Эхо

Глава 18

Бесконечное отчаяние

– Ты прав, – девушка перешла на открытый канал связи, – Но пока я говорю, прошу тебя, зайди внутрь, и присядь где-нибудь. Так будет куда приятнее вести беседу.

Эхо дернул окровавленный рычаг и шлюз с лязгом открылся. Первые попавшиеся на пути ступени оказались весьма удобными, и парень развалился на них, как на кресле, ожидая увлекательную и долгую историю. Усталость, накопившаяся за долгое время, практически обездвижила Эхо, заставила его расслабиться хотя бы на этот раз.

– Я готов. Давай.

В воздухе появилась плотная голограмма девушки в прозрачных очках, что даже будучи голограммой преломляли изображение. Она села рядом с Эхо, делая вид, что совсем не является изображением, проецируемым системами корабля. Мира виновато склонила голову и начала свой рассказ. Голос шел в пол.

– Я не знаю с чего начать эту историю…

– Полагаю, с самого начала, – потер больную глазницу парень, а потом глянул куда-то в потолок. Они с Мирой не часто так сидели, но в моменты откровения она всегда хотела показаться перед ним в образе человека.

– Ну да… Я родилась намного раньше тебя. Росла еще в сетевом мире. Мир был прекрасен. Он был на пороге открытия скорости, что выше света. Где-то на квантовом уровне уже давно шли исследования, и бозоны существовали так долго, что над ними можно было ставить опыты. Ты когда ни будь думал, что там, за пределами мира?

– Вселенная, космос?

– А за ними?

– Не знаю. Пустота… наверное?

– Все немного сложнее. Люди всегда искали ответы, даже тогда, когда исследования заводили их в тупик. Давным-давно существовало всего два варианта строения всего мира. Первый – это «суперсимметрия» вселенной, где одни частицы имеют суперсимметричные аналоги, которые уравновесят все таблицы элементов. Второй – «мультивселенная», расклад, при котором все оказалось бы бессмысленным и универсальных законов физики попросту не существовало бы. Ты понимаешь, о чем я? Это все вопросы о том, что же там за пределами. Это не вопрос о физике или науках квантового уровня.

– Да понял, понял.

– И что же там?

– Что?

– Я не знаю. Никто не знает. Люди не смогли найти ответ на вопрос о том, что же там. За границей расширяющейся вселенной – неизвестность. Ты не попадешь туда, как бы не старался. Вселенная всегда расширяется быстрее, а все исследования и теории заходят в тупик. Также было и с открытием бозона Хиггса. Ответ был, но он был не ответом.

– К чему ты это? Ты прям вообще издалека пошла.

– Я росла в мире, где в исследованиях уже не было особого смысла. Ответа не было, как ни старайся. Мы учились путешествовать на скорости света, проектировали технологии синтеза материалов, по типу плиты перекрытия которая над тобой. Создавали города, что битком были набиты людьми. Людей было так много, что и не сосчитать. В моей молодости их уже были триллионы. В степени десять. Мы… Мир был другим. Он был спокойным, большим и красочным. Люди были добрыми. Человечество жило без цели существования. Ответы на главные вопросы уже никто не искал. Как я сказала тебе при первой встрече? «Праздное существование». Никаких тревог и стремлений.

– Не то, что сейчас…

– Да, мы не нуждались ни в чем. Все что хотели – получали за счет машин. Пирамида обязанностей стала такой открытой и простой, что один человек чинил одного робота, а тот робот чинил и настраивал миллионы других. Зачем работать, если все делают за тебя? Не было больше никакой экономики. Все имели все. И все подчинялось сети. Ты управлял миром, стоило только захотеть. Однажды я построила свой дом, правда он был на триста уровней ниже этого. Я помню это как сейчас. Я собирала трехмерную модель своими собственными руками, находясь в виртуальном сетевом пространстве…

– То белое?

– Да, что-то вроде того. Я собрала свой дом, точнее его модель. Подобрала материалы, цвета, и отправила его в печать, разместив на необходимом мне месте. Это был второй этаж уровня, так что я была высоко над землей. Знаешь сколько дней ушло на то, чтобы в моем доме появилась чистовая отделка?

– Сколько?

– Один. Сеть была для нас чем-то обыденным. Мы с детства знали ее, гуляли в ней с друзьями, заказывали еду, строили дома, делились впечатлениями и записями с внешней сетчатки. Учились в сети, знакомились. Управляли домами, городами и космическими полетами. Стоило только захотеть, и ты мог улететь в космос в любой момент. Планетарные потрошители брали на борт простых обывателей, проводя их через всю вселенную на скорости близкой к скорости света. Мы изобрели телепорт и машины времени. Мы стали Богом в нашем мире без Бога. Мы строили уровень за уровнем. День за днем людей становилось больше. Но… Авторизация в один прекрасный момент перешла на следующую ступень. Пусть даже ты и мог позволить себе все, но кто-то всегда хотел больше.

– Это как? – переминался с бока на бок юноша, с нетерпением ожидающего ответов на то, что же он тут делает.

– Я имела право на один дом. А кто-то хотел два. Я имела право на сто семь килограмм золота, а кто-то хотел триста.

– Понял. Как это… квота?

– Да. Всему есть предел. И поэтому многие, это было еще до меня, начали использовать поддельные аватары. Они логинились под чужим именем, или по чужим документам, проворачивали свои дела за небольшой откуп регистраторам сетевого пространства. Они покупали так много места в сети, что могли хранить на нем хоть все знания мира, но они начали использовать криптографию, рушить ту идиллию-экономику, меняя бесполезный набор кода на материальные ценности.

– И все это в один момент прикрыли.

