Эхо

– Я понял. Я помогу, – Эхо придвинулся ближе к голограмме, сидя слева от нее, и неуклюже, оборванной культей, попытался обнять неосязаемую девушку.

Мира протянула свои бестелесные руки и обхватила юношу за талию, словно пытаясь утонуть в его неуклюжем объятии. – Спасибо, Эхо. Это для меня очень много значит.

Несколько минут Эхо сидел в такой позе, но позже раненное плечо затекло, и рука скользнула через голограмму. – Прости. Кстати! Парень в черном…

– Это те, кто следит за людьми с этой стороны сети. С осязаемой. Не всех от преступлений останавливает бан. Многие пытаются зарегистрироваться, или же взаимодействовать с сетью, нелегальными методами. Таких находят и выносят предупреждение, – девушка встрепенулась и отодвинулась от парня, смущенно краснея.

– Они люди?

– Не совсем. Они, скорее, ИИ, которым доверили мозги и тела. Они действуют только в рамках протоколов.

– А меня не убили…

– По тому, что ты ничего не нарушил. Ты имеешь право на первичное взаимодействие, и сдается мне – у нас есть надежда. И, кстати, трусихой меня зовут, по тому, что разлогинится боюсь. Они относятся ко мне, как к заблокированному пользователю. По факту, так и есть. И шифрованный канал я использовала отчасти только по тому, что боялась выдать им себя. И тебя. Ну и еще чтобы нас не обнаружил кто-нибудь еще. Чем меньше люди знают, что ты имеешь контакт с сетью, тем лучше. Ну а пока ты ничего не нарушил. Можешь быть спокоен. Тебе даже предупреждение не вынесли.

– Так! Стоп! – подскочил парень, – Он сказал, что предупреждение вынесли полтора миллиона лет назад! Так сколько тебе лет?

– Ну, получается, где-то столько же. Плюс двадцать пять, – Мира посмотрела на испуганного Эхо и улыбнулась. – Не чувствую себя старой. А знаешь почему? По тому что похожие друг на друга дни, при развитом и загруженном мозге, не оседают в памяти. Если ты день за днем видишь одни и те же картины, то эти дни превращаются в один.

– Погоди, хочешь сказать…

– Да, ты тоже попался на уловку своего же развитого мозга, который отказывается поганить пространство, которое могло бы пригодиться для записи чего-то полезного. Сколько мы в пути?

– Год?

– Сто двадцать пять лет, Эхо. Мы прошли четыреста уровней. Половину времени ты провел во сне на одинаковых платформах и в одинаковых вагонетках. Ты не запомнил свой путь, потому, что там нечего было запоминать! Но этот день ты запомнишь.