Ряженый-суженый, приди ко мне ужинать...

Распахнул Данька глаза, а вокруг все как в дымке зеленоватой, точно тиной и ряской подернуто. Не впервой ему в таком месте находиться, однако же каждый раз что-то новое видится. Вот и сейчас тоже. Глянул мальчонка на яички, проклятие хранящие, а они точно золотом светятся. Изнутри так все и есть, а снаружи точно кто краскою богатой да блестящей покрыл. Подивился он чуду странному такому, да недолго. Время хоть в зелени по-другому течет, а не гоже задерживаться. Мало ли что или кто по дороге встретится. Пожелал Данька всей душой ведьму проклятущую найти, ярко ее представляя, во всех подробностях, как запомнил. В прошлый раз, как Радимира Ярославовича искал, сработало, и сейчас должно.

И верно – качнулись яички золотенькие точно в нерешительности, а потомыча и покатилися. Да все быстрее и быстрее. Катятся они, путь указывая, а Даня за ними. Долгонько пришлось так бежать, видать, неблизкий путь до ведьмы той, только выбежал в конце концов Данька на двор богатый, незнакомый. Да и много разве он богатых домов видел? Только купцов дом, да и все. Уж насколько тот был ставнями да резьбой красивой изукрашен, а этому даж в подметки не годился. Крылечко не столбики подпирают, а самые настоящие статуи – это когда людев изображают, только не на картинках, а во всем объеме, точно живых. Вот и тут такоже оказалось – прям настоящие люди, только из камня белого сделаны, а уж одеты, ну прямо срамота одна, а не одежда. Данька даж покраснел да поспешил дверь высокую, полосочками медными обитую толкнуть, яички подхватив, благо во дворе соседнем как раз петух прокричал приветствие солнцу. И не посмотрел мальчонка больше ничего, как ни хотелось. Хоть и беседка неподалеку красивущая виднелась, вся плющом оплетенная, и сам дом взгляд притягивал – каменный, да из кирпича красного, ровного-ровного, сразу видать, дорогущего.

Как захлопнулась дверь за спиной, так сразу неуютно себя мальчонка почувствовал. Никто не встретил, ниоткуда не вышел – ни ведьма, ни подручные ейные, ни прислуга, только темнота навалилося. Да не страшна она оказалась Даньке. Василиски из кармашков вынырнули, да вперед побежали, путь освещая. Да бежали так ровнехонько, точно по одной им видной ниточке лапками перебирая, что доверился им Даня, прямо следом и пошел.

Недолго идти пришлось – вывели огоньки живые прямиком в ту самую комнатку, что Данька в зеркальце видел. И ведьма там оказалася. Сидит на скамье, смотрит недобро. Мальчонка даже растерялся, не знаючи, что делать.

– Ну, здравствуй, коли пришел, – первой отозвалася ведьма да и кивнула на стул, напротив стола стоящий. – Садись и сказывай, с чем пришел.

– Здравствуйте, – отозвался робко Даня, на стул присаживаясь да на женщину глядя. Барыня как барыня, одета богато, с бусами узорчатыми в несколько рядов, и не скажешь, что колдовством черным промышляет. Только вот голова непокрытая, да волосы седые, точно перцем с солью посыпанные, нечесанными да растрепанными выглядят, хоть и в косу заплетены. И чем дальше, тем больше блажится знакомое. Всмотрелся Данька в ведьму да и воскликнул радостно: – Я вас знаю! Это вы Велину с пути сбили да учили! Вас Марьей зовут!

И непонятно, чему радоваться, а словно камешек с души свалился, разгадку открыв.

– Так это ты тот самый мальчишка, на которого она нажаловалась, – усмехнулась ведьма в ответ. – Понарассказывала она о тебе много, я и не думала, что ты такой будешь.

И с пренебрежением нутряным да с усмешечкой глянула, словно помоями облила. Охолонул мальчонка от радости своей неуместной, набычился и глянул на колдунью по-другому уже, с осторожкою.

– Ну, с чем пожаловал? – продолжила насмехаться ведьма. – Неужто опять твоя наставница непутевая в беду попала? Неужто нашелся кто жалостливый и ребеночка ей заделал?

Не выдержал Данька такого непотребства, вскочил, кулаки сжавши. Да только не наставницу принялся петушком молоденьким защищать, а совсем другое выпалил.

– Прекратите порчу на рожениц наводить! Неужто вам их не жалко?

– Мне? – удивилась ведьма так, словно и не знает значения слова этого, ни разу в жизни не слыхала, не ведала. – А с чего мне их жалеть-то? Людишек этих.

Споткнулся Данька, засопел, не знаючи, что сказать.

– Зачем же вы это делаете? Зачем мучаете?

– А почему бы и нет? – усмехнулась ведьма, кулаком подбородок подперев. Да видно было, что изнутри ее распирает желание то ли рассказать, то ли похвастать. – Давай договоримся. Я тебе расскажу, зачем, а ты мне – как меня нашел да как опознал. Годится?

Обдумал Даня предложение так и этак, да подвоха не нашел. Вот ежели бы ведьма потребовала после этого уйти или отстать от нее, то другое дело, враз бы отказался. А тут – только польза будет. Хоть и грызли сомнения мальчонку, да и василиски беспокойно по нему бегали, а кивнул-таки на предложение ведьмино.

– Вот и славно, – улыбнулась колдунья так ласково, что Данька чуток даже перетрухнул – а не ошибся ли? – Слушай…