Склеивая осколки

Гермиона без слов, скрывая сострадание, поспешила к выходу, но её оттеснила целая делегация, переступившая порог палаты во главе с лечащим врачом и временно исполняющим обязанности главы Аврората — Джоном Долишем.

— Мистер Малфой, я рад, что вы в добром здравии, — начал Долиш и обратился к невысокому седому человеку слева: — Как видите, мистер Коллинз, ваш больной уже очнулся, — но колдомедик в ответ, выпятив губу, лишь пересчитал пуговицы на своей мантии. — У меня свои способы получения информации и в Мунго, и за её пределами.

— Вы обманули меня, — не сдерживался Драко, игнорируя высокопоставленных визитёров и буравя грузного колдомедика в лимонном одеянии: — Вы уверяли... Но он не помнит меня!

Скрюченные пальцы комкали одеяло, а горечь — нервы. Малфоя тупо поимели?! На деньги. Практически на его деньги... Его отец не притворщик, он не в себе.

— Успокойтесь, мистер Малфой, — Коллинз сохранял удивительное самообладание, приближаясь к нему и разглядывая мышиными глазками пузырьки на тумбочке. — Я не совсем понимаю, о каком обмане и о ком идёт речь. Я впервые говорю с вами и, увы, ничем не могу облегчить ваше негодование. Но не навязчивые видения, принимая во внимание ночной бред. Вероятно, сказались зелья... Я уменьшу дозу, если вы не против, но должен предупредить, что тогда боль вернётся.

— Нет! — Драко хронически боялся боли. Она чудовищным монстром атаковала его память, разорвала её и вынудила унять эмоции: — Немного видений меня не убьёт. А отец... — сочинял Драко, спохватившись, что выдал тайный визит в Хогвартс, чем подставил Блейза под удар: — Я случайно услышал, что он не помнит меня, хотя я надеялся...

— И продолжайте надеяться, мистер Малфой, — нравоучительно перебил Коллинз, перекладывая отдельные пузырьки с тумбы в карман мантии. — Вряд ли ваш отец не сознавал, чью именно жизнь он спасает, когда согласился стать вашим донором.

— Кем? — неожиданно для себя прошептал Драко. Нет, значение слова он знал... Только не улавливал сам факт. Целую, чёрт подери, вечность!

Мистер Коллинз славился невозмутимостью и игнорированием глупых вопросов:

— В конечном итоге, именно ему вы обязаны своей жизнью.

Драко оторопел. Странные тёплые мурашки расползлись по телу, закопошились под кожей, проникли в мозг. «Как такое возможно?» Разбираться в этом не хотелось, да и не моглось. Игры разума вне компетенции ограбленного и замученного Сколопендрой Драко.

— Вам необыкновенно повезло, — вещал Коллинз, взмахом палочки окрасив воду в стеклянном кувшине розовыми вкраплениями, — что Люциус Малфой тоже находился в Мунго, ведь именно кровные родственники наиболее часто подходят как доноры, пусть мы и не располагаем точными сведениями почему.

— Группа крови, — сумничала Гермиона и почти сразу пожалела, магловские названия в Мунго не жаловали.

Что Коллинз тут же озвучил:

— Напоминаю, мисс Грейнджер, что мистер Малфой ещё и волшебник, и магловские термины плюс теории, при всём уважении, здесь не уместны. Или вы опять наброситесь на меня с кулаками, доказывая свои скудные познания в медицине?

Гермиона, закусив губу, закачала головой.

— Позвольте перейти к причине нашего визита, — вклинился в беседу глава Аврората, покосившись на маленького толстого волшебника с пером в руке. Скорее всего, секретаря или писаря. — Во-первых, мистер Малфой, в связи с произошедшим Визенгамот согласился снять ограничения, наложенные на вас вне стен Хогвартса и его окрестностей, равно как и Мэнора, что, по моему мнению, и привело к трагедии. Во-вторых, и это наиболее важно, спешу уведомить, что преступник, напавший на вас, обязательно будет пойман и незамедлительно предан суду!

Долиш переглянулся с долговязым волшебником в сливовой мантии и, вероятно, в ожидании одобрения уставился на Драко.

