Сирота с Манхэттена

На мельнице семейства Дюкен, в тот же день, два часа спустя

- Мне очень жаль, Элизабет, однако нам пора возвращаться, - с сожалением сказала Адела. - День удлиняется, но мы должны вернуться до того, как совсем стемнеет. Мы приедем еще, на следующей неделе.

Антуан Дюкен взял руку своей внучки, поцеловал. Он никак не мог налюбоваться ею, наслушаться, как она смеется, нарадоваться тем спонтанным проявлениям нежности, которые она ему расточала.

- Бабушка, зачем так долго ждать? Давайте вернемся послезавтра! - вскричала Элизабет. - И Бонни с нами!

- Буду ждать с нетерпением, - подхватил старый мельник. - Очень хочется с ней познакомиться и поблагодарить ее за то, что так заботилась о нашей девочке.

- Все будет зависть от настроения моего супруга, - неуверенно проговорила хозяйка замка. - Гуго радуется каждой минуте, проведенной с внучкой, притом что проявление чувств дается ему с трудом.

Это заявление было встречено настороженным молчанием. Жена Пьера попыталась переменить тему.

- Теперь мы будем часто видеться, - с уверенностью сказала она. - То, что ты вернулась, Элизабет, - уже огромное счастье. Ты снова тут, с нами, живая и невредимая, и мы проведем вместе множество прекрасных часов - и этой весной, и летом. По-другому и быть не может.

Ивонна говорила с такой любовью и теплотой, что Элизабет поспешила ее расцеловать в еще румяные от холода щеки. С каштановыми волосами, аккуратно убранными под собственноручно сшитый маленький чепец, в коричневом саржевом платье - такой Элизабет и помнила ее все эти годы.

- Я часто рассказывала про тебя мальчикам, - продолжала Ивонна. - Жиль с Лораном молились, чтобы ты вернулась, - по вечерам, перед тем как лечь спать.

- Мои милые двоюродные братья! - с энтузиазмом воскликнула девушка. - Я не знала, что вы у меня есть, и тем не менее привезла подарки. Дядюшка Жан, куда ты положил мою ковровую сумку?

- Она на буфете. Сейчас принесу!

Элизабет чувствовала себя среди своих, в семейном кругу, а потому всякое стеснение было забыто. Она поймала себя на мысли, что охотно осталась бы тут, на мельнице, и не только переночевать - жить. Замок показался ей негостеприимным, несмотря на всю доброту и заботу бабушки.

Но с этим можно и подождать, тем более что для себя девушка решила: свои дни, а может, и ночи она будет делить между замком Гервиль и Монтиньяком.

- Я приобрела для вас небольшие подарки, не зная точно, застану ли вас всех в добром здравии. Ивонна права, уже большое счастье, что мы встретились. Дедушка Туан, понятия не имею, куришь ли ты до сих пор трубку, но я тебе ее купила - из древесины вяза, а к ней - английского табака!

- Спасибо, моя крошка! Теперь отдохну немного от своего «серого» табака[53], хоть и его приходится экономить.

- А своим милым дядюшкам я привезла по карманному ножику - со стальным лезвием и резной рукояткой из слоновой кости. Это па мне посоветовал! Ой, прошу меня простить. Я хотела сказать мистер Вулворт.

- Не надо извиняться, дитя мое, - успокоила ее Адела. - Как бы то ни было, эти люди заменили тебе родителей, уберегли тебя от прискорбной сиротской участи.

Элизабет пришлось очень постараться, чтобы уложить в короткий рассказ все, что с ней произошло после нападения на них с отцом в нью-йоркском переулке. По помрачневшим лицам Антуана, Пьера и Жана было видно, что эта картина - как грабители убивают Гийома - стоит у них перед глазами.

О трагических обстоятельствах его смерти Адела рассказала им много лет назад и теперь лишний раз убедилась, что поступила правильно: узнай отец и братья правду сейчас, им было бы намного больнее.

- И о тебе, Ивонна, я подумала, - продолжала Элизабет, протягивая молодой женщине бархатный мешочек, в котором оказалось ожерелье из бирюзы.

- Какая красота! - вскричала Ивонна. - Господи, да куда же я буду в нем ходить? Разве только в церковь по воскресеньям… Пьер, посмотри!

- А для моих кузенов - английские конфеты. Они называются toffees, по-нашему - ириски.

