Без вины виноватая

Глава 8 Падение на дно

На этот раз гул самолета почти не трогал, разгон и взлет и те не напугали ни капельки. Кажется, эмоции Гермионы были истощены настолько, что она не могла испытывать даже страх. Как называется состояние, когда самая яркая и неконтролируемая эмоция остается недоступной? Неужели она перешагнула черту нормальности?

Гермиона закусила губу и заставила себя сосредоточиться на книге, которую держала на коленях.

«Прежде чем вмешиваться в тот или иной когнитивный процесс, целитель должен убедиться в стабильном состоянии пациента. Любая форма нездоровья может отразиться на результате, усилить или ослабить воздействие». Черт побери, ну почему ничего подобного не писали в учебнике для обливиаторов, который она проштудировала?! Почему об этом не писали в книгах, которые она нашла на Гриммо? Чувство вины прострелило насквозь. Значит, некоторые эмоции остались при ней. За последние три дня Гермиона настолько срослась с ними, что перестала замечать — улавливала только самые яркие всплески.

«Нельзя применять чары внушения к волшебнику, у которого повышена температура тела». «Между приемом Бодроперцового зелья или его аналогов (см. приложение 2.1) и любой работой над воспоминаниями должно пройти минимум три часа». Глаза скользили по странице, в них привычно собирались слезы. «При повышенном давлении крови в сосудах пациента следует уменьшить на треть силу магического потока». Никто и никогда не учил их дозировать магию. Почему она читает об этом только сейчас? Почему она впервые услышала о том, что это возможно, когда они со Снейпом пробирались к палате ее матери?

— Потому что это высшая магия. Волшебник сначала должен научиться пользоваться своим потенциалом целиком, прочувствовать пределы возможностей. Каждый жизнеспособный новорожденный имеет хватательный рефлекс, а изменение результата в зависимости от силы хватки изучается уже в процессе развития. Или вот вам другой пример: сначала ребенок учится переставлять ноги, а понимание разницы в скорости передвижения приходит потом. Вы все в свои одиннадцать были детьми, делающими первые шаги.

— Но развития не произошло! — вот что страшно.

— Произошло. Только не всем достаточно такого развития. Интуитивно вы все давно умеете дозировать магию, для простой Левиосы нужно меньше энергии, чем для Бомбарды. А научиться подчинять этот процесс разуму можно и после школы. Если нужно. Большинству волшебников достаточно того, чему их обучили на уровень Ж.А.Б.А., а кое-кому хватает и уровня С.О.В. Сам я совершенно не одобряю облегченную и негибкую программу Хогвартса. Будь моя воля, курса с пятого распределял бы вас не по душевным, — слово прозвучало ровно настолько издевательски, насколько это было возможно, — качествам, а по способностям и наклонностям, и в головы магически одаренных и умных студентов вкладывал бы уже не азы, а более продвинутую магию. Но кто я такой…

В этом был смысл. Понятно, никто не позволил бы Снейпу самоуправства в тот год, когда он якобы руководил школой, но кто мешал ему донести свою точку зрения раньше? Подать концепцию на рассмотрение министерской комиссии или хотя бы директору. Да директор Дамблдор и сам мог до такого додуматься!

— А почему программа не составлена таким образом?

— Называлось много причин. Одна из них, к примеру, ересь о том, что на каждом факультете должны быть как сильные, так и те, кому сильные помогают развиваться, вторая — что объединенные сильные ученики станут слишком высокомерными. Будто бы нет иных поводов для высокомерия в магической среде. Альбус отвечал что-то вроде «вот и не нужно добавлять еще один».

Она позавидовала тому, как легко слетело с уст Снейпа имя человека, которого он убил. Ей даже думать о родителях было больно. Влага снова стала скапливаться в уголках глаз, и Гермиона зажмурилась, чтобы сконцентрироваться на теме разговора, не дать себе уплыть обратно в море сожалений о содеянном. Нет, лучше думать о Хогвартсе, о программе, о знаниях, которых не найти во всей библиотеке вместе с запретной секцией. Таких простых и нужных знаниях. Ведь речь не идет ни о чем темном или запрещенном… Неужели ради того, чтобы умники не зазнавались, нужно так урезать программу? Снейп явно что-то недоговаривал. Подумалось, что рейвенкловцы всегда смотрели на другие факультеты презрительно. Да и она сама (чего скрывать-то?), пусть и помогала всем, кто просил о помощи (и еще немножко тем, кто не просил), но в глубине души ощущала жалость с толикой брезгливости к непонимающим элементарное или неспособным на простейшее колдовство. Если бы студентов распределяли по способностям и интеллекту, возможно, она не попала бы в такую ситуацию, возможно, она уже несколько лет знала бы о том, о чем прочитала за последние три дня.

Когда Гермиона не занималась самоедством, она с ужасом думала обо всех тех, кто подпадал под министерский Обливиэйт. Ладно, две книги довольно новы, автор одной не был англичанином, но, черт побери, Мунго Бонам жил в шестнадцатом и семнадцатом веках и жил он в Британии! Почему ни одна сентенция из его монографии не перебралась в учебник для специалистов Министерства магии?!

— Потому что цель министерских обливиаторов — быстро и без лишних энергозатрат сделать свою работу. Если учитывать все нюансы, которые нужно учитывать, воздействуя на память, то минутная процедура превратилась бы в многочасовую (обследование в Мунго, сбор информации об объекте, прорабатывание всех юридических моментов). Проще опираться на теорию и верить, что ничто не может пойти не так. У нас же под палочкой идеальный мозг абсолютно здорового человека, — сарказм полился из голоса бывшего профессора.

