Наследие стражей. Иди... Том 1 и Том 2

Но и стоя передо мной, заговаривать она не спешила, а продолжила «общенье» с птицей. Поглаживала маленькое тельце аккуратно, тихо посвистывала и что-то приговаривала. И тот растопырился, крылышками забил, зачирикал, да так, что его рулады получились под стать соловьиным!

И только когда воробей исполнил нам целую арию, девушка опять подняла глаза ко мне:

— Видишь, какова моя природа?

— Вижу, — угу, что-то блядское там точно есть, — воробей самец, я правильно понимаю? — подбавив сарказма в голос, уточнил я.

Она усмехнулась:

— Не совсем то, ты, Женечка, понял. Но это тоже… — и уже печальным тоном: — Во мне много эльфийской крови, вот главное.

— И как я должен это понять? По твоим длинным ушам здесь, в этом мире? Так может это опять маска, как вот с этим образом? — удивился я.

— По ее умению обращаться с живыми существами! — вставил Крис от своей стены.

— Ну, с живыми существами мужского пола она умеет отлично управляться, это до меня еще дома дошло! — согласился с его утверждением, при этом скептически оглядывая чрезмерно восторженного приятеля.

— Да, с мужчинами мне проще, — не стала возражать девушка, — но это влияние моей другой крови.

— Ну, и кто ты в итоге? И как это должно доказать мне, что ты не заодно со своим начальником?

— Рарш мне не начальник, а хозяин… — потом она подкинула птицу вверх: — Лети, мальчик, тебе здесь не место…

А проводив воробьишку до окна взглядом, тихо продолжила.

— И жизнь моя, усилиями такого хозяина мерзка и неприглядна, как вот это самое место, — кивнула она на загаженное предыдущими постояльцами очко. — И в основном потому, что ему плевать на все, кроме собственных устремлений, даже на природу исполнителей своих пожеланий. Он ломает и уродует всех, кто попадает к нему в руки. Сломает и вас, как когда-то сломал меня.

Оставив своим вниманием «интересную» вещь, она снова воззрилась на меня.

— Может, ты уже перестанешь говорить загадками? Что конкретно ты хочешь донести до нас? — подтолкнул я девицу, поскольку ее намеки и подъезды непонятно к чему начали утомлять: — Я, если помнишь, еще месяц назад, понятия не имел ни о какой магии, и уж точно не знал, что эльфы существуют не только в сказках. Так что твои рассуждения о своей природе мне ничего не объясняют.

— И это понятно, ты по своей сути человек… как и Рарш. А я, насколько могу судить, на три четверти эльфийка, а на четверть даймона. Люди, в большинстве своем, будучи существами, живущими краткий срок, природу своей сути имеют изменчивую. Но разумные древних и долгоживущих рас, для которых факторы влияния остаются, как правило, неизменными на протяжении всех тысячелетий жизни, давно выработали единые черты характера, жизненного предопределения, каких-то вкусовых пристрастий… да много чего еще… для всего народа в целом.

Лекция по «сказочным» расам была, конечно, интересна, но, думаю, неуместна и я прервал эльфийку:

— Конкретнее, что ты хочешь нам сказать?

— Моей натуре свойственно стремление к поддержанию благополучия всего живого. Но Рарш в свое время купил меня из-за наследственности даймонов, которая выражается… хм, в способностях суккубы… да, именно такое определение из культуры твоего мира тебе будет понятней. Только вот кроме обольщения и подчинения, как это было с тобой или местным герцогом, иногда хозяин Рарш использовал мои таланты, чтобы просто подобраться к клиенту и убить. И я делала это, поскольку клятва, усугубленная рабской печатью, мне выбора не оставляла. Но каждый раз мне приходилось ломать себя… и с каждым разом мне все сложней было восстанавливать целостность своей сути. Я больше так не могу…

— Мы здесь причем? — при всей ее внешней женственной хрупкости и давящем на жалость тоне, жалелось мне ее с трудом, так что я опять перевел разговор в более конкретное русло: — Нас тоже он заставит тебя убить? Я думал, он нас подчинить хочет.

