Академия опальных принцесс

Глава 13.3 Маргрет

Сложно было оставаться смелой, когда вокруг разгоралось пламя, стремительно уничтожая иллюзорный лес, а я понятия не имела, что происходит наверху, удастся ли Белле спасти дневник до того, как мы с Гретой выберемся. Но мой страх не шёл ни в какое сравнение со страданиями девушки, заточенной в теле ворона. Невыразимая боль и вина от содеянного терзали бедную птицу.

Медленно шла к арести, которая сидела рядом с плачущим мальчиком. Он пытался собрать рассыпанные стеклянные шарики, но слезы мешали ему. Маленькие ручки дрожали, а губы бесконечно повторяли имя сестры.

— Про-о-о-ости... Про-о-о-ости меня, Ха-а-а-анси, — Маргрет прыгала вокруг ребёнка, пытаясь успокоить и вывести из леса, и вот я уже сама плакала, глядя на них.

— С ним всё хорошо, Грета, — соврала я.

Ничего с Дарианом не хорошо. Он в тюрьме. Его должны вот-вот казнить, и если я что-то не предприму, то его любимая сестра сгинет во всепоглощающем чувстве вины.

— Не-е-ет. Он в стра-а-а-ашном ле-е-есу. Он там совсем один.

Я вздохнула и сделал ещё шаг вперёд к ней. Сейчас очень важно убедить девушку в том, что в страшное уже позади. Она победила ведьму и спасла брата.
Мысок моей туфли стукнула о рассыпанные шарики, подняла их, заглянула внутрь, и мне вдруг все стало ясно. В темном лесу остался вовсе не малыш Ханси, а Грета.

Из всех воспоминаний она собрала лишь мрачные, но и их раскрасила в мрачных тонах, вычеркнув все хорошее, чтобы у них было с братом на самом деле.

— Гхета! Гаскажи стгашную сказку! — канючил пухлый Ханси, а сестра безуспешно пыталась уложить его спать.

— Нет. Ты плакать будешь, постель ещё обмочишь. Не расскажу.

— Один гхаз. Последний. Не обмочу!

Грета поддалась уговорам и начала сочинять на ходу про монстров, живущих под кроватью, хватающих непослушных детишек за лодыжки и утаскивающих в свой мир. Она скрюченными пальцами ловила брата за ноги, а он визжал от восторга, пока не прибегала мама и не грозила шумным детям пальцем.

—А ну быстро спать, ночь на дворе! Грета, он же не уснут теперь. Тушите свет. Утром поиграете.

Девушка не видела, как нежно улыбается ей в спину мачеха, как делится с супругом тем, что его старшая дочь отлично ладит с юным наследником.

А всего через пару минут к девушке в спальню прибегал наигранно перепуганный братец, забирался в постель и дрожал от страха. Он клялся, что монстр чуть не утащил его под кровать. Грета заботливо укрывала его одеялом и не верила ни единому слову, зная, что Ханси просто хочет спать рядом с ней.

Вот Грета отдает ему свои конфеты, кусок пирога, старые любимые книги. Вот купает, стирает его простынь, пока мачеха и отец не видят.

Но отец все так же строг к дочери. Ругает за учебу, грозится отдать в пансион, едва ей стукнет шестнадцать. А девушка искренне винит во всем мачеху, считает, что та постоянно науськивает мужа, настраивает против неё.

— Вот оно! Грета, ты вовсе не собиралась навредить брату, а просто мечтала не расставаться с ним.

Проводник дневника подошла к ворону и нежно погладила его между крыльев.

— В тот день, я сбежала и пансиона. Прокралась дом и выманила Ханси. Я просто хотела доказать им, что без меня некому будет следить за братом. Что мачеха занята хозяйством, и может недоглядеть за ребёнком. Мне ужасно жаль, но я просто искала способ вернуться домой из строгой школы, где у меня не было друзей.

Но вместо этого бедная девушка вступила в схватку с ведьмой, а после и вовсе попала в тюрьму. Эй так и не суждено было вернуться домой.

— Но твой Ханси сам нашёл тебя. Не это ли доказательство, что ты прощена. Он любит тебя, Грета. Вспомни его отчаяние, когда ты разбила стекло и поранилась, вспомни свою самоотверженность, когда ты пыталась спасти меня от проклятья, когда победила ведьму. Ты не злая.

Я протянула девушке крохотный стеклянный шарик, в котором отражалось светлое воспоминание, где Грета нежно обнимала спящего малыша.
— Я принесла ему столько боли в тот день...
— Ты не можешь знать, — спорила я, ты лишь думаешь, что он плакал. А что если он храбро ждал тебя, не проронив слезинки.

— Вернись домой. Ты больше не в том страшном лесу, — молили мы вместе с тьмой, даже её тронула эта грустная история.

Проводник дневника забрала у меня шарик и подошла к ворону. Двое смотрели друг на друга, а вокруг с оглушительным треском вспыхивали деревья. Огненные ветки срывались вниз, рождая фонтаны искр. И я все меньше верила, что нам удастся выбраться из этой ловушки.

Вдруг крохотный шарик начал светиться, пока его сияние не стало таким сильным, что мне казалось я вот-вот ослепну. Зажмурилась, а когда посмотрела туда, где стояли ворон и проводник, то увидела лишь седую девушку с печальными глазами и шрамами от осколков на руках. Она стояла босыми ногами на горке черных перьев и с удивлением разглядывала свои руки. Бросилась к ней, отпрыгивая от падающих огненных веток.

Обняла девушку за плечи. А она все ещё не веря касалась своего лица и смотрела на меня с надеждой и невысказанным вопросом.

— Да, это ты. Ты больше не ворон.

В глазах у девушки стояли слезы, но у нас больше не было ни минуты на промедление. Нужно было выбираться. Помогла ей подняться, и уже вместе мы побежали сквозь пылающий лес по следу из стеклянных шариков. Тропинка становилась всё уже и огонь практически лизал наши пятки. И вдруг неизвестно откуда на нас полилась вода, сбивая с ног. Деревья вокруг зашипели и покрылись паром. Ощущение было таким, словно мы попали в баню. Я уже с трудом разбирала дорогу, просто чувствовала, что мы близко к поляне, с которой началось наше путешествие.

Последний рывок, и мы выпрыгнули из дневника. Вернее, от него почти ничего не осталось: на полу в луже лежал обугленный листок и опрокинутая свечка. Рядом, сжимая пустую кружку, сидела Белс, её била крупная дрожь, и девушка ничего перед собой не замечала, лишь бормотала:

— Я всех схватили. Всех. Дэма. Даже воронов. Мой милый... Девочки... Как же так?

Бегло осмотрела комнату с явными признаками борьбы. На ковре кровь и обломки стула. Надеюсь, его Летти разбила о чью-то голову.

— Кто увел их, Белс? — тихо спросила подругу.

— Королевская стража. Кто-то впустил их внутрь, понятия не имею, как им удалось пробраться сюда. Замок не слушает никого, кроме Дэма. Но они поймали всех до одного! Нас спасло лишь то, что мы прятались в обгоревшем дневнике.

— Не-е-е вс-е-е-х, — раздалось из-под кровати, и к нам прихрамывая выбралась Худди.

Она подняла голову на Грету, и в черных глазах птицы вновь появилась надежда:

— Ка-а-ак в эт-о-о-от раз?