Да. Именно так она и работала. Будто у нее под палочкой идеальный мозг абсолютно здорового человека, будто под палочкой предмет, будто решала задачу. Ответ казался правильным, а теперь выяснилось, что у нее не было трех четвертей условия и формула, которую она применяла, для решения подобных задач не используется.

Ужас снова сдавил горло. Как могла она быть настолько поверхностной? Мерлин, да ей повезло, что родители остались живы! Гермиона смахнула слезы и уставилась в книгу, пока ту не сдернули с ее колен.

— Прекратите, — в голосе Снейпа (Северуса, кажется, она стала привыкать к его имени) плавали арктические льды. — Прекратите упиваться своей виной, — выдал он более расширенную версию того, что, по его мнению, нужно было прекратить. Знать бы как.

Грейнджер впилась зубами в губу, прикусив ее до крови, и всхлипнула.

— Салазар, дай сил! Гермиона, оттого, что вы себя терзаете, ничего не изменится. Ваш отец в порядке, ваша мать стабильна, ее шансы доносить беременность неплохи.

При слове «беременность» дернуло. В книге, которую она пыталась читать вчера, целый раздел был посвящен особенностям памяти мужчин и женщин.

— Мисс Грейнджер, вы человек и не совершили ничего совсем ужасного.

Как сказать…

— Не совершили. Да — это не было аккуратно, да — это было радикально. Я не пытаюсь оправдывать непрофессионализм. Но последствия совсем не так страшны, как вы себе надраматизировали. И я еще называл драматичным Драко...

Ее мать ходила по самой границе нормальности, всегда логичная и рассудительная женщина зависла над пропастью из-за ее безалаберности. Гермионе очень хотелось верить, что Снейп поправил то, что она нарушила, но было рано делать выводы. Волна стыда накрыла с головой. Как она допустила подобную глупость? Почему, придумывая обоснование бездетности родителей, не нашла ничего лучше, чем внушить матери, что она не может забеременеть?

— Я удалил этот маркер, теперь, когда сознание не станет убеждать в обратном, она сможет выносить ребенка. Если… нет других... настоящих проблем.

Возраст… Кровотечение… Выкидыш два месяца назад…

— Зелье сняло тонус, заклинание, которое подсказала Нарцисса, укрепило матку. Мисс Грейнджер, если что-то и произойдет, в этом не будет вашей вины. Вы сделали всё, что могли.

— Неправда. Всё, что могли, сделали вы.

Гермионе в своем полубредовом состоянии, не удавалось даже уследить за всем, что провернул Северус за эти три дня.

— Детали, — махнул рукой он, а затем неожиданно рявкнул: — Вы должны отпустить ситуацию. Вы должны отпустить этих… людей.

— Они мои родители.

— Не факт.

Гермиона вскинула глаза на спутника. Это еще что за новости?

— Мне напомнить вам, что заклинание поиска сработало, или напомнить вам, в каком случае оно работает?

— Мне напомнить вам, что вы смешали волосы обоих родителей?

Да как он смеет!

— Мама не изменяла отцу!

— А я и не утверждаю, что изменяла.

— Еще скажите, что папа меня принес в подоле.

Или в чем там приносят детей отцы?

— Я не собираюсь с вами пререкаться ни по поводу родства, ни по поводу происхождения ваших родителей. Задам вам один вопрос, а потом перечислю факты. Будет информация к размышлению.

Манера Снейпа анонсировать свои последующие слова или действия, кажется, начала импонировать Гермионе.

— Зверюга, обитающая у них, — ваш фамильяр?

Снейп под видом приглашенного лечащим врачом узкого специалиста наносил визит в дом Уилкинсов.

— Да, Живоглота я отправила с ними. Не знаю… — стыдно рассказывать профессору, что надеялась, будто низзл-полукровка защитит от магических неприятностей. Очень глупо, если представить масштаб «магических неприятностей», угрожавших Грейнджерам. Такая концепция подошла бы Лаванде и Парвати, если не Трелони.

— Не так глупо, как кажется. Случись необходимость, он бы их защитил ценой жизни. Но лучше спросите у Драко, низзлы — его страсть. Одна из. Суть не в том. Волшебное существо, даже полукровное, не будет жить у маглов.

— Мы уже выяснили, что…

— Мы уже выяснили, что рукотворную магию можно перехитрить. В шляпе и в регистрационной книге детей-волшебников присутствует магия, сотворенная человеком, у вашего фамильяра магия в крови. Возможно, имеет место очень далекое родство с волшебниками. У обоих или у кого-то одного…

— Но Волдеморт…

— Вообще моей первой мыслью было, что ваша мать… и он как-то...

Небеса упали на землю и разлетелись вдребезги — Северус Снейп не находит слов.

— Что заставило вас передумать? — упоминание мамы больно кольнуло, но нужно было отдать должное — у профессора получилось переключить ее внимание. Она снова была готова спорить о том, что ее родители — это ее родители, и отстаивать то, что никаких магов в ее родословной в помине не было. Мерлин, да она гордилась своим магловским происхождением! Кажется, это последнее, чем она все еще могла гордиться.

— Я не уверен, что вы готовы к этой информации. Впрочем, вам ее все равно необходимо услышать, — Снейп сделал паузу, Гермиона переключилась на гул мотора. Он по-прежнему не пугал. Самолет летел ровно, не попадая в воздушные ямы, возможно, оттого страшно и не было. Ну или она действительно настолько морально истощена, что энергии на страх не осталось. Если Снейп хочет сообщить что-то… неприятное, сейчас самое время.

— Уверенность в бесплодии вашей матери внушили не вы. Я, конечно, слышал все это с подачи Люпина запущенное про «самую яркую ведьму», но уж простите, такое вам еще не под силу.