По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Калуга. Церковь Жен Мироносиц

Став во главе этого сброда, во имя царя Дмитрия, идет он от Калуги в Москву; разбитый Скопиным 2 декабря 1606 года, он прячется в Калугу и становится снова во главе 10.000 войска; разбитый Шуйским, он вторично прячется в Калугу, укрепляет ее, обводит валом и двойным рвом. Посланный царем осадить и взять его, Шуйский не может, однако, достичь желаемого; не более того делают другие, посланные против Болотникова, князья. не удается князю Мстиславскому сжечь острог, стоявший на месте нынешних присутственных мест, при помощи «деревянной горы», подведенной к острогу: Болотников делает сам вылазку и сам сжигает деревянную гору.

Попытки царя склонить Болотникова к покорности остаются тщетны; Москва принимает даже предложение врача Фидлера — отравить Болотникова; Фидлер, получив московские деньги, приезжает в Калугу и, уведомив Болотникова о цели своего приезда, получает другие деньги. После четырех месяцев осады, при том условии, что Болотникову передавались 15.000 царских воинов, 3 мая 1607 года приходится царским войскам снять осаду Калуги.

Только в августе 1607 года в Стародубе явился человек, принявший на себя роль самозванца, названного тушинским вором, ему отворили ворота почти все северские города, вокруг него стало войско, и он явился под Москву, в село Тушино, куда прибыла и красавица Марина, не замедлившая признать его за своего первого мужа и тайно с ним обвенчавшаяся. Здесь сослужил службу России, сам того не предвидя и не желая, король польский Сигизмунд; в надежде переманить к себе тушинцев, он устроил против вора заговор, узнав о котором, вор ночью 29 декабря 1609 года в навозных санях, в сопровождении своего шута, — у него уже завелся шут, — и немногих приближенных, оставив Марину, бежал в Калугу, куда и прибыл 1 января и остановился в Лаврентьевском монастыре. Калужане не замедлили признать его, и этим началось его, тушинского вора, калужское царствование, образовался калужский двор. В феврале, в трескучий мороз, сопровождаемая слугой и служанкой, прибыла в Калугу на коне Марина; прибыла она ночью, одетая в польский мужской кафтан из красного бархата, в сапогах со шпорами, с луком и тулом за плечами, а может быть с пистолетом и при сабле. Она тоже не замедлила составить свой штат, но только исключительно из одних немок, потому что полек налицо не имелось. Жители Калуги оказались очень довольны её приездом. Она остановилась, вероятно, в доме, носящем её имя.

Это были кровавые, пестрые, дикие дни Калуги! Желая отомстить полякам за тушинскую измену, а заодно уже и немцам, тушинский вор повелел истреблять их везде и всегда. Так проведал он, что много немцев обретается в Козельске и велел притащить их оттуда, чтобы утопить в Оке. В числе этих 52 человек прибыл и пастор Мартин Бер, оставивший нам известное описание событий того времени; он чрез посредство немок, окружавших Марину Мнишек, успел выхлопотать как себе, так и прибывшим с ним товарищам помилование.

Калуга тем временем веселилась и пировала. Поход самозванца на Москву, состоявшийся в июле, оказался неудачен, и он снова вернулся в Калугу. Казни следовали за казнями; не довольствуясь избиением поляков и немцев, вор начал избивать своих преданных ему татар, и на этом погиб: он пристрелен в 1611 году в версте от города, при выезде на охоту, князем Арасланом, отрубившим ему вслед затем голову. Шут Кошелев, сопровождавший убитого, вернулся в город, поднял тревогу; ударили в колокола, палили из пушек; Марина, готовившаяся в то время стать матерью, призывая калужан к мести, бегала из улицы в улицу, даже ночью, полунагая, с зажженным факелом в руках. Толпы народа то и дело ходили к Лаврентьевскому монастырю смотреть обезглавленного царька, лежавшего невдали; а затем, обмыв самозванца, похоронили его в Троицком соборе. Собор этот, немного позже, когда Калугой владел Сагайдачный, был сожжен им наравне со многими другими церквами; скоро вслед затем родила Марина сына «царевича», названного Иваном.

Сколько во всем этом красок, ожидающих художественного воспроизведения; тут даны историей величайшие сюжеты трагедии и любопытнейшие темы для опереток. Бред и неистовства не замедлили прекратиться, и близилось время успокоения; известно, что уже под знаменитой уставной грамотой земской думы, по слову Гермогена и Ляпунова, в числе 25 городов подписались и калужане.

Не в том ли именно доме, который носит теперь звучное имя Марины Мнишек и по подземным ходам которого искал свой жемчуг таинственный Коробов, происходило или предначертывалось многое из того, что рассказано?

