По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Спасо-Преображенская церковь в Кижах

Слушая эти рассказы, невольно припоминаются слова В. Н. Майнова об отношениях местных крестьян к медведю. Отношения эти донельзя просты. «Право, — говорит он: — медведь здешнему крестьянину чуть разве пострашнее собаки. — Пошел этто раз я на рябцов и винтовочка-то припасена у меня такая, что для них поспособнее, — малопульная. Иду этто я так ввечеру, домой уж завернул, — а он вот он! (Народ здесь никогда в рассказе не скажет «медведь», а всегда говорит или «он», или иным путем старается не назвать зверя его именем). Что тут делать? Взял этто я рогатину половчее, да пхнул ему в подгрудье; так ишь она шельма не угодила! Прямо-таки ему в кость — ни вперед, ни назад. Он лапами-то ухватил ее, нажимает, а она с кости-то никак не сойдет. Так полтора суток мы с ним сцепившись вокруг березки ходили — полянку ишь какую вытоптали! Сорвалась-таки с кости». — А вот другой случай: «Шел охотник полесовщик, а к поясу-то у него привешены коппалы (тетерева). Только слышу я, кто этто у мене толконет, да как коппалу-то потянет. Думал все, что за сучья цепляюсь, ан глядь — он. Я ему: эй оставь! не твое дело полесованье! а он опять! Я ему: эй! брось лучше! не то зарублю! Нет, братец ты мой, так и тянет! Я его этто маленько вннтовкой-то опоясал; опять пристал!» — Ну что же? спрашиваю. — «Что ж? зарубил, только и толку было».

С медведей речь перешла на волков, и Абрам Андреевич рассказал довольно оригинальный случай: ехал мужичок зимой с сыном, порядком навеселе. По дороге навстречу им бежит волк; увидал людей, делать нечего, — спрыгнул в снег, — а снег-то глубок был, — и сидит, пережидает, пока проедут. У мужичка в голове хмель бродит; обидно ему показалось, что волк не бежит. — «Стой, Тимошка!» — говорить сыну: — «я его, каналью! Он у меня летом двух баранов зарезал, а теперь расселся в снегу, да посматривает, точно так и надо!» — Да, не долго, думая из саней-то и мах в сугроб! — Бросился волку на спину и схватил его так, что тому не повернуться. — «Бей, Тимошка!» — кричит. — Да чем? — В санях ничего не было, кроме бутылки с маслом, — бутылка-то, правда толстая, из-под шампанского, — закупорили пробку покрепче, да бутылкой волка и убили.