Следующая цель

Глава 60

В процессе общения с Андромедой периодически повисали неловкие паузы, потому что даже для Регулуса, знакомого с ней с рождения, перерыв в столько лет был серьёзным препятствием, для нас же она и вовсе была совершенно чужой женщиной. И каждый раз, когда разговор ни о чём прерывался, я перехватывал инициативу и задавал неудобные вопросы.

Начал я с того, что полюбопытствовал насчёт роли «профессора Брасса» в исполнении Рабастана Лестрейнджа — той темы, что точно волновала миссис Тонкс, — и почти сразу стало очевидно, что о делах этого Пожирателя смерти Андромеда знает много больше его соратников и друзей.

— Об этих чарах я, конечно же, знала, мы вместе на них наткнулись, когда прятались в библиотеке от внимательных взглядов родителей и домовиков в юности. В основе лежат косметические чары, лишь немного отличающиеся от тех, что применяют сейчас. Но туда же вплетено заклинание маскировки и какие-то ещё… Признаться, я никогда не была сильна в чарах, тогда нам не удалось с ними справиться, и я выбросила их из головы — намного больше меня занимали наши чувства, — она потупилась, но почти сразу же продолжила, — а вот Стэн явно во всём разобрался, наверное, уже в Азкабане — там у него было много времени на размышления.

— Но вы не узнали его, — заметил Малфой без какого-либо выражения — просто констатировал факт.

— Драко… Я меньше всего ожидала встретить моего Рабастана на собрании Ордена Феникса! — воскликнула Андромеда, оправдываясь. — Это было настолько неожиданно, что, даже увидев до боли знакомую жестикуляцию, услышав родные интонации, всмотревшись в чужое лицо, я так и не смогла понять, что это он. Вернее, поверить. Это казалось настоящим сумасшествием. Когда после битвы за Хогвартс стало ясно, что в числе схваченных Лестрейнджей нет, я… я ждала, что он появится. Нет, не у меня — просто объявится. Несмотря ни на что, я за него волновалась. Но время шло, о них не было ничего слышно… Потом происшествие с Молли… Лишь когда Брасс бросился в окно и обернулся тем самым дымным чёрным потоком, я… — она замолчала и горестно покачала головой. — А ведь он ни словом, ни взглядом не дал мне понять, что он не профессор Брасс.

— Думаю, сидя рядом с Дамблдором, Лестрейндж просто не мог так рисковать, — утешающе произнёс Мальсибер, пока мы переваривали информацию. — Что бы он ни затевал, эта стычка и раскрытие личины разрушили его планы, он залёг на дно. Все наши попытки связаться с братьями ни к чему не привели. Мы использовали способы для экстренной связи, известные только Пожирателям и которыми могли воспользоваться только Пожиратели, так что насчёт предательства можно было не волноваться. И однако же они не объявились. Это означает, что они не желали контактировать. Думаю, Стэн объявится сам — но не раньше, чем посчитает, что для этого пришло время. Повлиять на его решение мы никак не можем, к сожалению.

Миссис Тонкс кивнула, и обсуждение перешло на Альбуса, с него на Хогвартс, а потом в разговоре снова возникла пауза. Которой я поспешил воспользоваться:

— Скажите, Андромеда, а эти чары, которыми воспользовался мистер Лестрейндж, о них ещё кто-нибудь знал?

Она ненадолго задумалась, а потом кивнула:

— Разумеется. Это не запретные чары, просто забытые, мы их обнаружили в библиотеке Блэк-хауса, так что любой член семьи или даже гость мог наткнуться на нужную книгу.

— А миссис Малфой… Нарцисса?

Драко вздрогнул, Регулус сжал его руку в жесте поддержки, Рей удивлённо посмотрел на меня, не понимая смысла вопроса, а Андромеда просто пожала плечами:

— Могла и узнать, но… Прости, Драко, — она даже слегка покраснела, — твоя мама предпочитала библиотеке поклонников, так что поиски редких чар не были ей свойственны, — извинительно улыбнувшись, она обернулась ко мне: — А почему ты спросил?

