Без вины виноватая

Глава 24 Отдых у озера

Это было не ново. Гермиона пыталась не зацикливаться на том, что слишком часто в последнее время оказывается в объятиях Драко Малфоя, и на том, что чувствует себя в них хорошо, хоть в макушку и впивается его острый подбородок.

На этот раз она отлично помнила, как попала в эти объятия. Они со Снейпом аппарировали к мэнору, где их встретил незнакомый Гермионе домовик и перенес к дому. Снейп кивнул и удалился в библиотеку, не предлагая присоединиться, а Гермиона, помня, что может теперь попасть в парк, пересекла магическую границу и поплелась к беседке, чувствуя себя настолько морально разбитой, что это ощущалось физическим недомоганием: тяжестью в груди, дискомфортом в животе и подергиванием в ногах.

Видимо, поэтому Драко, вывернувший прямо на нее и улыбнувшийся так, словно действительно рад видеть, заставил ее потерять голову и со всхлипом броситься ему на грудь. И теперь она рыдала в его рубашку, а он бережно ее обнимал. Наверное, они выглядели странно посреди дорожки, наверное, домовики опять доложат обо всем Снейпу и Нарциссе и те сделают неправильные выводы, но об этом Гермиона пообещала себе подумать потом.

Когда слезы утихли, закономерно накатило смущение. Гермиона совершенно не понимала, как объяснить временное помутнение рассудка, проблемой было даже правильно отстраниться. С Гарри происходящее закончилось бы естественно. С Роном — неловко, но все равно не настолько. Как вести себя с Драко после того, что произошло вчера, и после того, что сказал Снейп?

Гермиону беспокоила и собственная реакция. Гарри и Рон (даже в период увлечения) были ее мальчишками, а Малфой, как бы она ни старалась создать в голове правильный образ, воспринимать сейчас таким же мальчишкой почему-то не получалось. Что-то в ней отказывалось слушать разум, нашептывающий про его совсем невзрослое поведение и про то, что он почти на год младше ее… Тело реагировало на него иначе. Это пугало до чертиков.

— Все нормально, — почувствовал ее напряжение Малфой. — Ты не должна ничего говорить, если не хочешь.

Эмпатия тоже удивляла. Удивляла, потому что Гермиона считала маль… мужчин сравнительно толстокожими, а Драко Малфоя — предводителем тех, кому плевать на чужие чувства. «Каким бы эмпатичным Малфой ни проявлял себя сейчас, он все еще остается засранцем и собственником без всякого на то права», — напомнила она себе, но слова не достигли разума. День превратил ее в размякшее суфле.

— Слушай, как ты смотришь на то, чтобы развеяться? — Драко смешно приподнял брови и почесал затылок. Рон поступал точно так же, когда был в чем-то не уверен. Именно так он чесал затылок, когда они виделись в последний раз в Норе. Мимолетное воспоминание запустило цепочку образов: обиженный и растерянный Рон, Молли, поджимающая губы, Драко, утешающий ее впервые, Молли, заявляющая, что между парнем и девушкой не может быть дружбы, записка Рона, сцена, устроенная Малфоем, вчерашний вечер, сегодняшние рыдания. Чехарда картинок породила сумбур в мыслях, а на глаза непонятно отчего опять навернулись слезы.

— Ну-ну, Грейнджер, — Драко отстранился, удерживая ее за плечи. Она покачала головой и опустила взгляд. — Мне тоже нужно отвлечься. Я… поговорил с мамой.

Чужие проблемы всегда отлично переключали Гермиону со своих. Перед глазами пронеслось слушание.

— Ты молодец, ей очень нужна поддержка.

Малфой расплылся в самодовольной усмешке, только глаз она не коснулась, в глазах застыла тоска.

— Спасибо, — он наклонился и целомудренно чмокнул ее в лоб. Сердце испуганной птичкой забилось где-то в горле. Господи, сколько раз так делал Гарри, и ничего. Ничегошеньки! Нельзя реагировать на такие… невинные прикосновения. Откуда вообще взялись подобные реакции?