— Прекрасно, — съязвил тот, натягивая пониже левый рукав, но ехидство всего в одном слове сумела прочувствовать только Гермиона.

— В короткие сроки Аврорат опросил всех, кого счёл необходимым, — громким голосом докладывал Долиш. — Даже просканировал Мэнор во избежание нового инцидента. Но прежде чем мы приступим к открытым оперативным действиям, я обязан просить вас, мистер Малфой, назвать...

Глава Аврората замешкался, потому что дверь приоткрылась, и в просвете показалось милое девичье лицо в обрамлении светлых волос.

Долиш обернулся:

— Прошу вас, входите, мисс Аббот.

Охренеть.

Наглость всё-таки порок. Самый нетерпимый из всех.

— Какого?.. — Драко подавился непечатными оскорблениями. — Какого дракла вы делали в моём доме?

— Нас волновала ваша безопасность, мистер Малфой, — и его сейчас стошнит от этой «новости».

— Да ну? Так вы поэтому... — Драко дико захотелось курить. — Устроили здесь вечеринку? Сколько ещё приглашённых? Ничего, что я несколько не одет для приёма, мисс Аббот?

— Но ты же... в больнице, — не замечая сарказма, ступила внезапная гостья.

— Для соблюдения протокола ещё один независимый свидетель нам не помешает, — вставил Долиш. — Внесите туда имя мисс Аббот, мистер Морис.

Маленький лысый волшебник в углу тряхнул пером и указал Ханне на место рядом с Гермионой.

— Кроме того, — продолжал Долиш, — именно ваш вопиллер, мисс Аббот, стал спасительным известием для мистера Малфоя, и я уверен, что он не упустит момента поблагодарить вас лично.

Поблагодарить?

Малфой?

При всех?..

И кого — подстилку Лонгботтома?!

В каком мире они живут? Уж точно не Малфоя!

Но Долиш опять уставился на него. Кто тут, собственно, главный — свежеиспечённый пациент?

А Драко вопрошающе смотрел на Гермиону. Серые глаза заполнило чернотой, воздух — едкой пылью, и она пыталась определить, чего Малфой от неё ждёт. Помощи? Так та бы и самой не повредила, раз армия Дамблдора её разыскивает.

— Может, вернёмся к главному вопросу? — обратилась Гермиона к Долишу. — Никто не умаляет заслуг мисс Аббот, но правосудие, в отличие от благодарности, не может ждать.

Пригвоздила.

И того, кого не следовало, тоже:

— Так первой меня нашла она? — металлическим тоном спросил Драко и натянуто-показательно улыбнулся спасительнице.

О Мерлин, он опять утверждал очевидное. И не переваривал Аврорат. Мунго. Эту палату. Незваных гостей. Право — мерзкое — судие!

«Тянуть время не выход, болван!» — сам себе. Паникуя.

— А что такого? Я захотела убедиться, что ты... в п...порядке, — Ханна мялась с ноги на ногу и запиналась, сохраняя конспирацию. — Ты нас здорово напугал. И я чувствую себя жутко виноватой. А уж Невилл... Вообще-то я искала Гермиону.

Ханна указала на дверь и шепнула Грейнджер:

— Гарри...

— Оставьте подробности своего визита на потом, — спохватился Долиш. — Назовите имя, мистер Малфой, и каждый из нас сможет вернуться к своим обязанностям, а вы — к отдыху.

Драко гипнотизировало столько глаз, что это выбивало из колеи. Он всячески боролся с соблазном выкинуть какой-нибудь нелепый номер и, словно ребёнок, показать министерским идиотам язык. В голове бились два извечных врага: добро и зло, правда и ложь, ум и глупость, знание и невежество, и Драко не мог выбрать верную сторону. Он никаким боком не был готов разгребать то дерьмо, что обрушилось без приглашения.

Имени им не видать.

А Сколопендра — забота Малфоя. Она гнусная, чокнутая, охамевшая тварь! — вышло слабо, потому что незло, но зато искренне.

Только время шло. Бежало. Давило и мучило. И курить хотелось… до смерти!

— Извините, сэр, — стремясь обуздать надвигавшуюся бурю, произнёс Драко. — Но я почти ничего не помню, — и виновато пожал плечами.

Выкрутился.