— Вы же знаете о том, что случилось с «Дырявым котлом»? — издалека начал я.

— Разумеется. После пожара владелец поспешил получить страховку и избавился от проклятого бара. «Котёл» был настолько стар и ужасен, что вообще непонятно, получали ли хозяева хоть какую-то прибыль. Бар снесли под основание, а на его месте должны возвести современное здание с кафе на первом этаже и номерами наверху, в которое будет не стыдно зайти приличным людям. Новый хозяин — Конор Бетольди — мой давний знакомый, мы учились вместе в Хогвартсе, так что я в курсе его планов, и, должна признать, звучит всё более чем привлекательно. А проход между маггловским и магическим мирами пока просто перенесли чуть в сторону.

О перестройке «Котла» я слышал впервые, но то, что Ханна получила страховку, удивило: в «Пророке» писали, что она лишилась всего, а оказалось, что она ещё и выиграла от уничтожения бара. Но сейчас меня волновал другой вопрос, так что я вернулся к предыдущей теме и кратко пересказал наши с Малфоем приключения и события, что к ним привели.

— Если Люциус и Нарцисса смогли скрыться, то оборотное зелье отпадает — враги не смогли бы достать частицы их кожи или волосы, и тогда эти чары…

— Эм… У меня был медальон с локоном Цисси, — задумчиво протянула миссис Тонкс и резко вскочила с кресла, бросившись к лестнице.

Мы не успели обменяться даже парой слов, как она вернулась обратно, держа в вытянутой руке красивый серебряный медальон, украшенный зелёными камнями.

— И что?

— Волосы пропали, — растерянно сообщила она.

Мы взволнованно переглянулись и уставились на миссис Тонкс.

— Меда…

— Я не знаю, кто мог их украсть, — едва не плача, произнесла она, сжимая медальон так, что побелели пальцы. — После смерти Тэда ко мне многие заглядывали выказать сочувствие, а уж когда Дора… Я плохо помню, кто заходил.

— Всё в порядке, Андромеда, — первым сориентировался Малфой, поспешив обнять расстроившуюся тётю. — Ничего страшного.

— Одной загадкой стало меньше, — констатировал Реймонд, когда миссис Тонкс успокоилась. — Жаль, что вопросов по-прежнему слишком много.

* * *

Утром мы посвятили Эдриана во все подробности визита в дом миссис Тонкс, но к сближению с Андромедой он отнёсся равнодушно: не враг и хорошо. А вот Регулус и Драко с первого же дня стали постоянно пропадать в гостях, видимо, в попытке наверстать упущенное время. Рег общался с давно потерянной кузиной, зато Малфой смог удивить: время он предпочитал проводить с малышом Тэдди.

Мне миссис Тонкс хоть и нравилась, потребности видеться я не ощущал, так что предложение Реймонда продолжить поиск Коцита поддержал.

В последнее время я вообще не желал никого впускать в свой мир. Потеря Северуса ударила сильнее, чем можно было предположить, и пока я не был готов даже думать о новых знакомствах: мне нравился мой круг общения, и расширять его не хотелось. А ещё где-то глубоко внутри жил приобретённый в школьные годы страх, что, распыляясь, можно лишиться и того немного, что ценно. Тратить время, которое я могу провести с друзьями, на общение с теми, кто мне в лучшем случае просто нравится, а в худшем раздражает, как Лили, я не видел смысла. Да и страх предательства всё ещё был силён во мне.

Андромеду, разумеется, расспросили обо всём, что она видела, пока входила в состав Ордена, но полезных сведений было мало. Загадка Дамблдора так и осталась неразрешённой.

В сотый раз рассматривая надписи на картах, я задумался о Селене. Из обсуждений орденцев следовало, что её перевели в тайную тюрьму, но лежащая у меня на коленях карта не отображала ни одного женского имени… нет ли у Альбуса ещё одной тайной тюрьмы?..