— И как же обычно отвлекается Драко Малфой? — нашла в себе силы для логичного вопроса Гермиона. Не собирается же он ее тащить в клуб или в кино. Он вообще знает, что это такое?

— У меня есть несколько способов, — подмигнул он. — Когда-нибудь покажу тебе их все. Но сейчас… Как ты относишься к пикнику на берегу озера? — скрыть звенящее напряжение в голосе ему не удалось.

Пикник? Идея пикника показалась Гермионе кощунственной. Все неуместные реакции исчезли сами собой от вскипевшего возмущения. В больнице святого Мунго Люциус завис между жизнью и смертью; люди, ответственные за это, вот-вот будут казнены (обычные люди, которые не попали бы в эту… ситуацию, если бы обстоятельства не сложились таким чудовищным образом!), а Малфой задумал пикник!

— Я планировал его позавчера, — напомнил Драко.

— Я не уверена, что это своевременно...

— Грейнджер, отличный день…

Только для кого-то последний. Трое мужчин и молодая девушка, прикованные к креслам...

— Погреешься на берегу или искупаешься. Я знаю, что позавчера сам все испортил.

Какая самокритичность! Гермиона фыркнула, попутно отгоняя образы из зала номер десять.

— Давай так, я отведу тебя к озеру, если тебе там не понравится, настаивать не буду, но вдруг… — Малфой, не теряя времени, направил ее влево и увел по едва заметной тропинке, приобняв за плечо. Сопротивляться не было сил, но из-под руки она выскользнула — слишком много тактильных контактов за день.

За следующим поворотом перед ними открылся такой вид, что слова отказа вылетели из Гермиониной головы. Озеро было небольшим, но сказочно красивым. Оно представляло собой овал правильной формы с поросшими ярко-зеленой травой берегами и несколькими ивами на дальнем от них берегу, нависающими над искрящейся под солнцем водой. Казалось, что даже вода заговоренная, что, впрочем, могло быть правдой — ни единого листика, ни травинки не плавало на чистой, как хрусталь, поверхности.

— Прошу любить, Глаз Малфой-мэнора, — «представил» Драко.

— Здесь можно плавать? — на всякий случай поинтересовалась Гермиона, памятуя, что парк изобилует… изобиловал магической живностью.

— Здесь — да, чуть дальше есть две запруды, в них отец разводит всяких тварей для зелий и для души… Разводил.

Черт. Ведь для него каждый куст в поместье ассоциируется с отцом.

— Драко… — она сжала малфоевскую руку в знак сочувствия. — Нашел что-нибудь?

— Честно? — он посмотрел на нее сверху вниз. Расстояние между ними показалось Гермионе слишком маленьким, и она отступила назад. — Я не знаю, что нашел. Побоялся читать. Подобрал около десятка книг, где упоминаются либо Медичи, либо кураре… несколько свитков... Оставил на столе. Пока я не знаю наверняка, есть надежда, но что, если…

Она понимала. Похожее чувство охватывало ее перед каждой новой книгой по ментальной магии. Каждая могла содержать неопровержимые доказательства вины перед родителями, описывать еще более ужасающие последствия ее действий. Иногда незнание — благо. Малодушно, да, но лучше не знать и надеяться.

— Давай попробуем отвлечься от всего этого мрака! — взмолился Малфой. Гермиона глубоко вдохнула, гася остатки раздражения его эгоизмом. В конце концов, передышка — меньшее, что можно позволить себе после уже пережитого за этот день. Почему бы не принять наконец собственное решение, не продиктованное «мудрыми» наставниками. Страшно подумать, сколько времени она не позволяла себе просто расслабиться и насладиться красотой природы, не отвлекаясь на страх быть обнаруженными и на разгадывание дамблдоровских загадок.

— Только никакого пикника. Просто отдохнем.

