Склеивая осколки

Или его?

Драко, остановив движения руки, наконец-то поцеловал Грейнджер. Не грубо, но настойчиво. Ворвался во влажный манящий рот, растворяясь в долгожданном касании губ и языка. Сплетаясь желанием. Вторгаясь в голодные мысли и дурея от эмоций. Член ломило от напряжения и предчувствия. Боль пульсировала пополам с отчаянием, потому что переступил черту, но иначе не смог бы.

Драко целовал Грейнджер и понимал, что жаждет истерзать эти губы, тело, душу...

Нет, нежным быть не получится. Многое уже не получится, потому что понимаешь: не будет прелюдии. Долгих, абсолютно бесполезных минут вне... Грейнджер. И хочется слизывать жаркое дыхание, пить и пить его, наслаждаясь «нельзя». А ты делаешь!

Драко чуть прикусил её нижнюю губу. Так сладко. Но не приторно. Прекрасно, но не возвышенно. Снова прильнул к губам, чтобы не потерять ни капли удовольствия. Чтобы язык ощутил гладкость зубов, и возбуждение толкало всё глубже. Вульгарное тупое слово — кайф. Который не надоест. Им не пресытишься. Никаких тормозов. Ноль. Только вперёд. И назад. Мысленно уже погружаясь в Грейнджер. Прямо как в горячую темноту её рта.

Драко оторвался, лишь чтобы дать ей ответить. Но она только кивнула и потянулась к карману за зелёно-полосатым галстуком. Вложила его в ладонь Малфоя.

— Только медленно, хорошо? — голос Гермионы сорвался. Быстро. Всё происходит очень быстро.

«Хорошо? Да — чтоб тебя! — конечно, хорошо!» — смаковать первые, незнакомые именно с ней ощущения — необходимо как воздух. Наслаждаясь процессом. Стонами. Криком. Или чем там ещё?

— Обещаю. Будешь кусаться? — Гермиона заметила: Малфой слегка улыбается. Ей. Не ехидничает, не усмехается — соблазняет.

Она сдалась во второй раз за несколько минут.

И, закрыв глаза, сама потянулась к губам.

[image_5400|center]