Следующая цель

— Да я и не…

— Бастер, у Мальсибера гонора хватит на всех нас. Он сам явится в Азкабан, лишь бы никто не покусился на его свободу выбора. Реймонду рассчитывать на снисхождение не приходится, даже если судьи будут в самом благодушном настроении, меньше двадцати лет ему не светит.

Я помрачнел.

— И что делать?

— Помнишь, ты как-то высказывал идею о новой личности? Мы работаем в этом направлении. Его досье в Аврорате уничтожено — «потерялось», все колдофото тоже. Пару недель назад мне удалось подкупить одного бывшего невыразимца, и тот провёл ритуал, благодаря которому имя Рея исчезло из всех документов, что были в Министерстве магии.

— О его существовании просто забудут?

— Именно. Сейчас самое опасное время. Идут суды, и далеко не все обвиняемые стойко принимают приговор. Если кто-нибудь из Пожирателей попытается приплести Рея на слушании Визенгамота, всё пойдёт прахом.

— Но ведь можно что-то сделать…

— Мы делаем, — усмехнулся Эдриан. — Жадность — очень распространённый порок, особенно среди азкабановских стражников. Молчание покупается… Но риск всё равно остаётся. Однако пока всё идёт по плану и, если так и продолжится, через пару-тройку лет Мальсибер сможет совершенно спокойно гулять по Косому переулку, ничего не опасаясь. О нём просто забудут.

Словно наяву, я услышал, как с души с грохотом свалился огромный камень.

— Эд, если что-то понадобится — что угодно! — просто дай знать.

— Ну разумеется, — улыбнулся тот в ответ. — Ладно, мне пора собираться.

— Удачи. И будь, пожалуйста, осторожен.

— Вы тоже, — хмыкнул Эдриан, закатив глаза. — В конце концов, именно вам с Реем не сидится на месте.

Глядя в дверной проём, где скрылся Нотт, я поймал себя на том, что сижу и улыбаюсь. Судьба не была добра к моему старшему другу и вдоволь попинала его, но Эдриан не сдался, не опустил руки, продолжил борьбу. Даже трагедия с Теодором не смогла его сломать. Редко, но я (и почти уверен, что не только я) иногда замечал, как он смотрит на Регулуса. С тоской и болью, которые никогда окончательно не затихнут. Его сын погиб, а Эдриан был вынужден каждый день видеть его и знать, что в теле его ребёнка живёт другой человек, тот, кто сумел возродиться из небытия. Какую внутреннюю силу нужно иметь, чтобы не возненавидеть человека, которому повезло больше? Относиться к Регулусу, как к родному?..

Но главным выводом, что я сделал из стихийного монолога Нотта, было то, что он не отказался от детской мечты возродить величие рода и передать детям наследие. Иными словами, Эдриан всерьёз рассматривал возможность снова завести семью.

И идя к своей цели, он умудрялся ещё и о всех нас заботиться. Эдриан Нотт — вот кто хороший человек. А ещё, я абсолютно уверен в этом, из него получится прекрасный отец. Повезёт его будущим детям.

Широко улыбнувшись, я тряхнул головой, отбрасывая с глаз отросшую чёлку, и двинулся в столовую. Меня окружают достойные восхищения личности, неплохо было бы наконец начать соответствовать…