Второй том «Мертвых душ». Замыслы и домыслы

Списки второго тома

Сложная ситуация, которая сложилась вокруг издания готовившихся еще при жизни Гоголя четырех томов его сочинений и задуманного в качестве дополнительного пятого тома, где и предполагалось опубликовать главы «Мертвых душ» и «Авторскую исповедь»[402], в результате привела к тому, что подготовленный в конце ноября 1852 года текст новонайденных пяти глав «Мертвых душ» смог появиться лишь два с половиной года спустя, а именно в 1855 году. В этот период было создано и начало циркулировать большое количество списков глав второго тома, которые тем самым сделались известными читателю еще до их публикации.

Многие, конечно, помнят, – писал анонимный автор фельетона «Из текущей жизни», – как еще задолго до издания, вскоре после смерти Гоголя, пошли по рукам списки этого II тома; как усердно и благоговейно их тогда переписывали, как бились над вкравшимися явными описками, исправляя их по собственным догадкам. И у меня, пишущего эти строки, до сих пор цела написанная второпях и разными почерками тетрадь, заключающая три первых главы, в том самом виде и с теми же пропусками, с какими они появились потом в печати[403].

О том, насколько распространенным стало в эти годы переписывание глав второго тома, писал в романе «Что делать?» и Н. Г. Чернышевский:

Но пока итальянской оперы для всего города нет, можно лишь некоторым, особенно усердным меломанам пробавляться кое-какими концертами, и пока вторая часть «Мертвых душ» не была напечатана для всей публики, только немногие, особенно усердные любители Гоголя изготовляли, не жалея труда, каждый для себя рукописные экземпляры ее[404].

А молодой П. А. Кулиш без малого год спустя после смерти Гоголя спрашивал Н. Д. Белозерского, черниговского помещика, а когда-то товарища Гоголя по нежинской гимназии (ср. с. 33 наст. изд.):

Говорят (не знаю, правда ли только), что сохранился весь третий том «Мертвых душ», не подвергнувшийся обработке полусумасшедшего поэта, но зато только набросанный им, как пришло на первый раз в голову. Если этому правда, то я надеюсь иметь копию (письмо от 12 января 1853 г.)[405].

Первая рукописная копия со списка С. П. Шевырева, который «собственноручно переписал найденные им отрывки поэмы, связал их замечаниями о содержании утраченных страниц и глав»[406], была, как мы помним, сделана для великого князя Константина Николаевича, желавшего способствовать публикации неизданных текстов Гоголя. Как писал сам Шевырев в письме к П. А. Плетневу от 6 января 1853 года,

у меня готовы рукописи Гоголя к изданию, как Вам известно из моего отзыва Академии. Но я до сих пор не могу получить разрешение к изданию и не знаю, будет ли? Надежда моя на в<еликого> князя Константина Николаевича, который пожелал иметь их[407].

После того как во второй половине ноября 1852 года Шевырев отсылает последние главы в канцелярию великого князя, распространение текста «Мертвых душ» идет двумя основными путями. С одной стороны, в виде списков, сделанных с первого «петербургского» списка, оказавшегося в ведении великого князя. По словам С. П. Шевырева в письме М. П. Погодину,

всему Петербургу и всей Москве уже известно, что рукописи уже пошли по рукам из кабинета великого князя Константина Николаевича[408].

По-видимому, копией с данного списка обладал и Д. А. Оболенский, вспоминавший потом, как «по просьбе многих лиц <…> давал свою рукопись для прочтения на дому, причем легко могли быть сняты с нее копии»[409]. Другие рукописные копии (списки) могли восходить к московскому списку Шевырева, который «также <…> не стеснялся выдавать копии с своего списка»[410]. Наконец, еще одним путем распространения были чтения второй части поэмы, «на этот раз – без Гоголя»[411].