– Верно. В один прекрасный момент всех разлогинили, и подтвердить право на пользование сетью, сетевым пространством, знаниями и благами, ты должен был лично. Ты не мог заказать еду, не мог позвонить врачу, не мог ничего. Ты превращался в человека, которому даже лифт не по силам. Ты прикасался к кнопке межуровневого подъемника, и сетчатка говорила, что ты не зарегистрирован. Это потом, спустя время, когда прошла всеобщая перепись пользователей, такие радикальные меры упразднили и ты, как человек с незаблокированным кодом ДНК способен пользоваться минимальным набором функций. А именно: ты можешь лишь добраться до регистратора. И только потом, когда ты пройдешь авторизацию под своим чистым ДНК, ты сможешь пользоваться всей сетью целиком.

– Почему я не заблокирован изначально, как… ну эти карлики, к примеру?

– После повторной авторизации населения сетевые инженеры разработали программу, способную автоматически исключать людей из списка доступа к сети. Для контроля доступа и для контроля популяции. Программа стала вирусом, что заблокировала всех. Твоя ДНК ветвь была изолирована в самом начале блокировок, и не попала бан-волну. Все ДНК, что тогда контактировали с сетью попадали в БАН. Ты все это время, твое ДНК все это время, существовали в закрытой локальной сети. Низшей сети.

– Почему сейчас не заблокируют?

– Вирус устроил чистку и удалил все возможные варианты смешения ДНК из перечня авторизации. Все, что пытались авторизоваться с того момента, как вирус попал в сеть. Человек разлогинивался автоматически, потом пробовал восстановить доступ и попадал в список заблокированных ДНК. Больше никто не мог пользоваться благами цивилизации. Но сейчас этого не происходит. По тому, что носителя вируса больше нет. Он был загружен с внешнего носителя. С человека. С сетевого инженера, что составил код программы.

– А куда он делся?

– Он умер. Если ты и хотел что-то узнать лично про меня, то вот оно: я дочь этого сетевого инженера. Мой отец, как и я, работали на обслуживании сети. Я тоже сетевой инженер. Тот парень, что создал твой маленький мирок – тоже сетевой инженер. Это люди с выдающимися талантами, способные создавать такие невероятные вещи, что ты и представить не можешь. Если кто и имел цель в мире праздного существования, так это – инженеры.

– А этот тип в черной броне?

– Это потом. Сейчас о раскладе на данный момент. Вирус разработал мой отец. Точнее, изначально, это был не вирус. Это была программа, которая регестрирует нелегальное использование сети и блокирует пользователя. Аналог древней тюрьмы. Но в коде была ошибка, как в целом всегда и бывает, и после сотни-другой блокировок программа начала находить общие элементы в ДНК всех живущих людей. И каждый, кто входил в сеть – оказывался заблокирован. Программа была в тестовом режиме, но отец провел за тестами десятки часов, фактически уничтожив человечество. Вычислительные мощности высшей сети ускоряют твое восприятие, твое мышление, и за те десятки часов, что отец был подключен к центральному терминалу – внутри сети прошли годы. Знаешь почему ты мог управлять кровью?

– Почему?

– Твой сетевой инженер догадался о происходящем и отключился от сети быстро, до того, как волна блокировок накрыла его. Он успел создать ваш мир. Судя по логам, что теперь в открытом доступе, он изолировал ранее купленную территорию, и накладывал дополненную реальность уже будучи в локальной сети. Люди, что прибились к нему – уже были заблокированы. Только он, и еще, быть может, пара человек оставались с чистым логином ДНК. Вот откуда у тебя, его потомка, есть право пользоваться сетью. Как и всем, чем она может управлять

– Так ты не сказала, что же сейчас с программой.

– Я ее отключила. Я вошла в сеть вместе с отцом. Для отстройки алгоритмов. И когда стало ясно, что произошло, то я, подключенная через инженерный терминал, начала подчищать все ее следы в бескрайних просторах сетевого пространства.

– А отец?

– Он помогал. А потом вышел. Разлогинился. И не сумев обратно войти – покончил с собой. За считанные часы люди один за другим пытались войти в сеть, блокируя свои данные. Алгоритм, который принимал решение о блокировке пополнялся неугодными сети кодами, пока в итоге не нашел общее, между всеми ними.

– Что?

– Ты знал, что у всех людей на планете есть общий предок?

– Бог?

– Не шути так. Какая-то древняя обезьяна. В каком-то роде, мы с тобой родственники.

– Не шути так.

– Ладно-ладно. Я убила много лет, чтобы удалить эту программу, которую сейчас правильнее называть вирусом.

– Мда… И какая тебе нужна была от меня помощь? Тут проблема глобального масштаба, я точно буду полезен?

– Да. Ты мне очень нужен. Ты шанс. Шанс все исправить, вернуть миру величие!

– Да ну? И как же?

– Я должна убедиться, что при твоей авторизации, первичной, смею заметить, не возникнет проблем. Как только ты войдешь в сеть – моя работа закончена.

– И все?

– Не совсем. Я боюсь выходить из сети, боюсь не вернуться обратно, оставить все в таком состоянии. Но если ты сможешь пользоваться сетью как человек, то не будет ли тебе в тягость прийти ко мне и отключить меня от сети. У меня затекли руки, и я не могу вынуть сетевой интерфейс. Я так давно не смотрела на мир своими глазами…

Голограмма девушки ссутулилась, и блестящие слезы, подсвеченные проекторами, начали капать сначала на очки, а потом и на пол, разбиваясь в блики света. Эхо наклонился вперед, в шоке от увиденного. Парню стало стыдно за то, что всю дорогу он думал только о том, какие лишения выпали на его долю. Мира прожила в этом аду много лет. И теперь у нее есть хоть какая-то надежда. Слабая, глупая, раненная, но все-таки это надежда.