— Я не знаю, — честно признался я, опуская взгляд на переплетённые пальцы рук. — Бабушка и Северус будут счастливы, я понимаю это и рад за них, но… Для меня это как-то…

— Неправильно? — подсказал он.

— Пожалуй. Мне трудно осмыслить такое. Я же жил с магглами, для меня всё это — дикость. Не плохо или хорошо, а именно дико. Странно. Невероятно. Невозможно…

— Но ты не против? — уточнил он, всматриваясь в моё лицо. — Ты же понимаешь, обратно отыграть не выйдет.

— Нет, — я замолчал, обдумывая ответ, и увереннее повторил: — Нет. Как я могу быть против, если это осчастливит двух дорогих мне людей, пусть один из них — портрет женщины, которую я даже не знал при жизни? Спасибо.

— За что? — слегка улыбнулся Эдриан.

— За то, что помог разобраться в себе. А Дамблдор за всё ответит.

— Непременно, — кивнул Нотт, и его глаза опасно сверкнули.

— Поминки, — произнёс я через минуту.

— Что?

— Ты спрашивал: отмечаем мы или поминаем. Победа директора — наше поражение, значит…

— Верно, — кивнул Эдриан и, потрепав меня по плечу, залпом допил остатки виски.

* * *

До пятницы всё было спокойно. Мой лис поправился, и Рей разрешил аппарировать в лес, чтобы выпустить его на волю. Едва пушистый хвост скрылся в кустах, как я начал скучать по карим глазам, влажному носу и восторженному фырчанию. Хотелось отправиться в зоомагазин и выбрать себе четвероногого друга. К новой сове я был не готов, не забыв Хэдвиг, а вот кот или низзл… Но Рей выпустил меня только в лес, где точно не могли поджидать враги, и я не стал проверять его терпение и аппарировал обратно домой.

Северус не переставая бурчал, что ему нужно в Лютный, но, тоже понимая необходимость соблюдать осторожность, не своевольничал. Эдриан молча вручал Реймонду стопки писем и так же молча забирал у него корреспонденцию, с пониманием относясь к ограничениям. А Драко, казалось, вообще не интересовало, сколько продлится вынужденное заточение: он покидал лабораторию только для приёма пищи и сна.