Сирота с Манхэттена

- Что с тобой такое? - удивилась Элизабет. - Жюстен, ты сердишься? Бонни твердила, что я влюблена в Ричарда, но это не так. Я даже немножко его боялась, а с тобой мне комфортнее.

- Говорите что хотите, я не стану слушать! Я только что все понял: вы просто насмехаетесь надо мной, жалким конюхом! - сухо сказал Жюстен. - Слухи у нас распространяются быстро. В трактире «Пон-Нёф» с некоторых пор на полном пансионе живет американец. Мариетта говорит - красавчик, она встречала его на ярмарке. Так что можете больше не притворяться! Думаю, это и есть Ричард Джонсон и это к нему на свидание вы сейчас едете! И это с ним вы встречались в Монтиньяке всякий раз, когда мадам Адела вас туда возила. Она с вами заодно!

Элизабет не сразу нашлась с ответом, настолько ее поразили новость и возмущение Жюстена.

- Понятия не имела, что Ричард Джонсон живет тут, в Шаранте! - наконец попыталась оправдаться она. - Бессмыслица какая-то! Я, конечно, расскажу об этом деду. И не смейте ни в чем обвинять бабушку! Мы много времени проводим на мельнице, но только потому, что я обожаю дедушку Туана, дядюшек, кузенов и тетю Ивонну. Я не верю вам, Жюстен, и это мне ужасно неприятно. Зачем этому детективу было сюда приезжать? Если повидаться со мной, то я бы давно уже знала, он написал бы мне или приехал…

Горячность, с какой говорила девушка, поколебала уверенность Жюстена. Он вывел Перль из стойла и перевел в заднюю часть помещения.

- По крайней мере, мы снова перешли на «вы», - тихо произнес он. - Я сказал то, что вам не понравилось - и прощай, фамильярность!

- Боже, какой же ты глупый! - воскликнула Элизабет, у которой глаза наполнились слезами. - Подсади меня в седло, чтобы я поскорее уехала от тебя подальше!

Жюстен резко обхватил ее за талию и на короткий миг притянул к себе, вдохнул исходящий от ее шелковистых волос аромат вербены.

- Простите, напрасно я вас обвинял, - прошептал он. - Я чувствую, что вы искренни, Элизабет. Прошу, будьте осторожны!

Он приподнял девушку, помог ей устроиться в седле. Проверил подпруги, стремена.

- Буду ждать вас на перекрестке дорог на Вуарт и Гервиль, - тихо продолжал он. - Талион застоялся в боксе, мсье Ларош на нем почти не ездит. Вам наверняка покажется, что верхом до Монтиньяка ближе, чем в экипаже, так что следите за временем.

- Спасибо, Жюстен. Я на тебя не сержусь. Я догадалась: ты ревнуешь!

И с этими словами Элизабет пустила кобылку рысью. Она прочла достаточно много романов, чтобы прийти к такому выводу. И, несмотря на безобразную выходку деда этим утром, несмотря на размолвку с Жюстеном, она испытывала странное, пьянящее чувство. Она ликовала и думать не желала о том, какие последствия может повлечь за собой ее непослушание. Весенний ветер пах дурманяще, навевал ощущение свободы…

Мадлен проводила юную хозяйку взглядом, стоя у окна кухни, выходящего во внутренний двор. Поморщилась, гаденько ухмыльнулась. Ненависть годами точила ее изворотливый ум, обостряла жажду власти.

- Ты хочешь всем тут заправлять, да, Мадлен? - говаривал Венсан, когда она поверяла ему свои планы, рассказывала о своих мелких кражах. - Бедолага, ты как была, так и останешься прислугой и будешь лизать хозяевам башмаки. Можешь мечтать сколько угодно, но по-твоему никогда не будет!

Вспомнив бывшего любовника, она с довольным видом кивнула.

«Хоть этого дурня больше не приходится слушать! - сказала она себе. - Ушел бы по своей воле - но нет, отказался наотрез! Тем хуже для него… А тут явилась эта новая заноза, перешла мне дорогу! Ну ничего, это ненадолго».

Удовлетворение волной прокатилось по телу и угасло внизу живота: Мадлен давно хотела навредить Элизабет, и вот наконец у нее появился прекрасный повод для этого.

Жермен, которая перед ней трепетала, как раз вошла в кухню и робко произнесла:

- Мадам звонила в колокольчик! Вы не слышали?

Девушка терпела все капризы Мадлен. К примеру, та потребовала, чтобы остальные слуги говорили ей «вы», раз уж она теперь домоправительница.

- И что? Сходи сама и узнай, чего ей надо! - рявкнула она. - Не видишь, я занята!

Неопытность Жермен (ей было всего четырнадцать) и податливый нрав позволяли вить из нее веревки. Она разгладила ладошкой свой маленький белый фартук и убежала наверх, хотя, взглянув на доску с колокольчиками для вызова прислуги, располагавшуюся у входа в кухню, увидела, что Адела звала именно Мадлен.

«Мерзкая ведьма! - думала Жермен. - Вот возьму и расскажу госпоже, что все украденное у хозяев она прячет в старой караульне!»

Однако девушка знала, что ничего такого не сделает - так эта мегера ее запугала. Мадлен угрожала и колдовством, и проклятиями, от которых пострадает и сама юная горничная, и вся ее родня. Жермен была очень суеверна, поэтому ходила по струнке.