Академия опальных принцесс

11.2

Что-то происходило в стенах моего замка. Нервный топот, суета, паника. Я чувствовал это даже опутанный магическими цепями. Когда ты столько лет дышишь воздухом Равенорда, он слишком глубоко проникает в твою кровь и сердце. Ты словно душой срастаешься с этими стенами, и знаешь, что ощущает старое здание, и где у него болит. Недавно страдала Опальная башня. Сопротивлялась, билась в агонии, а потом всё стихло, а через какое-то время замок ответил мне ликованием.

Сбежала. Умная девочка. Фэй должно быть рвёт и мечет. Не просто же ей будет поддерживать образ добренькой тетушки для всех. Вдохнул полной грудью, прижался к стене и решил вздремнуть в предвкушении веселья.

А оно не заставило себя долго ждать. Через некоторое время дверь в темницу распахнулась, загремели цепи, и кто-то торопливо спускался по лестнице. Воздух искрил от злости, и сложно было понять, кто сильнее зол: моя будущая соседка по камере или её конвоир.

– Посиди пока здесь. Подумай хорошенько, на чьей ты стороне, госпожа Кароль, – у Фей сравался голос, но надо отдать ей должное, держалась она великолепно, ни один мускул лица не перекосило, хотя идеальная прическа подрастрепалась, да и на платье появились складки.

– Обычно, я играю за белых, тетушка Фэй. Люблю ходить первой, или мы не о шахматах сейчас? – Алиса мурлыкала словно кошка, и мне даже жаль было нового коменданта. Этот орешек ей не по зубам.

– Идиоткой прикидываешься?

– Ох, прошу, мадам. Не оскорбляйте. Я безумна, но точно не глупа, и уже тем паче не идиотка.

С трудом сдержал улыбку. Алиса может вечно играть в эту игру. Все равно что кидать мячик об стену. Стене плевать, а ты рано или поздно психанёшь или выдохнешься, и тебе прилетит по лбу.

– Умная, значит, да?

– Без-умная, я же сказала. Не путайте.

Фэй не выдержала и толкнула девушку в камеру. Но Алиса сохраняла холодное достоинство и смотрела на Фэй хозяйкой положения.

– Я собью с тебя эту спесь! – ты все мне выложишь. – Внесите её вещи!.

Стражники спустились по лестнице держа множество разных приспособлений, которые хранила у себя моя студентка. Реторты, колбы, перегонные кубы. На занятиях по алхимии Алисе не было равных, даже преподаватели с зависитью учились у дерзкой девчонки. Она словно разговаривала с элементами и знала саму суть веществ.

Именно она пришла ко мне за пару дней до прибытия Эллы и положила на стол вырезку из газеты, где вышла едва приметная статья о недостойной наследнице, отравившей свою семью.

– Слишком топорно, комендант Хансен. Меня до глубины души оскорбляют дилетанты, работающие в прокуратуре!

– Полегче, госпожа Кароль. Что вас так огорчило?

Она прикрыла глаза , сделала вдох, обычно так она успокаивалась, чтобы сдержать эмоции.

– Угостите чаем, и я все вам расскажу.

Повесил над огнём старый закоптившийся котелок, пока Алиса рылась в буфете в поисках заварки. Придвинул статью. На черно-белом снимке была запечатлена красивая девушка с взглядом полным достоинства. Она сохраняла его, даже сидя на скамье подсудимых. Не хотелось верить, что такие на самом деле совершают преступления. Но и у чудовищ могут быть ангельские лица.

Алиса разлила по чашкам напиток, а сама что-то старательно пережевывала и была на редкость молчаливой. Она первая взяла свою порцию, подула, затем сделала небольшой глоток, но стоило мне последовать примеру, как Алиса тут же выбила чашку у меня из рук. Как ни в чем не бывало она достала из кармана часы и села на диван.

Меня начали терзать неприятные догадки. С подозрением посмотрел на заварочный чайник и у меня скрутило желудок.

– Алиса, скажи мне, что ты не принесла в академию болиголов.

– Это было не трудно, господин Хансен, – она все ещё напряженно следила за временем, на лбу девушки начал выступать пот, а её руки тряслись.

– Я зову за помощью!

– Ещё минута. Это важно! – слабеющим сухим голосом попросила девушка, а я гадал, как будет выглядеть в газетах моя история. Сохраню ли я достоинство Эларины Тормайн в суде, когда меня обвинят в смертельном отравлении студентки прямо в моём кабинете.

Карманные часы Алиса оглушительно тикали в тишине . Затем она резка спрятала их и достала маленькую склянку с мутной белой жидкостью и отхлебнула.

– Понимаете, о чём я, комендант?