— Не сходи с ума, — усмехнулся Эдриан, оторвавшись от чтения, и только тогда я понял, что начал рассуждать вслух.

— Да я так… — я запнулся, с удивлением глядя на него.

— Что?

— Ты — это ты.

— Без оборотного, в смысле? — улыбнулся Нотт. — Я оправдан, помнишь? Я изредка встречаюсь с министром в своём натуральном виде. Постепенно приучаю общественность, так сказать.

— Это не опасно? — уточнил я на всякий случай.

— Нет… Ну, может, чуть-чуть. Но я не могу всю жизнь пить зелье. Раскрываться мы пока не планируем, однако сотрудники Министерства не должны вздрагивать, едва завидев в толпе бывшего Пожирателя смерти.

— Понятно.

— Бастер…

Удивлённый тоном, я вопросительно поднял бровь, но Эдриан не спешил продолжать.

— Что?

— Хм. Насчёт штрафа, что ты заплатил за меня…

— Эдриан…

— Подожди, послушай.

Вздохнув, я кивнул, хотя предпочёл бы избежать этого разговора.

— Говори.

— О том, что семья не может себе многого позволить, я знал, сколько себя помню, но осознание пришло в шесть лет. Моя мать заболела, но денег на дорогостоящие зелья не было. Тогда я поклялся, что сделаю всё возможное и невозможное, но верну роду былое величие, — он невесело усмехнулся и продолжил: — После смерти деда стало очевидно, что финансовая ситуация много хуже, чем кто бы то ни было мог представить. Отцу пришлось сильно постараться, чтобы нам хотя бы на еду хватало — долгов было так много, что впору было собственные органы продавать. Когда я стал главой семьи, голод нам уже не грозил. За годы службы Тёмному Лорду мне удалось расплатиться с несколькими кредиторами, но это была капля в море. Всё, что я зарабатывал, шло на погашение долгов. Со стороны, наверное, странно смотрится, что при моих доходах я вынужден ходить в одной и той же мантии, но зарабатывая тысячи, даже двадцать галлеонов — и те кажутся мне крупной суммой, потому что свободных средств у меня никогда не было. Я клялся, что передам сыну не долговые расписки и недовольных кредиторов, а наследие. И почти смог этого достичь. Но я привык полагаться только на себя, и твой поступок… — он замолчал, но я знал, что это было лишь началом, и главного он ещё не сказал, а потому не торопился что-то говорить. И оказался прав. — Я благодарен тебе, хотя, наверное, по моему поведению этого не было заметно. Действительно благодарен. Но быть ещё и твоим должником я не могу. Я договорился с гоблинами, на твоё имя открыт счёт, куда будут переводиться средства в счёт уплаты долга. Ситуация вроде стабилизировалась, так что поток денежных средств не должен прерываться, и, я надеюсь, за пару лет смогу расплатиться.

Я знал, что так и будет. Знал, что не имею права оскорбить друга и союзника отказом, поэтому не стал спорить и просто кивнул.

— Я не ставлю тебе никаких сроков. В конце концов, я сам поставил тебя в неудобное положение, не предупредив о том, что навешиваю на тебя новый долг.

— Ты хороший человек, Бастер, — улыбнулся Нотт, — я рад, что несмотря на то, что этим часто злоупотребляли, ты не изменился.

— Я изменился.

— Но не в этом.

— Не буду спорить, но… У меня друзей никогда не было, до Хогвартса я вообще считал, что с такими, как я, нельзя дружить, — я смущённо улыбнулся, вспоминая свой восторг в тот момент, когда Рон впервые назвал меня другом. — А после Хогвартса стало очевидно, что, хоть дружить я научился, друзей у меня по-прежнему нет.

— Хорошее место Азкабан, — улыбнулся Нотт, и мы вместе рассмеялись.

— Да уж.

— Меня ты спас от необходимости выбирать: лишиться магии или вернуться в Азкабан, и я тебе очень благодарен, — вдруг совершенно серьёзно сказал он. — Но с Реем не пытайся провернуть этот фокус.