Сирота с Манхэттена

Дакота-билдинг, суббота, 26 декабря 1896 года, 9 утра

Элизабет застегнула объемную кожаную сумку с длинными ручками, в которой лежали ее коньки. Мейбл подарила ей их рождественским утром, а с ними - бархатную курточку с меховым воротником. Девушка, не удержавшись, поблагодарила ее поцелуем в щеку, а растроганный Эдвард наблюдал всю эту сцену.

День прошел спокойно, без пререканий и ссор. По возвращении домой после всенощной каждый в семье предпринимал похвальные усилия, чтобы выглядеть радостным, как и положено на Рождество.

- Как это - не пойдем? - удивилась Элизабет, когда Эдвард заявил о своем нежелании присутствовать на праздничной церковной службе. - Мне очень нравится атмосфера собора Святого Патрика, мне там хорошо.

Вулворты моментально передумали, и они втроем прошли по заснеженным улицам Манхэттена. Красота храма и рождественских хоралов, золотой свет множества свечей произвели умиротворяющий эффект.

Тонкий дипломат, Мейбл пригласила за праздничный стол Бонни - событие для гувернантки настолько экстраординарное, что она боялась крошку в рот положить, тем более что аппетита лишилась напрочь.

Жизнь в доме потекла по привычному руслу, и так было до вечера 31 декабря, когда у Вулвортов должны были собраться родственники и друзья.

- Что ж, я готова, - едва слышно промолвила Элизабет. - Интересно, будет ли среди гостей Ричард Стентон?

Она часто вспоминала о нем в последние два дня, и если не отправилась в Сентрал-парк вчера, то лишь потому, что не желала встретиться там с Перл.

Бонни нетерпеливо поджидала молодую госпожу в коридоре, закутанная до такой степени, что вот-вот задохнется: в квартире топили очень жарко.

- Поспешим, мисс! Я уже сварилась!

- Это видно по румянцу, - заметила Элизабет. - Но тебе идет! И эти веснушки! С ними ты хорошенькая, как кукла.

- Это совсем не смешно, мисс!

Втайне обе радовались своей эскападе. На улице от холода перехватывало дух, но они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

- Сегодня ты посидишь в павильоне, Бонни. И не на веранде, а внутри, там наверняка должны быть столики, - сказала девушка. - Но сначала я отправлю письмо. Не знаю, сколько дней ему идти до Франции. Только представь, Бонни, оно переплывет через океан, как когда-то мы с родителями!

- Да, только в обратную сторону.

Гувернантка едва удержалась, чтобы не высказать то, что было у нее на уме. Можно было бы отправить Гуго Ларошу телеграмму, она дошла бы куда быстрее. Бонни осмелилась предложить такой вариант своей хозяйке, миссис Вулворт, но та тихо, с отчаянием в голосе возразила:

- Не упоминай об этом при Лисбет! Для нас это возможность загладить свою провинность - если она останется с нами до февраля. Бонни, очень тебя прошу!

Бонни капитулировала при виде ее глаз, наполненных слезами, но теперь чувствовала себя виноватой перед воспитанницей. Подумав немного, она решилась открыть Лисбет свое сердце.

- Прошу, мисс, сбавьте немного шаг, до парка ведь недалеко, - попросила она. - У нас есть пара минут, а я как раз хочу вам кое-что рассказать.

- Что рассказать, Бонни? - рассеянно спросила Элизабет.

- Я старая дева и ею останусь. Но в ваши годы я мечтала о детях. Поэтому, когда вы появились в моей жизни, я полюбила вас сразу, как родную. И никогда, знайте, никогда не причиню вам зла.

- Бонни, конечно я это знаю! Ты ведь даже готова последовать за мной во Францию.

- Я обещала, мисс, и свое слово сдержу. Я уже не представляю, как бы жила без вас.

- Бонни, я тут подумала… Почему бы тебе не съездить к старшей сестре, вот прямо сейчас? - предложила Элизабет. - Поезд[35] вмиг домчит тебя до Гринвич-стрит. Встретимся на станции после полудня. Мне позволено пообедать в городе.

- Я пойду с вами, мисс! Нет-нет, я не могу оставить вас одну на несколько часов. Мистер Вулворт и госпожа рассердятся и.

- Бонни, они ни о чем не узнают! У тебя не бывает выходных. Только вчера вечером ты сокрушалась, что вы с сестрой не виделись уже два месяца.

Соблазн был велик. Гувернантка заглянула в ясные голубые глаза своей воспитанницы… и еще немного поартачилась - из принципа.

- Меня не так-то просто провести, Лисбет. Вы хотите услать меня подальше на случай, если мистер Стентон снова придет на каток!

- Ты знаешь его фамилию?

- Спросила у вашей кузины Перл.

- Которая мне вовсе и не кузина! А ты, моя милая Бонни, впервые назвала меня по имени - это целое событие! Пожалуйста, если ты меня любишь, окажи мне эту услугу! Мне очень важно быть свободной, делать, что я хочу, без чьего-либо присмотра!

Бонни вспомнила свои шестнадцать… Семья у них была бедная, и ей приходилось через весь город ездить на работу, притом что старшая сестра не могла ее сопровождать.

- Не будь вы юной леди из высшего общества, я бы не усмотрела в этом ничего предосудительного, - заметила она. - Тысячи девушек вашего возраста не имеют компаньонок, но вы - дело другое. Вы совершенно не знаете жизни.

Элизабет было неприятно это слышать. Вспомнилось ядовитое замечание Перл, назвавшей ее простушкой.

- Но я никогда ее не узнаю, если меня будут выгуливать, как щенка на поводке! - возмутилась она. - Обещаю вести себя осмотрительно и, если встречу мистера Ричарда Стентона, буду сама благопристойность!

- Господи, на тебя уповаю! - вздохнула Бонни. - Ладно. Только после обеда на станцию не опаздывайте, или я оповещу полицию.

Элизабет расхохоталась, потому что гувернантка, высказывая эту угрозу, ей подмигнула. Расстались они перед высокими воротами Сентрал-парка.