По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Гапсаль. Развалины древнего замка ХIII века

Генрих Латыш, древнейший и достовернейший бытописатель тех времен (хроника его кончается 1227 годом), рассказывает смешную историю о том, как, придя в одну деревню, собрал он людей и хотел было окропить их святой водой: «да ведь нас обливали вчера датчане», ответили ему наивные эсты, и Генрих не мог не улыбнуться и ушел. В другой деревне, войдя в нее с одного конца, встретил он датского крестителя, вошедшего с другого; встретившись, поглядели они друг на друга и разошлись. Трагикомизм этих положений вызывает на память другую историю о том, как из Дании был прислан сюда, приблизительно в эти же годы, фальшивый гоголевский ревизор, исполнявший якобы роль папского легата, что в те времена придавало особую окраску людям и деяниям в описываемой нами стране. Когда в 1237 году последовало гибельное для края соединение ордена меченосцев с орденом тевтонским, то папская булла, объявившая об этом, начиналась следующими словами: «После того, как приятный запах нашего сына, великого магистра, распространенный по странам земным» и т. д. Приятный запах этот действительно уже обнимал в те дни нашу прибалтийскую окраину, и выражением этого запаха была другая папская булла 1258 года, дававшая прощение всяким преступникам, одевавшим рыцарское платье и шедшим в Балтику для проповеди слова Божия!.. Многознаменательны слова прибалтийского историка Рутенберга, гласящие так: «Сила, только одна сила решила здесь за немцев, и они должны были бы хорошо помнить, каким путем овладели их прадеды страной и какой святой долг несут они пред местными народностями».

Гапсаль, подобно другим здешним городам, жил орденской и епископской жизнью и имеет тоже свой развалину — древний замок. Он долго держался цел и невредим, пережив епископов и рыцарей, и только буря 1726 года, сорвав крышу с николаевской замковой церкви, положила начало его разрушению. Говорят, что подземные ходы под ним, содержащие, по народному поверью, клад, в отысканию которого делались попытки еще в 1843 году, тянутся на пять верст, а так как никакие бури под землей не проходят, то и стоят они целы и невредимы. Лучшая, наиболее сохранившаяся часть замка — капелла, очень хороших готических очертаний; но, к несчастью, как говорят, в ней хотят устроить лютеранскую церковь, что, конечно, нарушит красивый вид развалин, и об этом жалеют даже сами лютеране. С замковой капеллой связана легенда о том, как один отцеубийца, произнося в церкви ложную присягу в своей невинности, упал мертвым, едва переступив за двери церкви. Есть хорошенькая легенда об одной из древних осад Гапсаля; защитникам его на седьмой год не хватило припасов, а между тем осаждавшие послали шпиона справиться именно об этом любопытном вопросе. Гапсальцы, проведав о шпионе, сварили с остатками хмеля пиво и напоили им последнего сохранившегося быка. Пьяный бык, обводимый по городу, мычал в разных местах, свидетельствуя о том, будто бы быков много, мяса достаточно да еще и пиво варят. Осада, говорит легенда, была снята.

В 1576 году русские взяли Гапсаль, владели им до 1581 года, когда сдали город на капитуляцию шведам; в 1628 году город продан был шведской короной дворянину де-ла-Гарди за 66.830 шведских талеров, но по смерти его возвращен казне. Не продажей и куплей, обычными здесь способами, а политый русской кровью, взят он в 1710 году генералом Бауэром и ништадтским миром присоединен к России навсегда.

Согласно некоторым источникам, подле Гапсаля имела место очень характерная собственноручная расправа Петра Великого. 22-го июня 1715 года прибыл он на галерах в Гапсаль и, осмотрев город, через Линден и Падис, направился в Ревель. По пути объявил он дворянину Рамму, что будет обедать у него; дворянин ответил, что не желает этого царского посещения; но государь, тем не менее, прибыл к нему, собственноручно наказал его своей тростью и очень вкусно пообедал. За едой и питьем царь очаровал приглашенного им к столу наказанного хозяина, очаровал настолько, что, при прощании, Рамм просил подарить ему бившую его царскую трость. Говорят, что вещественный документ этот и до настоящего времени хранится у его потомков. Сохранился также и рассказ о посещении царем в эту же поездку местечка Линден, принадлежавшего вдове барона Унгерн-Штернберга, служившего когда-то в шведских войсках. Молодая вдова, осчастливленная посещением, то и дело прятала портреты Карла XII и его монограммы, находившиеся в дому на разных местах и предметах. Петр I сам отыскал один из портретов за печкой, взял его в руки, любовался и проговорил: «здорово, братец Карл! теперь швырнули за печку тебя, но достаточно будет, может быть, одного сражения, чтобы отправить и меня за тобой туда же!» Вдова была глубоко опечалена этим случаем. Царь думал было сосватать ее за Ягужинского; но сердце её принадлежало уже барону Розену, и она вышла за него. При отъезде отсюда, царя Петра чуть-чуть не понесли лошади, которые, к слову сказать, здесь очень хороши и тогда, как и ныне, отличались чрезвычайной резвостью.

Русский храм в Гапсале не велик, но вполне благообразен; при незначительной вышине под цилиндрическим сводом, он продолговат по плану, имеет недурной, в римском стиле, золоченый иконостас и красивую люстру.

Из всех морских купаний балтийского побережья Гапсаль теплее других, что не мешает ему, расположенному на местности совершенно ровной, каменистой, частью болотистой, поросшей мелким кустарником и сосной, быть совершенно открытым северо-западным ветрам; климатические условия его не дурны, но прогулок мало, садов нет, а имеются «променады». По-видимому, задуманы некоторые приспособления, чтобы воспользоваться развалинами замка и устроить здесь центральное гульбище; можно только пожелать исполнения этого.