Из мантии, отданной Нарциссой, получилось отличное покрывало. Гермиона расстелила его и откинулась на руки. Было что-то этакое в том, чтобы лежать на ультрамариновом покрывале и смотреть в синее безоблачное небо. Релакс портила необходимость отгонять мысли о тех, кто такого неба больше не увидит.

Солнце стало припекать уже через несколько минут медитативного лежания. Грейнджер решила не потворствовать желанию трансфигурировать одежду в купальник: глупо, но остаться в купальном костюме наедине с Малфоем казалось чем-то предосудительным.

Тот, судя по громкому всплеску, гребкам и фырканью, подобными сомнениями не страдал. Гермиона упорно не смотрела в сторону воды, даже прикрыла веки, чтобы избежать случайного подсматривания, хоть ей и стало интересно, какова традиционная одежда магов для плавания. Рон, конечно, тоже происходил из семьи волшебников, но он, когда они выбирались на пруд неподалеку от Норы, обычно купался в старых выцветших шортах с эмблемой «Пушек Педдл». Было весело представлять Драко Малфоя в чем-то вроде полосатых подштанников на подтяжках или в панталонах с рюшами. И смотреть совсем необязательно — воображение на что? Стоило позволить мыслям уплыть в эту сторону, воображение распоясалось. Ему было гораздо интереснее представлять Малфоя в нормальных плавках и концентрироваться на вовсе не интересующих Гермиону-разумную деталях: степени оволосения малфоевского торса и ног, уровне его худобы, эммм… нет, о плавках все-таки лучше не думать. Что с ней происходит и почему?

Словно в замедленном кино, на лоб упала прохладная капля, а затем вторая, еще несколько намочили майку на груди, Гермиона резко распахнула глаза. Над ней, загораживая солнце, стоял Драко Малфой, и с мокрых кончиков его волос капало прямо на нее.

— Отойди немедленно! — завопила Грейнджер.

— Освежающий душ с доставкой, — ухмыльнулся негодник и потряс головой, Гермиона совсем по-девчачьи завизжала. — Око за око, или как там говорят маглы. Ты залила мою рубашку слезами.

— Ты…

— А я принес тебе немного озера, раз уж ты его игнорируешь. Позволишь присесть рядом? — Гермиона зависла, пытаясь придумать разумную причину отказать. Но мысли не генерировались, все усилия были сосредоточены на том, чтобы не разглядывать Малфоя. Когда пауза стала совсем нелепой, Гермиона молча сдвинулась на край.

— Купаться безопасно, здесь честно-честно не водятся русалки, келпи, гриндилоу или… кого ты там еще можешь бояться.

— Не хочу пока, — пробурчала она, рассматривая ивы на дальнем берегу поверх малфоевской головы, — как и ожидалось, наглец не просто уселся на покрывало, а улегся, еще и почти вплотную к ней. Сползать на траву с собственноручно сотворенной подстилки было ниже ее достоинства, отворачиваться — слишком по-детски. Еще не хватало, чтобы Драко Малфой заметил ее глупую реакцию! Поэтому Гермиона позволила себе открытый взгляд. Просто чтобы убедиться: тощий бледный безволосый торс в капельках воды — жалкое зрелище. Но чем дольше она смотрела, тем интереснее делалось увиденное: под кожей перекатывались мышцы — слабо развитые, но создающие приятный глазу рельеф, соски после прохладной воды были смущающе яркими и твердыми. Она украдкой скосила глаза ниже… Малфой плавал в закатанных штанах.

— Мог бы высушить, а не мочить здесь все, — пробурчала недовольно.

— Так я всё еще пытаюсь тебя соблазнить… — что? — на купание.

— Нет настроения, — быстро ответила Гермиона и добавила, стараясь не выказать ни осуждения, ни зависти: — Не умею так легко переключаться, как ты.

Правда, он не был на слушании и не знает подробностей того, что произошло с отцом. И судьбы его мучителей тоже не знает.