- Тофиз. - на французский манер, с ударением на последний слог, произнес новое слово младший из братьев, Лоран.

- Они очень вкусные! Жиль, и ты тоже возьми конфетку.

Элизабет помогла мальчикам открыть круглую пеструю картонную коробку с конфетами, завернутыми в золоченую бумагу.

- Эту бумагу я сохраню, - подумав немного, сказал Жиль. - Она такая блестящая.

Девушка пожалела, что не накупила племянникам игрушек. Но они и без этого повисли у нее на шее, расцеловали в обе щеки.

- Спасибо! Ты красивая, как принцесса, - прошептал Лоран.

- Вы оба такие милые! - взволнованно, тихим голосом отвечала Элизабет.

«Моя принцесса!» Эти два слова всколыхнули волну воспоминаний. Ей почудился голос сначала матери, а потом и отца. Потрясенная, Элизабет закрыла глаза.

«Если б можно было вернуться назад! - думала она. - В те времена, когда мне было пять, как сейчас Лорану. И папа с мамой вот-вот войдут в комнату, оба смеющиеся! Они души не чаяли друг в друге!»

- Что с тобой, девочка моя? - спросила Адела.

- Голова закружилась. Это из-за сидра, которым нас угостили. Ничего серьезного. Сейчас выпью воды, и мне сразу полегчает.

Пьер подал девушке воды, не сводя с нее ласкового отеческого взгляда. В сердцах присутствующих крепли непобедимые узы взаимной приязни. Ивонна, невзирая на свой статус невестки (старик Антуан неизменно величал ее так), была с Элизабет особенно ласкова. В свое время она очень любила непоседливую малышку с красивым кукольным личиком, и это она была рядом, когда Элизабет во дворе мельницы делала свои первые шаги.

Адела обеспокоенно взглянула на настенные часы у окна. Потом встала, надела пальто и перчатки.

- Элизабет, нам пора, - с нажимом сказала она.

- Уже иду! Скажите, мы проедем мимо дома моих родителей, как собирались?

- Ехать туда в экипаже - не лучший вариант, а пешком - у нас нет времени. Ничего страшного, в следующий раз приедем пораньше, и ты все увидишь.

- Конечно, внученька, время терпит, - подхватил Антуан Дюкен. - Моя невестка содержит дом в порядке, как положено. Проветривает, убирает, и все вещи на месте.

- Спасибо тебе, Ивонна! Спасибо, дедушка Туан! Действительно, посмотрю на дом в следующий раз. И так столько впечатлений!

Обнять, поцеловать каждого члена семьи - это заняло еще какое-то время. Солнце уже клонилось к закату, когда Адела повернула наконец к замку и пустила коня крупной рысью.

- Элизабет, ты довольна? - спросила она, повышая голос, чтобы перекричать стук копыт, позвякивание сбруи и грохот, издаваемый колесами со стальными ободьями.

- Не довольна, а очень счастлива, бабушка! Надо только поскорее стать хорошей наездницей, и тогда вам не придется отвозить меня в Монтиньяк каждый раз, когда я захочу проведать родных.

- Мне всегда приятно увидеться с Антуаном и его сыновьями. Только, боюсь, ездить в такую даль одной тебе не позволят. Милая моя девочка, научиться хорошо держаться в седле невозможно за день или два!

- То есть дедушка запретит мне выезжать за пределы усадьбы, вы это хотите сказать? Но почему? Из-за того, что он так и не простил папу за то, что он женился на маме? Какая теперь разница? Мои дяди и дед Дюкены тут вообще ни при чем.

- Гуго рассчитывает сделать из тебя идеальную барышню, которая будет общаться только с людьми своего круга и унаследует его имущество. Такие же надежды он когда-то возлагал на Катрин. А Гийом их разбил. Роди я ему сына, все было бы иначе… Поговорим лучше о бале, эта тема намного приятнее! У тебя есть подходящее платье?

- Да. То, что я надела на праздничный прием 31 декабря в Нью-Йорке. Очень-очень красивое, - без особого энтузиазма уточнила Элизабет.

«Никто не посадит меня под замок! - сказала она себе, хотя со стороны выглядела как сама покорность. - И уж точно это не удастся человеку, который ненавидел моего отца!»

14 Паучиха в своей паутине