Будучи привилегированным обладателем одного из первых списков, Д. А. Оболенский по нему «читал у разных лиц в Петербурге». И именно в его чтении «многие из петербургских литераторов в первый раз услышали это новое произведение Гоголя <…> у покойного Николая Алексеевича Милютина»[412]. Он же упоминал о возможном чтении М. С. Щепкиным глав второй части «Мертвых душ» у великой княгини Елены Павловны и великого князя Константина Николаевича, а также «в других домах»[413]. В своем дневнике он записал:

Сам я достал рукопись глав 2‐го тома «Мертвых душ» и читал их, где только мог, и везде старался опровергнуть то превратное мнение, которое распространили злонамеренные люди о покойном Гоголе (запись от 16 августа 1855 г.)[414].

Одно из первых чтений проходило в Петербурге в доме Андрея Н. Карамзина, которому в 1830‐е годы еще сам Гоголь читал главы первого тома «Мертвых душ». О впечатлении от этого чтения писал в своем дневнике А. В. Никитенко (запись от 9 февраля 1853 г.):

Был на акте в университете, а потом обедал у <А. Н.> Карамзина. После обеда читаны были неизданные главы «Мертвых душ» Гоголя. Продолжалось ровно пять часов, от семи до двенадцати. Эти пять часов были истинным наслаждением. Читал, и очень хорошо, князь Оболенский[415].

В том же году чтение глав второго тома слушал А. Ф. Бычков, библиограф и палеограф, хранитель Отделения рукописей и старопечатных славянских книг в петербургской Публичной библиотеке. Своими впечатлениями он поделился с М. П. Погодиным:

Мы в восторге от Мертвых душ Гоголя, и первая глава с началом второй читается всеми с жадностию. Много меня одолжили бы, если можно было бы вам без больших хлопот прислать ко мне список того, что сохранилось от второго тома (письмо от 25 марта 1853 г.)[416].

В апреле 1853 года И. С. Тургенев, сосланный за отклик на смерть Гоголя в свое имение Спасское-Лутовиново, также сообщал П. В. Анненкову, что ему «довелось слышать отрывки из первых двух глав продолжения „Мертвых душ“». По-видимому, это произошло в Москве, куда писатель приезжал для встречи с Полиной Виардо[417].

О чтении сохранившихся глав написал 31 октября 1853 года П. А. Вяземскому П. А. Плетнев, отметив в поэме «прекрасные места»[418].

В декабре 1854 года рукописные главы второй части «Мертвых душ» читались у Аксаковых в Абрамцеве сначала по списку, привезенному П. А. Кулишом, а затем и племянником Гоголя Н. П. Трушковским, о чем свидетельствует запись в дневнике В. С. Аксаковой:

Мы просили его (П. А. Кулиша. – Е. Д.) показать нам главы «Мертвых душ» второго тома. Я и Константин прочли первую, нам столько памятную: ее читал нам сам Гоголь; ничто так живо не напомнило нам Гоголя; казалось, он был тут, казалось, мы слышали его голос. Хотя эта глава далеко не в том виде, в каком он нам ее читал, но и в этом она так прекрасна, что снова произвела на нас то же впечатление, впечатление, которое только Гоголь мог производить; как живо почувствовали, чего мы лишились, чего лишился весь мир: в ком отразится он так, кто его так сознает и передаст! Прежде нам не хотелось, нам было больно и взглянуть на эти оставшиеся черновые страницы, но теперь так захотелось их иметь![419]

Далее следовала еще одна запись В. С. Аксаковой, от 29 декабря 1854 года:

Трушковский привозил нам письма Гоголя к Смирновой и оставшиеся главы «Мертвых душ», 2‐го тома. Все эти чтения произвели сильное, глубокое впечатление на всех и возбудили много и много разговоров и толков, над многим заставили глубоко задуматься[420].

