Без вины виноватая

Глава 57 Компромисс для Министра

Затылок наливался болью, на грудь давило.

— Экспеллиармус!

Гарри… Этот привычный, даже родной выкрик всколыхнул что-то вроде ностальгии, совершенно неуместной в критической ситуации.

— Ступефай!

— Ступефай!

— Инкарцеро!

— Петрификус Тоталус!

— Инкарцеро! — выкликнуло несколько голосов почти одновременно. Накатило облегчение: заклинание Кингсли не имело фатальных последствий. Гермиона позволила себе прикрыть глаза и медленно выдохнуть.

Исступленный вопль «Кричер!» разрушил ракушку, в которую уползало требующее отдыха сознание.

Встрепенувшись, она неловко выбралась из-под тяжелого тела и взглянула на Драко. Он был бледен, но дышал, чем отличался от старого домовика, в нелепой позе застывшего на нем сверху.

— Кричер, нет! — Гарри бросился к эльфу, и замер, не прикоснувшись, пораженный происходящими с безжизненным тельцем метаморфозами. Домовик усыхал, словно из него выкачивали всю жидкость, а затем стал уменьшаться и… исчез. Но… почему? Ведь Гарри хоронил Добби, и головы сородичей Кричера на лестнице в этом доме подтверждали, что посмертные изменения у эльфов и людей происходят одинаково.

Гермиона встретилась с перепуганным взглядом светлых глаз Драко. Не мудрено испугаться, когда прямо на тебе…

— Он спас меня, — с удивлением на грани ужаса произнес Малфой, принимая сидячее положение. — Спас. Он…

— Бросился под заклинание, — безжизненно констатировал Поттер, а затем рявкнул, развернувшись к спелёнутому веревками Министру: — Что это было?

Ответа не последовало, поскольку Шеклболт был без сознания.

— Эннервейт! — резко приводить оглушенного в чувство было жестоко, но Гермиона без тени сочувствия направила палочку на Кингсли и повторила: — Эннервейт!

Из кокона веревок раздался стон.

— Я знаю, что это, это — разработка Руквуда для Темного Лорда. Экспериментальное заклинание, лишающее волшебника способностей, — малфоевский голос звенел сдерживаемой истерикой. — Его не успели как следует протестировать на людях, но воздействие на домовиков, сама суть которых — магия, подтвердило, что чары рабочие.

Гермиону пробрало до костей. Сколько же домовиков погибло ради… эксперимента?

— Удивительно, почему Сами Знаете Кто не пошел дальше и не испытал эту мерзость на маглорожденных, — выплюнул Симус. Гермиона обрадовалась его голосу (жив, цел!) и изумилась собственной радости — ничего, кроме раздражения и злости, бывший одноклассник сегодня в ней не вызывал. — Ведь для него...

— Он испытал, дубина. Испытания провалились. Цель заклятия — извлечь магию, а не убить. А те несколько гр… маглорожденных волшебников, на ком его опробовали, скончались. Мгновенно. Темный Лорд был недоволен.

Из всего сказанного Гермиона вычленила одно: Драко знал, что заклинание убьет его, однако закрыл ее собой.

— Тебя задело? — с ужасом переспросила она.

— Неважно, — храбриться у Малфоя выходило из рук вон плохо.

— Важно! Колдуй, — Грейнджер вручила ему свою палочку, и Драко, шумно втянув воздух, произнес:

— Репаро!

Черепки какой-то расколотой в суете глиняной миски собрались рядом и медленно соединились, Гермиона выдохнула, и в этот момент миска развалилась обратно.

— Драко...

— Неважно, — процедил он сквозь зубы, возвращая инструмент. — Неважно. Ты цела и…

— Да что ты заладил?! — нельзя было допускать паники. — Ты мог погибнуть!

— Ты сделала то же самое всего пару часов назад! Ты тоже могла погибнуть!

— Не сравнивай, никто бы не…

— Ты сомневаешься, что твой Финниган ненавидит меня достаточно, чтобы бросить Аваду?!

Теперь не сомневается, однако прежнего решения не изменила бы. Что тут вообще обсуждать? Это был порыв. Заклинание ударило бы Драко, не заслони она его собой. И Гермиона не жалела.