— Нет, вас не убьет. Но он будет измываться над вами, пока не сломает! Хотя… герцога уже убил, когда его смерть стала полезна. А ведь этот толстяк был, в общем-то, вполне разумным человеком, пока Рарш не посчитал нужным использовать его в своих интересах и не вывернул ему мозги наизнанку. Так что и с вами… не знаю, на что подвигнет хозяина его больная фантазия! Среди вас есть юная красивая девушка, которая является сестрой одному, да и в остальных она способна в достаточной мере взволновать мужское начало, чтоб кинуться ее защищать. Он вообще на подобных порывах умеет хорошо играть…

— Все, хватит, — опять оборвал я ее, — как понимаю, вольно или невольно, но все же именно функцию пряника ты выполняешь сейчас отлично. И мой ответ — нет! А если ты действительно хочешь помочь, найди способ вытащить нас отсюда!

— Да пойми же, Жень, я не могу! На мне клятва и клеймо, и пойти на открытое противостояние замыслам хозяина я просто не способна!

— Тогда уходи! — велел я. — Больше нам разговаривать не о чем!

Какая-то внутренняя уверенность, что все у нас будет отлично, овладевала мной все больше, а тоска безысходности, накрывшая после ухода мага, постепенно отступала.

Эльфийка, меж тем, на мои слова поджала губы, как я было подумал сначала, обиженно. Но, когда она приблизилась ко мне вплотную, то стало понятно, что лицо ее выражает отчаянную решимость. Девушка потянулась ко мне и быстро шепнула прямо в губы:

— Ты все правильно понял… но все ж, что могла для вас сделать, я сделала! Не суди…

А потом поцеловала не столько страстно, сколько все с тем же отчаянием, и, отстранившись, патетически громко воскликнула:

— Зря ты так Женечка! Ты еще пожалеешь, что не послушал меня!

На этом развернулась и направилась к двери.

Когда та за ней закрылась, и цепи выпустило из стены, мы с Крисом пристально посмотрели сначала друг на друга, а потом так же синхронно принялись обшаривать глазами нашу камеру.

Что мы искали, лично я не особо понимал, поскольку имел представление, только как выглядят камеры наблюдения в моем мире. Но раз Кристиан осматривался тоже, то значит и местный следящий артефакт, тоже должен быть достаточно заметен и определяем.

Кроме кольца под факел на стенах и потолке ничего обнаружить не удалось. Но именно держак располагался на таком месте, откуда нас обоих, да и всю камеру целиком, было бы хорошо видно.

Крис, похоже, посчитал так же:

— Сможешь снять с себя камзол? У меня, наверное, сил не хватит надорвать свой, руки еще болят, — сказал он тихо, опустив голову и постукивая по стене в такт словам.

Я кивнул и принялся стаскивать с себя остатки пиджака, благо дранину рукавов я оборвал раньше. Когда «жилет» съехал на локти, напряг руки и плечевые швы лопнули.

Далее, действуя по смыслу, я приблизился насколько смог к двери и, соответственно, к кольцу держака. А потом, примерившись, кинул на него ткань. В первый раз промазал, так что пришлось еще покарячиться, подтягивая тряпку к себе ногой. Но во второй бросок мне удалось добиться желаемого, и бывший пиджак прямо спинкой удачно повис на кольце.

— Ты думаешь, никто не придет, чтобы снять это? — спросил я Криса шепотом, так же, как и он, при разговоре шоркая ногой по полу и шурша соломой.

— Придут, но позже, — ответил он. — Если этот маг прислал эльфийку, которая нас тут лечила и уговаривала типа по-хорошему сдаться, то сейчас, похоже, нам дадут время все обсудить, предоставив возможность относительной свободы. Так что, поспешим.

— С чем?! — не понял я.

— Со снятием наручников, Жень! Уж не знаю, насколько девушка была искренна в своей заботе о нас, но Руди она к нам запустила и пока не выдала.

