Эхо

– Вверх?

– Да, Эхо, вверх. Себя я тебе показала. Теперь ты мне больше доверяешь?

– Даже не знаю.

– Эхо! Я не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Нам предстоит долгий путь. Ты мне стал больше доверять?

– Ты так ведь и не рассказала, чего от меня ждешь. Какой помощи?

– Ты и не спрашивал. Но давай не здесь. Зайдем на платформу и двинемся вверх. Времени будет предостаточно. Возьми с собой больше еды.

– То есть теперь нужно пройти через плиту перекрытия. На этаж выше?

– Да. Все, время выходит. Отключаю тебя!

Веки парня дернулись, и он вновь оказался в омерзительном черном мире. Словно рай и ад. Разница была такой сильной, что парню вновь пришлось привыкать к темноте.

– Попроси клона принести еды. Я пока не смогу с тобой говорить. На три этажа вверх будет вестибюль, там и поймешь, где платформа.

Голос замолчал, теперь уже надолго. Сколько бы Эхо не пытался позвать Миру, она ему не отвечала. Он с тревогой вышел обратно к бездушным людям и обратился к первому попавшемуся.

– Привет… Мне нужна еда. У вас тут есть еда? – попытался как можно вежливее обратиться к незнакомцу парень.

Оболочка развернулась и направилась дальше по коридору.

– За тобой идти? – пробовал установить контакт Эхо, и лишь поняв, что это бесполезно – перестал сдерживаться. – «Есть ли у вас еда?» Что я за дурак…

– Конечно есть, они же чем-то гадят! Вон какая вонь стоит! – выругался Эхо, где-то в глубине себя осознавая, что, увидев свою спутницу, ему действительно стало легче. Пусть все так странно, но она похожа на человека.

Оболочка привела парня в зал, где по толстой трубе вверх, время от времени, пролетает нечто неуловимое для взгляда. Оболочка подняла прозрачный люк трубопровода и потоком воздуха в комнату что-то выдавило. Тело без души вновь замерло на месте, словно остановилось, выполнив свою команду.

– Спасибо… – Эхо поднял прямоугольный брусок, уже успевший прокатиться по полу. Парень понюхал, помял, и только потом решился откусить кусок от серой массы, которая начала терять свою прямоугольную форму. – Хах! Родной хлеб ни с чем не спутаю! Вот только на хлеб он ни хрена не похож!

Эхо в ярости швырнул мягкую субстанцию в стену, от которой она нехотя отскочила и вновь упала на пол. – Я что, теперь всегда буду жрать такое дерьмо?

Оболочка подошла к куску «хлеба» и подняла его с пола. Еле волоча ноги тело в лохмотьях подошло к Эхо и протянуло ему еду.

– Спасибо… – с досадой в голосе произнес Эхо, протягивая руку за куском серой субстанции. – Извини, что сорвался. Просто это была последняя капля. Я так больше не могу…

Юноша обхватил здоровой рукой голову и свернулся в клубок, прямо под ногами бездушной оболочки, что вновь замерла, пристально глядя на парня. Эхо съежился так сильно, как только мог. Ужас от осознания того, в какое место он попал парализовал его полностью. Даже легкие отказывались работать.

– Я жить хочу… Мама… Жить, а не это… – скулил парень, пока не потратил на это последние силы.

Глаза начали закрываться, но впереди был еще такой долгий путь. Долгий и пугающий. Эхо не хотел вставать. Он хотел остаться тут, недалеко от родного дома. С этими оболочками. Притвориться одними из них и жить тут. Долго, пока жизнь не закончиться. С каждым шагом ужас этого мира проникал в парня. Сначала эти постройки, теперь бездушные оболочки. А дальше? А дальше…

– Я уж думала ты на платформе! – раздался голос в голове, и парень моментально вытер слезы, боясь, что Мира это увидит. – Живо вставай и на платформу!

– Уже дух перевести нельзя?

– Знаю я, как ты дух тут переводил! Ты либо идешь со мной, либо я отключаюсь, и можешь оставаться здесь: гадить в коридорах, жрать хрен пойми, что. Ну так что?

– Иду.

– Вот и славно. Я доверилась тебе, Эхо. И теперь мне тоже страшно, что меня подведут.

Пол часа спустя парень уже мчался на подъемнике по вертикальной, не огражд енной ничем, шахте. Он стоял на круглой платформе, что, казалось, могла вместить в себя сотни людей. Стены вокруг уносились куда-то вниз, а скорость прижимала тело к полу. Шахта вела вверх, к следующему уровню. Эхо стремительно набирал высоту, пусть еще и не понимал какую. Зато отчетливо понимал, что на встречу миру. Настоящему, тому, в котором он теперь существует. Ветер ударял в глаза, и они начинали слезиться.

– Долго еще?

– Да, очень. Люди работали в той компании автономно. Ты ведь набрал еды?

– Да, – парень уселся на скамейку, одну из тех, что были на круглой стальной платформе. – Так сколько еще ехать?

– Одиннадцать дней.

– Долго. Что за безумный мир…

– Смирись. В смирении рождается мудрость.