Умник.

Присутствующие захлопали глазами. Изворачиваться Малфой, конечно, умеет, но что теперь? Гермиона прикидывала, чем он прикроет своё сверхпродуманное «не помню». Обливиэйтом? Контрзаклятье здесь может стоить дороже, чем хотелось бы. Что за героизм на грани глупости?

«Или Драко не лжёт?»

Вряд ли.

— Это возможно? — обратился сильно озадаченный Долиш к Коллинзу. Дело приняло внезапный оборот.

— Вполне, — колдомедик неуверенно кивнул секретарю, для протокола. — Учитывая кровопотерю и шок, память мистера Малфоя могла пострадать. Безвозвратно.

— А если пригласить легилимента? — глава Аврората не хотел сдаваться без боя. — Мистер Фоссет не раз предлагал свои услуги и в этом качестве.

«Не дождётесь, — Драко шарил глазами по палате. — Где моя одежда?!» — и внутренне выл.

А Гермиона не понимала: что происходит?

В палате воцарился гам. Шелест бумаг. Обмен мнениями. Возгласы сожаления. Но Гермиона видела только Малфоя: несобранного, хитрого, полного чёрной ненависти. Этот цвет нельзя спутать ни с каким другим. Как и грубую гримасу, когда Драко, неброско прижав руку к рёбрам, скривился от боли, пытаясь встать с постели. Ему пора принять зелье, а не рваться в бой!

Горе-пациент рехнулся?

Нет.

Он вспотел. Испарина выступила на лбу мелкими блестящими каплями. На шее запульсировали вены, к щекам вернулась мертвенная бледность.

Это странно. Подозрительно. И — порядком доставшее — очевидно!

— Мы уходим, — включив лидера, бросила Гермиона для Аббот. — Немедленно, — и потянулась за палочкой.

— Прости-и, — заунывно запела Ханна, кружа возле Драко. — Прости, что это случилось в моём пабе. Невилл хотел, правда хотел составить тебе компанию, но он так устал, так устал... И заснул. Но ты же не против, если мы доиграем партию позже? Когда мы... То есть когда я... как-нибудь навещу тебя?

А затем одними губами:

«...и твоего отца».

Только посмей!

— Катись к дьяволу, сука! — Малфой не подбирал выражений, давясь отвращением.

Почти всех, кто слышал, кажется, поразило Петрификусом. Кроме двух люто ненавидящих друг друга людей, которые дрались пока лишь мысленно.

А Гермиона уже уловила сотню оттенков страха в серых глазах. Горячего, мощного, липкого страха пополам с любовью. Любовью не к ней, но к тому, кто важнее малфоевских правил. И прежде, чем сумела остановить Драко, он выплюнул не менее страшное:

— Я вам солгал, мистер Долиш. Меня пыталась убить Ханна Аббот.

Ба-бам-м...

«Не ждала, малыш?»

Министерские ищейки оцепенели, приоткрыв рты. Однако ликование Драко сменилось удивлением, когда он заметил:

Сколопендра не потянулась за палочкой, не сбегала, не злилась...

А победно улыбалась.

Ему.

* * *

В прошлый раз Драко и не предполагал, что снова окажется на Гриммо: в том же доме, в той же комнате и практически в той же не самой приятной компании. И тем более не победителем, а побеждённым. Но он влип по самые уши, и отказываться от приглашения весьма непредусмотрительно.

Сколопендра превратила его в узника на свободе, и теперь необходимости приходится подчиняться, даже если она включает в себя Уизела, Поттера, Лонгботтома и прочих субъектов — а по факту мероприятие, которое Грейнджер многозначительно назвала собранием. И сейчас именно её присутствие хоть как-то, но уменьшало всю паршивость ситуации.

А ещё — грейнджеровские мозги.

И пусть ошибка всезнайки стоила части сознания, их наличие, а также незаурядность не оспаривались. Включил бы Драко голову, может, и не увяз бы в этом дерьме! Зато вынес полезный урок — доверять в этой жизни нужно только себе. И контролировать-контролировать-контролировать эмоции, пока не отыщется решение. А извлекать выгоду Малфои умеют, даже если предстоит искать её в том, что амбициозно именуется «собранием».