— О чем ты думал?! Зачем…

— Оно летело в тебя. Я не думал, ясно?! — вспылил Малфой.

Ясно. Да.

Гермиона поняла, как тихо стало в кухне. Накатила неловкость из-за того, что все наблюдали за сценой.

— Ты видел, как чары действовали на тех… волшебников? — вернулась она к насущному вопросу.

Малфой молча кивнул.

— Ну! — подтолкнула Гермиона.

— С домовиками происходило именно… такое, — тихо ответил Драко. — А люди… Гермиона, не сто́ит…

— Сто́ит!

— Дым окутывал тело, и оно… — он сглотнул, — сморщивалось, будто выкачали жидкость, а не магию, потом чернело.

Достаточно сложно было уложить в голове, что Кингсли, тот Кингсли, который прикрывал ей спину во время операции «Семь Поттеров», пытался лишить ее памяти, но это!.. Он хотел превратить ее в сквиба? Грейнджер запретила себе думать о намеренном убийстве.

— Ты… значит ли это, что ты… — залепетала она.

Малфой сидел перед ней и выглядел совершенно обычно — худой, бледный, но точно не обезвоженный и ни капли не почерневший, разве что одежда и волосы запылились. Он ведь… Опасность же миновала?

— Наверное, старый эльф действительно спас меня.

Драко убеждал ее или себя? Убедили ли Гермиону эти слова? Для выводов не хватало данных. И узкоспециализированных знаний.

— Нам нужен Северус!

Что-то бухнуло наверху. Раз, затем другой.

Сквозь стену просочился патронус-ворон и проговорил:

— Мистер Поттер, откройте камин. Нам стало известно, что в вашем доме удерживается Министр магии. Если в течение пяти минут камин не будет разблокирован, мы применим протокол Лукотрус.

— Что за протокол? — с испугом спросил Криви.

— Проникновение в защищенное охранной магией жилище, — мрачно ответил Гарри.

— Не ведись, протокол нерабочий. Авроры не могли найти мэнор, пока отец не позволил им сам, — усмехнулся Драко. — Снять Фиделиус может только тот, кто его поставил, а поведать о месте — только хранитель тайны. Конечно, тайну нужно передать новому хранителю до смерти старого...

— Я снял Фиделиус, — хрипло, но с вызовом пробормотал Шеклболт. — Я его накладывал заново, я хранитель. Разобрать остальную защиту — дело времени. Сдавайтесь и…

— Чей это патронус? — перебила Гермиона, обращаясь к Гарри.

— Вороны, тьфу, Шварца, аврора, который стажирует меня.

— Хорошо, впусти его сюда. Аврор нам и нужен. У нас есть преступник, применивший темную экспериментальную магию с… неизвестной целью, что привело к гибели домашнего эльфа. Это произошло на глазах… — она окинула взглядом комнату, — у целой толпы.

— Прости, но смерть домовика классифицируется как порча имущества, — осторожно заметил Малфой. — Не смотри на меня так, не я составлял и принимал эти законы, им сотни лет. Здесь имело место кое-что весомее: покушение на убийство героини войны на глазах у целой толпы, — под конец фразы он окинул компанию требовательным взглядом, и при всей неприязни, которую ребята демонстрировали Драко, все закивали.

Ком, поднявшийся при мысли, что жизнь и смерть Кричера ничего не значат для магического сообщества, пришлось проглотить. Гермиона пообещала себе, что не оставит этого и рано или поздно так или иначе заставит волшебников относиться к разумным видам надлежащим образом. Но появится ли этот шанс в принципе, зависит от того, как они разыграют карты сейчас.

Она встретила глазами взгляд Гарри.

— Дай мне пару минут.

Друг кивнул и выбежал из кухни.

Так, ладно. Нужно собраться и сделать то, что планировала до переполоха, учиненного Кингсли. Гермиона уже делала это, сможет и сейчас. Подумаешь, сочинить в считаные секунды правдоподобную легенду и заменить ею настоящие воспоминания.

— Это бессмысленно, — прошептал Малфой ей на ухо и осторожно потряс за плечо. Она среагировала с небольшой задержкой.

