Следующая цель

Но тогда не Гриндевальд виноват в моём заключении, а сам Дамблдор. И в эту картину удачно вписываются и интервью с моими «друзьями»: директору ничего не стоило убедить Рона с Гермионой в собственной правоте. Те годами выполняли его распоряжения, не каждое из которых шло мне во благо, и их это не смущало. Одной ложью больше, одной меньше — уверен, к тому моменту совесть у обоих давно атрофировалась за ненадобностью.

А вот ситуация с Дурслями, когда в поисках меня к ним был отправлен Джордан — это явно не Альбус придумал: уж кто-кто, а он прекрасно знал, что я ни при каких обстоятельствах не соглашусь снова встретиться с родственниками. Хотя… Если Дамблдор сказал правду, Ли мог быть отправлен к магглам по заведомо глупой причине для того, чтобы его нельзя было использовать в чём-то по-настоящему важном для Гриндевальда. Иными словами, Альбус мог неразумно тратить время своих людей, мешая или хотя бы отодвигая во времени реализацию планов Геллерта…

Мерлин! Как же я ненавижу неопределённость!

Казалось бы, мы сумели провернуть невероятно сложный фокус и вычислить истинного врага. Более того, мы умудрились допросить человека, которому, единственному во всём мире, известна правда. Но и этого недостаточно, чтобы разобраться в хитросплетениях изощрённого разума Геллерта Гриндевальда.

Но хотя бы насчёт оскорбительных законопроектов, ущемляющих права волшебных рас, стало понятно. Союз Геллерта с теми же гоблинами Альбус допустить просто не мог… К сожалению, даже подтвердив мою теорию о желании врага пробраться в Гринготтс и добраться до сейфов чистокровных магов, мы так и не смогли выяснить истинную причину этого. Что-то ему было нужно, какая-то вещь, приравненная к произведению искусства — это уже не подлежит сомнению, Альбус сказал это прямо, но что это?!

Чаша внутренних весов колебалась; я не мог понять, ненавижу ли ещё Дамблдора или это чувство целиком и полностью перенаправлено на нового врага. Разумеется, Геллерт был намного более серьёзным противником уже хотя бы потому, что не нуждался в прикрытии своих «лучших» сторон — Тёмный Лорд не может быть бывшим, — а потому его методы обещали стать убийственно действенными, но… Это ведь не Гриндевальд дёргал меня за ниточки всю мою сознательную жизнь, не он вынудил к браку моих родителей, не он подстроил всё так, чтобы исполнить пророчество Кассандры, о котором я совершенно забыл спросить. И не Геллерт предопределил моё место в магическом мире, оставив сиротой при живых родителях и сбагрив магглам. В конце концов, ограничители на меня тоже накладывал не Гриндевальд, а ведь именно они едва не становились причиной моей гибели при каждом столкновении и с Лордом, и с Пожирателями, и с дементорами…Это всё было заслугой Альбуса.

Мы почти выбрались из Коцита, преодолев бесконечный ветвящийся коридор, и я постарался отбросить все мысли об Альбусе хотя бы до того момента, как окажусь в безопасности.

— Хвала Салазару! — прошептал Рей. — Твой остекленевший взгляд уже начал меня пугать.

— Я в порядке, — едва слышно ответил я, сильно погрешив против истины.

Разумеется, Мальсибер понял, что я лгу, но заострять на этом внимание не стал.

— Охрана что-то заметила, так что действовать придётся ещё осторожнее, — он накинул мантию-невидимку на нас обоих и, знаками показав, как именно нам нужно шагать, чтобы не сбиваться и не шуметь, потянул меня за поворот, прямо к посту охраны.

Несчастные двадцать ярдов мы преодолевали едва не полчаса. О применении магии не шло и речи, а как без этого просочиться мимо двух бугаёв, застывших в дверях, было неизвестно.

— We hebben geconstateerd activiteit. Controleer de westelijke corridor(22).

— Wilso(23).

Непонятные переговоры нас взволновали, однако охранники наконец-то сдвинулись с места, бодро скрывшись в том самом коридоре, из которого мы пришли, и мы моментально воспользовались случаем, чтобы выскользнуть наружу. Пока открывалась дверь — скрипучая, будто имела не пару, а сотню несмазанных петель, — я успел придумать шесть сценариев убийства охранника, мимо которого нужно пройти, но повезло — за дверью никого не оказалось. Выбравшись за пределы тюрьмы, мы, конечно, вздохнули свободнее, но расслабляться было рано. Рей удерживал меня от попыток сорваться на бег и тем самым демаскировать нас, и потому до спасительного леса мы добирались ещё полчаса. И лишь скрывшись за зелёной стеной, он вынырнул из-под мантии и широко улыбнулся:

— Мы сделали это!

— Теперь осталась сущая мелочь: разобраться во всём, — невесело протянул я, первым шагнув прочь от тюрьмы.

— Ты прав, впереди нас ждёт много интересного, но принижать достигнутое всё-таки не стоит.

— Я не принижаю, просто… Мне нужно всё осмыслить.

Рей хлопнул меня по плечу и вырвался вперёд, задавая темп ходьбе.

Что ж, шагать нам предстояло долго, почему бы не продолжить анализ новых сведений прямо сейчас?