По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Юрьев. Развалины замковой церкви

Нет никакого сомнения в том, что именно в юрьевском университете сходятся и сплетаются все обособленности края, потому что еще очень недавно, вплоть до мероприятий самых последних дней, все три губернии получали всех своих деятелей и получают их в большинстве до сих пор из юрьевского университета, начиная от становых (гакенрихтеров) до предводителей дворянства и всего обширного, сплоченного персонала лютеранского духовенства.

Петр I, даруя немцам право возобновить стушевавшийся в 1710 году университет, поставил непременным условием существование в нем особой кафедры славянского языка. Александр I открыл его «на пользу всего Российского государства». 19 декабря 1836 года, при Уварове, университету предписано, чтобы он не давал ученых званий без испытания в русском языке; позже, чрез пять лет, объяснено, чтобы, без строгого экзамена в русском языке, студентов на курсы не принимали. в 1842 году учреждена кафедра по русскому праву, и Высочайшее повеление гласило о чтениях на обеих кафедрах на русском языке; в 1846 году состоялось уваровское предписание, чтобы, кроме курса русской словесности, в каждом факультете было введено еще одно чтение на русском языке. Эти Высочайшие повеления и министерские распоряжения плохо соблюдались: в русском языке не испытывали, чтения не введены, об обязательности посещения студентами курса русского языка не было и помину, а одна из кафедр по русскому праву закрыта и очень ловко преобразилась в странную кафедру юридической практики, обратившуюся в кафедру балтийского права, с чтением его на немецком языке.

Юрьевский университет, в своем особничестве, никогда не был подчинен действию общего устава 1863 года. в 1865 году выработал он свой особый устав, и, замечательно, что как раз вслед за этим настает один из характернейших эпизодов здешней университетской жизни и её направления, а именно время деятельности, при попечительстве графа Кейзерлинга, а в 1867, 1868 и 1869 годах, профессора Ширрена, в свое время недостаточно обращавшей на себя внимания слишком снисходительных властей. Профессор Ширрен читал русскую историю, а в каком духе читал он ее, видно из изданной им в 1869 году «Livlandische Antwort», вызвавшей отповедь покойного Погодина и целую литературу в нашей газетной и журнальной печати. Памятен также и тот факт, что названная книжка сочинения профессора русского университета, Ширрена, полная хулы по адресу России, для пропуска в обращение была цензурирована тем же профессором и пропущена им самим! Здесь, конечно, не место делать научную оценку трудов Ширрена, но для того, чтобы судить о справедливости дурных отзывов его, можно вспомнить только об одном, о взгляде его на Карла XI шведского, создателя знаменитых «редукций», вследствие которых балтийское дворянство на короткое время обнищало. Руководимый ненавистью к Карлу XI, но не исторической правдой, Ширрен говорит, между прочим, что «королевское тупоумие Карла XI оставило Швецию, в конце его царствования, без денег, кредита, флота и армии» и что сам король «умер болезнью Ирода — редукцией внутренностей». На самом деле, согласно шведским источникам, которым ближе знать дело, а именно по Однеру, Фрюкселю, Эклунду и Карлсону, — Карл XI, всем историческим обликом своим, если «не самый лучший», то один из «замечательнейших властителей Швеции, когда-либо ей управлявших». Где же здесь — королевское тупоумие, где историческая правда, и на какие же средства, наконец, вел с Петром I войну сын его Карл XII, если покойный отец не оставил ему ни денег, ни флота, ни армии? Ширреновские отзывы о России — все такого же пошиба.

Оставаясь верным своим традициям, от крупного до мелочей, университет не исполнял долгие годы важный закон 31 октября 1869 года о необходимости вести переписку в крае на русском языке и до самого последнего времени, до последних дней, словно держась в цитадели, довольствовался писанием по-немецки, но на русских бланках. За долгие годы преследования одной и той же цели в нем вошло, мало-помалу, в обыкновение принимать воспитанников иностранных гимназий без всяких дополнительных испытаний в русском языке, и от университета выдавались русские учительские дипломы людям, не знающим вовсе русского языка. В разгар культурной борьбы в Германии, юрьевский университет, будто участвуя в ней, ни к селу, ни к городу для России, устроил у себя лекции об отношениях церкви к государству!