— Руди?! — не удержался я от возгласа и заозирался.

— Тише! — зашипел на меня Крис, принявшись усиленно стучать и шуршать. — Вот же он, в моем от двери углу!

Я перевел туда взгляд и ничего не увидел. Но возмутиться несвоевременностью розыгрыша не успел — там, в углу, будто свет на стене преломился и потек. А еще через мгновение этот фрагмент каменной кладки сдвинулся и устремился ко мне. Еще через миг я разглядел едва распознаваемые очертания чего-то непонятного, состоящего будто из прозрачного стекла и размером со среднюю собаку.

— Руди? — изо всех сил сдерживаясь, поразился я, ощущая, как к моим ногам прижалась вполне по знакомому горячая тушка.

А когда присел, получил и привычные наждачные целовашки, каковые всегда случались, если мы с дракончиком какое-то время не виделись!

— Как ты так?! — все приговаривал я, наглаживая, сам не зная что, поскольку шерсть под рукой была явно кошачьей, но горячей, словно драконья чешуя, а глазам, при этом, почти невидимая. — Крис, что это с ним?! — обратился я к другу, как только от шока счастья отошел и смог сообразить, что Изумрудий все равно ответить мне не может.

— Да что-что?! Кто знает — как обычно с вами! — всплеснул руками Кристиан. — Но думаю, что на нервной почве, почувствовав тебя в беде, он в себе некоторые драконьи способности проявил, не свойственные ему еще по возрасту… хотя, росту его может они и соответствуют? — взгляд парня поплыл и он потянулся к своему носу.

— Так, порассуждаешь об этом потом! — выдернул я приятеля из его ботанской задумчивости, в которую он начал впадать. — Что там по наручникам? Чем Руди сможет нам помочь?

Крис встрепенулся и виновато на меня посмотрел:

— Тебе придется потерпеть…

— А поточней…

— Помнишь, накануне отъезда из замка, когда у меня еще оборудование не отобрали, я замерял температуру дыхания Руди и твои фаты?

— Ну, помню, и что?

— Думаю, что хоть Руди огонь пока и не выдает, но его дых достаточно горячий, чтобы камень на браслете раскалить. А твои фаты, если учесть активное участие в турнире, еще больше приблизились к десятке и теперь, как раз почти равны сдерживающей силе наручников…

— Короче, он должен дыхнуть, а я напрячь дар изнутри?

— Угу…

— Одну руку жечь будем, или обе надо?

— На одной, наверное, будет достаточно целостность структуры нарушить… вытерпишь?

— Не попробуем — не узнаем, — хмыкнул я, собираясь с духом. — Ну, что Руди, начнем? — и подставил ему браслет на левом запястье.

Дракон, который уже успел проявиться кошаком, жалобно и совсем не по-кошачьи урурукнул, потом изготовился и дыхнул.

Из глаз от боли брызнули искры, так что рычание сквозь стиснутые зубы вырвалось все равно.

— Тише ты, тише! — прошипел Крис. — Потерпи, пожалуйста!

Ага, тише… я подгреб оборванный рукав и, не обращая внимания, что валялся он на грязном полу, скомкал и засунул себе в рот.

В следующий драконий дых рычанье преобразилось в мычание и прозвучало глуше, но металл браслета раскалился настолько, что из глаз не искры летели, а казалось, они сами из орбит выскакивают. Стало понятно, что если в следующий раз мне сосредоточится, и подпихнуть дар не удастся, то потом могу и вовсе вырубиться.

Приготовился основательно — зажмурился, уперся затылком в стену и вцепился не участвующей в экзекуции рукой в штанину. И, когда снова кивнул дракончику, давая знать, что готов, то постарался сразу «достать» едва тлеющий источник, не дожидаясь разгона всех соответствующих нагреву металла эффектов. Магия внутри меня отозвалась, и вяло устремилась к рукам. Я поднажал, чувствуя, что браслет раскалился чуть не до красна, а разум мой от боли уже еле подчиняется.