Посредине широкого двора, поросшего за долгие годы не только густой травой, но и могучими деревьями, оттеняющими значительную его часть, — двора, кое-где изрытого грядками и никогда ничьей рукой не прибираемого, почти не видный с улицы из-за деревянного забора, стоит дом Марины Мнишек. В нем, принадлежащем калужскому дворянству, поселены бедные люди, и, согласно требованиям этой бедной жизни, внутренность дома совершенно переделана; внизу четыре комнаты под тяжелыми сводами и столько же наверху под потолком. Одна из старух, живущих в доме, рассказала, что в крайней комнате, внизу, не было вовсе дверей, и что она, старуха, сама спускалась в нее сквозь какое-то отверстие; имеется, говорят, заложенная лестница в одной из стен. Грязь в доме неописуемая; свету в комнатах внизу очень немного, так как окна малые, решетчатые; в одном из темных углов является груда мусора, главной составной частью которой являются изразцы и кафеля разобранных старых печей и железные прутья древнего громадного фонаря, высившегося когда-то на шпиле, торчащем и теперь над крышей.

Но если от внутреннего убранства дома не сохранилось ничего, то внешность его, за малыми исключениями, сохранилась полностью. Грациозное крыльцо на столбиках, каменные колонковые обрамления окон, фигурчатые пояса стен, молчаливо выносят неприятное лицезрение сорного двора, оживляемого поросятами, курами и драпируемого сохнущим бельем.

Почтенных остатков древности, подобных дому Марины Мнишек, в Калуге немного, если не считать остатков древних стен. Следует заметить, что в одной только Калуге, и именно в губернаторском доме, сохранились каким-то чудом екатерининские часы. Говорят, будто, при учреждении наместничеств, Екатерина II разослала такие часы и в другие наместничества; но о них как-то не слышно. Часы эти старые, нортоновские, с музыкой. Кажется, имелись в Калуге и другие подобные, присланные императрицей губернскому прокурору. Современен этим часам ковчег — соединение дерева с бронзой, в котором, в помещении дворянского собора, хранится грамота, данная той же императрицей.

Сама Екатерина II посетила Калугу в 1775 году, причем приезжала «нарочно» для её осмотра; местное женское одеяние, теперь почти совершенно исчезнувшее, полюбилось императрице настолько, что на двух медалях, выбитых в 1766 и 1779 годах, изображена она в этом калужском одеянии, причем на последней медали имеется надпись: «Се како любит ю». В таком же наряде повелела императрица написать и свой портрет. Тогда же посетила она полотняную фабрику Гончарова в Медынском уезде, в селе Полотняный Завод, в память чего отлито было в Италии изображение императрицы во весь рост, в греческом одеянии, переданное впоследствии Гончаровыми в Екатеринослав, где оно и находится. В селе Полотняный Завод, в тридцатых годах, гостил зачастую у своих родственников А. С. Пушкин, и там существовала, говорят, беседка, ныне сломанная, вся исписанная его стихами. Село это замечательно и до сегодня разведением канареек; их продано в 1887 году на 7.500 рублей, и делом этим занимались сто домохозяев. В былое время некоторые из них возили канареек в Томск и Иркутск и даже до Китая.

Если мало в России городов, имеющих такие любопытные страницы истории, как Калуга; если мало таких, которые, в силу множества причин, потеряли так много в своем значении, как она, то и Калужская губерния, в нынешнем её быту, представляет несколько вполне характерных особенностей. Во-первых, несмотря на то, что губерния эта одна из беднейших по качеству и количеству земляных угодий, исключая роскошные долины Оки и Угры, здешний народ все-таки не беднеет, и губерния является чуть ли не второй или третьей губернией в Империи, по производимым ей платежам и сборам; она, из года в год, почти безнедоимочна. из двухмиллионного оклада, в ней не добирается не более двадцати или тридцати тысяч рублей, а несколько лет тому назад в недоимке оказалась одна копейка. Есть уезды, в которых по взысканию недоимок вовсе не прибегают, народ платит сам, и казначейства в конце декабря едва успевают принимать платежи. Другой особенностью губернии является подвижность её населения; так, в 1887 году уходило на заработки мужчин, женщин и детей — 135.953 человека, то есть четвертая часть всего населения, в рабочем возрасте. Следует заметить, что недавнее обложение акцизом спичек коснулось, главным образом, Медынского уезда, Калужской губернии, потому что из Высочайше утвержденного мнения Государственного Совета 4 января 1888 года видно, что из всего ожидавшегося сбора на этот предмет по всей Империи, до 1 миллиона рублей, около половины, то есть 450.000 руб., падало на Калужскую губернию.

Заметим в заключение, расставаясь с Калужской губернией, что, как древнерусское насиженное место, она изобилует очень многими обителями.