Ничего я не понимал.

– Время не сходится. Из показаний Зеллы, леди Тормайн и самой Эларины. Потерпевшие сделали лишь по небольшому глотку и тут же потеряли сознание. Первой упала Анастасия, следом отец семейства. Чай был слишком горячим, и много они выпить не могли.

Я все ещё не понимал.

– Зелла и леди Тормайн почувствовали недомогание позднее, а после уже мачеха выбила чашку из рук падчерицы.

– Элла, знала, что чай отравлен и не спешила его пить, ждала когда члены семьи пригубят напиток.

– А после хладнокровно смотрела, как умирают ее близкие? Есть тысячи способов незаметно провернуть отравление, но она выбрала самый обличающий, заварила чай и даже глотка не сделала. Так хорошо разбирается в травах, что засушила заранее болиголов, но зачем-то прикопала у себя свежий росток без единого оторванного листика. Следователи — идиоты. Все идиоты! Как же это раздражает.

Она нервно ходила по комнате, пока у неё не закружилась голова, и она вновь не села.

– Вот вы, господин Хансен, что почувствовали, когда я выбила у вас из рук чашку и начала терять сознание. Вот вы догадались, что я умираю от отравления.

– Подумал, что мне конец, – признался я.

– Вот! Я подставила вас, вышла бы из ситуации жертвой и победительницей. Никто бы в жизни не подумал, что я сама себя решила отравить.

– Считаешь, кто-то из родных Эларины Тормайн это сделал? – предположил я.

Она закусила губу.

– Слишком сложно. Они все идиотки. Кроме Леди Тормайн, она вышла замуж за богатого промышленника. Умно. Но травить собственных дочерей… Это слишком умно, даже для неё. Куда проще подмазаться к наивной падчерице. Тут что-то другое, и это просто не даёт мне покоя. Я не вижу мотива. Показания расходятся, а улики – курам на смех.

Она поманила меня пальцем, а затем улыбнулась и показала свои чёрные зубы.

– Знаете. Что это такое? – спросила она.

– Уголь?

– В точку. Знакомые из прокуратуры поделились. Во рту у Анастасии Тормайн его и нашли. Девчонка что-то знала, и до ужина разжевала не одну таблетку. А это сильный абсорбент. Получается, что она сымитировала обморок раньше времени. Я всё рассчитала.

– Насколько я знаю, Таси больна. Может она принимает его и так.

Алиса покачала головой и выудила из кармана письмо.

– Мой друг фармацевт сообщил, что убойную дозу угля накануне происшествия скупила именно Анастасия. Он запомнил девчонку на инвалидном кресле. У неё сильно дрожали руки и было очень виноватое лицо.
Сколько же у моей студентки друзей по всему королевствую, и как черт возьми, она с ними связывается?

– Но зачем?

– Говорю же, не вижу мотива. Возможно, я накручиваю, а эта Эларина действительно идиотка-психопатка, которая решила травануть семью. Но я хочу историю. Запутанную. Сложную, понимаете?
А вот теперь понимал. Мне вдруг тоже хотелось, чтобы красивая девушка была не виновата.

– Элла всё-таки идиотка, я в ней ошиблась, – выругалась Алиса, возвращая меня из воспоминаний обратно в темницу
Фэй ушла давно, предварительно разбив все приспособления девушки. Её это не сильно огорчило. А вот на игрушечного кролика с оторванной головой она смотрела весьма грустным взглядом. Боюсь, представить, что студентка сделает за него с тетушкой-крестной.

– Это как так можно было мою записку оставить посреди комнаты?!
И правда. Очень глупо, Элла! Отчего же я улыбаюсь? Оттого что мои арести спаслись.

– Не поверю, что госпожа Кароль, великий комбинатор, и не предусмотрела это, – пробормотал я.

– Предусмотрела.

Она начала щупать скованными руками каменные блоки и считать.

– Один, два, три сюда… Один вниз, два влево.

Нажала на искомый блок, и он отъехал в сторону. Я ожидал что угодно: чайничек с волшебным напитком, или склянку с зельем для побега, но Алиса достала из тайника нового плюшевого зайца.

– Это же не всё? Там набор отмычек.

Не устаю удивляться эксцентричности моей студентки.

– Подумала, попади я однажды сюда, мне будет грустно. У вас в камере такой же, кстати. Ещё у меня есть пледик. Дать вам, господин Хансен? А то на вас всю одежду изорвали, смотреть жалко. Холодно тут.

– А теплый чай есть? Но, чур, без болиголова?

Она заглянула в тайник и покачала головой.

Что ж по крайней мере, время я буду коротать с интересным собеседником.