В настоящее время в российских и зарубежных архивохранилищах (ОР РГБ, ОР РНБ, РГАЛИ, ОПИ ГИМ, РО ИРЛИ, Институте рукописи Национальной библиотеки имени В. И. Вернадского Национальной академии наук Украины, Библиотеке Таврического национального университета им. В. И. Вернадского в Симферополе (ныне Крымский федеральный университет им. В. И. Вернадского) и др.) хранится, по предварительным подсчетам, около 60 списков второго тома «Мертвых душ». Часть из них относятся к периоду, предшествовавшему печатному изданию 1855 года. Но многие списки делались и в более поздний период, вплоть до начала ХX века. О том, насколько неудовлетворительным могло быть порой качество некоторых из них, свидетельствует письмо П. А. Кулиша О. М. Бодянскому от 10 февраля 1854 года из Тулы:

Подививсь я тут на «Мертві души», та аж потилицю почухав. Щоб його злидні писали того писара! Сам накрундьовав, хапаючись, 23/4 аркушів, а 41/4 дав переписати якомусь дурневі, що пише буйніш та ще не тямить і правописания, а все тілько меня (цебто мене). Коли можно, то киньте тому дурневі за тиї аркуши гроши, та нехай ваш писар перепише усе однією рукою, та нехай не розганяє стрічок так, що на стрічці тількі по два слові, а гарненько перепише. Того рукопись кінчається словами: «И потом, минуту подумавши, спросил себя внутренно, точно ли бы теперь умней распорядился?»[421]

Среди сохранившихся списков выделяются списки писарские, переписанные рукой профессиональных писарей, и любительские. Есть полные списки пяти сохранившихся глав второго тома и списки неполные, в которых отсутствует либо начало, либо конец, либо одна из глав. Есть также списки отдельных глав (чаще всего глав I и II), по всей видимости, восходящие к самому первому списку двух первых глав, посланному С. П. Шевыревым великому князю Константину Николаевичу. Некоторые списки имеют пометы и исправления, в редких случаях – датировку. Датировка «1853–1855» и в особенности «1851», которая нередко дается в архивных описаниях списков, чаще всего неточна, так как обнаружить дату создания того или иного списка далеко не всегда оказывается возможным. С некоторым допущением можно говорить о более раннем, по сравнению с остальными, происхождении списков глав I и II и даже первых трех глав, учитывая более раннее поступление их в шевыревской копии в канцелярию великого князя Константина Николаевича.

Отдельные списки украшены виньетками и сопровождены рисунками. В ряде случаев известны имена их владельцев, среди которых были, по-видимому, и заказчики, и те, кто приобретал списки уже в более поздний период (в числе владельцев – А. И. Толстая, М. В. Киреевская, графы фон дер Палены, семейство Олениных, В. Ф. Херсонский, П. В. Бахметьев, Н. Н. Доброклонский, Н. И. и Н. А. Второвы и др.).

Практически все дошедшие до нас рукописные копии (списки) восходят к так называемому шевыревскому списку, сделанному С. П. Шевыревым по верхнему слою сохранившейся гоголевской рукописи пяти глав (см. подробнее с. 9–10, 205 наст. изд.), то есть именно тому списку, который был послан великому князю Константину Николаевичу и воспроизведен в издании 1855 года, традиционно именуемом изданием Н. П. Трушковского[422]. Поэтому в большинстве списков воспроизводятся также и шевыревские конъектуры лакун, обнаруживаемых в рукописи, а также его примечания к гоголевскому тексту (о них см. подробнее с. 202–203 наст. изд.).

Особый интерес представляют списки, имеющие конъектуры, отсутствующие в печатном издании второго тома[423], но, возможно, также восходящие к наиболее ранней редакции шевыревского списка (например, окончание главы IV – см. с. 410 наст. изд.).

Сопоставительный анализ списков показывает, что, несмотря на имеющееся в них разночтения, все они восходят, хотя и в разных комбинациях, зависящих в основном от модальности прочтения (см. ниже), к найденным после смерти Гоголя рукописям пяти глав второго тома. Ни один список, вопреки порой ошибочному утверждению публикаторов и коллекционеров, не представляет собой редакции, которая восходила бы к какому-либо другому источнику.