— Что?

— Обливиэйт. Ты слышала патронуса, авроры уже знают, что Шеклболт удерживается насильственно, — он аккуратно высвободил палочку из ее пальцев. — Бессмысленно выгораживать Поттера да и остальных тоже. Если допросить или изъять воспоминания у любого из нас...

Веритасерум… Угрозы… Веревки… Грейнджер почти наяву услышала плеск волн о каменные стены и дыхание дементоров за спиной. За дверью послышались шаги. Подумалось: «Не успела» — отстраненно так подумалось, без эмоций.

Дверь открылась, и на вошедших за Гарри четырех авроров устремились палочки всех присутствующих. Почти всех, потому что Гермионина палочка находилась в руках присевшего на корточки Драко и была направлена четко в лоб лежащему на полу связанному Министру магии.

— Ни шагу дальше! — ледяным тоном проговорил он. Грейнджер со своего места видела страх — да что там, почти животный ужас — в серых глазах, но голос прозвучал ровно, а лицо застыло в гримасе высокомерного равнодушия.

— Мистер Малфой? — судя по тембру и американскому акценту, медленно, едва заметно приближающийся к их группе аврор был Шварцем. — Опустите палочку, вы аресто...

— Стоп! — в два голоса заорали Кингсли и… застывший в дверях Уотсон.

Почему-то при виде человека, который скорее всего был замешан в заговоре Шеклболта и Голдштейна, Гермиона почувствовала радость.

— Министр и непосредственный начальник посоветовали вам остановиться, — продолжил Драко в той же манере. Она с трудом сдержалась, чтобы не осадить наглеца. Блеф был глупым и отчаянным, ведь Кингсли видел, что Малфой не может колдовать в полную силу.

— Ворона, нет! — напряженно произнес Уотсон. — Мы не будем брать под стражу мистера Малфоя.

Все-таки клятвы — отличный способ решать проблемы в магическом мире. Ни Министру, ни главному аврору не хотелось стать сквибом. Стоп! Драко сказал, что попытка лишить магии убивает волшебника, значит ли это, что клятва магией равна клятве жизнью?

— Драко, уберите палочку, — продолжил Уотсон знакомым, дружелюбным с нотками увещевания тоном «хорошего взрослого». Жалел ли он, что поклялся не арестовывать Малфоя? Одно дело, когда объект клятвы наслаждается свободной жизнью на другом континенте, другое — нарушает закон прямо под носом, да еще и с кучей свидетелей, часть из которых — служители правопорядка.

— Не могу. В прошлый раз, когда мистера Шеклболта предоставили самому себе, он попытался убить мою жену.

То ли ситуация была слишком напряженной, то ли Гермиона стала привыкать, но упоминание нового статуса почти не смутило.

Бросив тревожный взгляд на Кингсли, главный аврор предположил:

— Возможно, это была самозащита. По моим данным молодая миссис Малфой планировала…

— Господина Министра и вовсе не было бы здесь, если бы он не похитил молодую миссис Малфой. Мне нужны были ответы.

Мне?! Драко не участвовал в этом! Зачем он берет вину на себя? Нащупывает момент, когда чаша терпения авроров переполнится и его арестуют, несмотря на обещания Кингсли и Уотсона? Почему все молчат? Так не пойдет! Гермиона резко, отчего оказалась под прицелом трех авроров, присела возле Малфоя и вырвала палочку у него из рук, тут же снова направляя ее на Министра магии.

— План мой, воплощение мое, — выпалила она поспешно. — А… не очень вежливо пригласил сюда мистера Шеклболта Гарри, — тот кивнул без раздумий, — произошло это после того, как меня обманом переместили в Малфой-мэнор и по приказу Министра едва не лишили памяти о последних двух месяцах жизни, — Грейнджер внимательно следила за выражением лица Уотсона: его ошеломление было неподдельным, и то, как он коротко посмотрел на Кингсли, ожидая либо подтверждения, либо опровержения сказанного, тоже было аргументом в пользу версии, что он не знал. — Здесь же… — говорить о себе, когда пострадал Кричер казалось кощунством, пока она подбирала слова, мысль закончил Драко, сверлящий ее злыми глазами: