Исполнить обещанное

— Тьфу! — скривился Рабастан.

— Слышишь, Басти? — продолжал Рудольфус. — «Когда Гарри надул свою тетушку, я способствовал тому, чтобы инцидент остался без последствий…» Поттер надул свою тетку, надо же!

— Это ту самую, возле дома которой мы его караулили? Да и драккл с ним, — махнул рукой Басти. — Знаешь, Руди… Мне очень хочется, прежде чем мы покинем Британию, сделать одно дело…

— Какое именно?

— Барти, — Рабастан, прищурив глаза, неподвижно смотрел перед собой. — Повелитель говорил, что Фадж должен поплатиться за Барти. Но он не успел.

— Хочешь убить Фаджа?

— Нет. То есть, я об этом думал. Но потом пришло в голову вот что… Когда я еще жил в Малфой-мэноре — ты тогда был в Германии, — забрел я однажды от нечего делать в тамошнюю библиотеку и нашел любопытный трактат под названием… — Басти нахмурил лоб, припоминая, — «О вызволении человеческих душ, проглоченных демонами Преисподней, обитающими на Северных островах». Ты же помнишь, что Бертрам Лестрейндж и Люциус Малфой — не наш, а тот, который к королеве сватался, — когда-то вывели дементоров в бой против Непобедимой Армады? У испанцев были свои монстры, но наши оказались более внушительными. Причем, оказывается, Экриздис сначала испанской короне служил, потом Малфой его перекупил. Я этого не знал.

— А я знал, — кивнул внимательно слушавший брата Рудольфус. — Кстати, там ничего не было сказано о том, как умер Экриздис?

— Нет, — Рабастан заинтересованно взглянул на Рудольфуса.

— Кристофер, младший сын Бертрама, уже после смерти и отца, и Люциуса Малфоя посетил Азкабан. Королева к тому времени тоже умерла. Вернулся он оттуда весь седой — в тридцать лет — и сказал только, что Экриздис мертв и что на острове живым людям нечего делать...

— Откуда ты это знаешь?

— В нашей семейной хронике записано, — усмехнулся Рудольфус и добавил: — Я тоже не все хроники прочитал, но помню, как отец однажды принес из библиотеки и показал Повелителю записки Бертрама и Кристофера. Повелитель ведь изучал дементоров и, надо полагать, с трактатом Малфоя тоже был знаком... Отец сказал, что тогда еще ходили слухи, будто Экриздис не умер, а сам превратился в дементора... Потом это забылось, и остров оказался сокрыт на долгие годы. Но и после того, как он стал тюрьмой, историей Экриздиса и дементоров мало кто интересовался. Даже мы толком ничего о них не знали... Но продолжай.

— Да... — Рабастан ненадолго задумался, потом вновь заговорил: — Люциус много времени провел в беседах с Экриздисом и многому у него научился. Экриздис ведь изобрел Адское пламя, а Люциус потом это заклятие усовершенствовал. В своем трактате он утверждает, будто Экриздис нашел вход в царство Аида и принес с собой воды из всех тамошних рек (2)... И как уничтожить дементора, Люциус знал — то ли от Экриздиса, то ли сам дошел... Так вот, если в ночь полнолуния соберутся три волшебника против одного дементора, и каждый направит на него Адское пламя — плоть дементора распадется, и томящиеся в ее недрах проглоченные им души освободятся. При этом должен присутствовать католический священник и на протяжении всего действа с пламенной верой читать «De Profundis…» (3). Люциус был истовым католиком, и неудивительно, что он обратился к католической молитве. И еще одно условие — чтобы у каждого волшебника палочка содержала сердечную жилу дракона. С такой огненные заклятия получаются сильнее. У тебя и у меня палочки соответствуют. А полнолуние завтра.

— Хорошо. Допустим, католического священника сыскать в Лондоне — не большая проблема. А где мы третьего волшебника возьмем? Чтобы еще и палочка с драконьей сердцевиной?

— Фадж. У него палочка подходит — каштан и сердечная жила дракона, я у Олливандера спросил. Адрес я узнал еще тогда — мне сразу в голову пришло, когда на эту рукопись наткнулся. К тому же он должен помнить, какой именно дементор проглотил душу Барти. И сможет нужного дементора призвать — он ведь был министром, значит, знает, как это делается.

— И ты Фаджа после этого хочешь оставить в живых?

— Не хочу. Но оставлю. Непреложный обет возьму. Страху он натерпится — на всю жизнь хватит. Пусть потом до самой смерти ходит и оглядывается. И сказать никому ничего не сможет.

— А ты стал изощреннее в своих методах, — усмехнулся Рудольфус.

— Конечно, старая добрая Авада — это хорошо, — рассмеялся Рабастан, потом, оборвав смех, серьезным тоном пояснил: — Но убийство наделает много шуму. И вдруг Изабеллу снова начнут таскать на допросы? Если ее опять арестуют, я пойду и сдамся, больше я этого не выдержу…

— Нет, я сдамся, а не ты, — возразил Рудольфус.

— Ладно, давай этот вопрос решим после, — устало махнул рукой Басти. — А завтра навестим старину Фаджа. Думаю, он будет нам очень рад.

Примечание:

(1) В пьесе «Проклятое дитя» Гарри говорит, что слухи о ребенке Волдеморта ходят давно, и что Скорпиус — далеко не первый, кого в этом подозревают.

(2) Аид — в греческой мифологии бог царства мертвых, а также название самого царства. Там протекают реки: Лета, Ахерон, Коцит, Стикс (ледяные черные воды) и Флегетон (огненная река).

(3) De Profundis (Из бездны...) — псалом 129 на латыни. Ритуал освобождения проглоченных дементором душ — хэдканон.