Следующая цель

— Как такое возможно?!

— Мистер Данбар, терпение, — холодно ответил Нотт. — Итак, я могу продолжить? — разговоры стихли. — Оскорблённый неблагодарностью мистер Поттер пожелал разобраться в ситуации, а заодно и обезопасить себя от преследования явно неадекватно отреагировавшего на спасение от тирании Тёмного Лорда населения. Ни для кого не секрет, что Альбус Дамблдор был именно тем человеком, что определял путь мистера Поттера на протяжении его обучения в Хогвартсе. И потому именно к мистеру Дамблдору у него и возникли вопросы, но, как все понимают, просто прийти и задать их было невозможно. Наблюдение за Дамблдором и его людьми породило массу новых вопросов, в процессе поиска ответов на которые выяснились довольно шокирующие факты. Во-первых, нас заинтересовала неожиданная доверчивость людей, которым ранее подобное не было свойственно. Никого не заинтересовал факт возвращения мистера Дамблдора из небытия, а между тем существует не так много способов возрождения, и фактически каждый из них задействует Тёмную магию.

В зале снова поднялся шум. Изумление магов, как-то вдруг осознавших, что столь важные вопросы ускользнули от их внимания, вылилось в негодование. Пока трудно было предсказать, на кого оно обрушится — на нас, открывших неприглядную правду, или всё же на того, кто ввёл их в заблуждение, — но то, что всё не будет спущено на тормозах, отчётливо просматривалось на недовольных лицах.

— Хотите сказать, у Дамблдора был крестраж?

— Нет, — на лице Нотта не отразилось никаких эмоций, но по тому, как он заговорил медленнее, обдумывая каждое слово, стало ясно, что он решил изменить объём подаваемой информации. — Мы недолго рассматривали эту версию, но в конце концов отказались от неё: Дамблдор слишком громко отвергал Тёмную магию, чтобы рисковать её использовать — узнай кто, и от его репутации не осталось бы и праха. Вывод у размышлений оказался на удивление прост: в девяносто седьмом году на Астрономической башне Хогвартса погиб не Альбус Дамблдор.

— А можно ближе к финалу? — выкрикнул какой-то парень.

Эдриан не удостоил его и взглядом.

— Во-вторых, в поступках и словах мистера Дамблдора стали отчётливо прослеживаться противоречия. Поскольку недооценивать врага такого масштаба очевидная глупость, мы не приняли на веру версию со старческим слабоумием, — кто-то захихикал, — а стали искать причину.

— Так вы поняли, в чём дело?

— Разумеется, — неприятно усмехнулся Нотт.

— И как вам это удалось?

— Главное — удалось, — ответ Эдриана был настолько равнодушен, что все поняли «тонкий» намёк — разглашать детали и посвящать посторонних в подробности частной жизни он явно не собирался.

В тишине Эдриан поведал о слежке за кабинетом Дамблдора, о составлении списка угасших за полвека чистокровных родов, о сборе сведений и отсутствии какой бы то ни было информации; об обнаруженных в бумагах Бруствера упоминаниях о тайной тюрьме, о долгих поисках… Его голос был настолько сух и безэмоционален, что присутствующие не сразу смогли осознать всю полноту нависшей над магическим миром опасности, но по мере рассказа на лицах возникало удивление, недоверие, а потом и страх. Осознание, что лишь провидение уберегло их от участи десятков волшебников, сгинувших без следа, было шокирующим.

— Какие у вас есть доказательства?

— Вам известна судьба этих пропавших?

— Вы хоть понимаете, насколько серьёзны предъявляемые вами обвинения?! — крупный мужчина с абсолютно лысым черепом угрожающе подался вперёд, но впечатления не произвёл.

— Мистер Селвин, мы не предъявляем никаких обвинений, мы лишь обсуждаем в кругу заинтересованных лиц потенциальную опасность, — под взглядом Нотта Селвин отвернулся и откинулся назад на спинку кресла, недвусмысленно демонстрируя готовность слушать дальше. — По окончании встречи каждому желающему будут предоставлены фрагменты воспоминаний, но пока прошу вас принять на веру мои слова и не тратить время на сомнения. Я прекрасно понимаю, насколько неправдоподобно звучат обвинения в адрес великого светлого мага, но поймите и вы, без веских оснований и, разумеется, доказательств, я не стал бы ставить на кон собственную репутацию и распространять непроверенные слухи.

— Эдриан, — с места поднялся некрасивый высокий волшебник, — я привык верить твоим словам, но… Как насчёт того, чтобы сделать перерыв и показать те самые воспоминания?

К этому мы были готовы. Миссис Бирстейн подала знак домовикам, и перед кафедрой появились три Омута памяти. Выступив вперёд, тем самым привлекая к себе внимание, я без улыбки предложил:

— Что именно вы ходите видеть? Азкабан? Тюрьму? Процесс поисков?..

Мнения разделились, но Эдриан и это предусмотрел. Поочерёдно выливая воспоминания в Омуты, я думал о том, правильно ли мы поступаем, пытаясь привлечь на свою сторону всех этих людей. Возможно, никто из них не заинтересован в том, чтобы бить в спину, но и рисковать ради нас они своими жизнями вряд ли станут. Мы не сможем им полностью доверять, а между тем нам предстоит едва ли не самая опасная часть нашего плана: открытое столкновение с главным врагом.

— Одни мы не справимся, — тихо произнёс Реймонд, очевидно, по моему лицу прочитав сомнения.

— Знаю, — отбрасывая чёлку с глаз, кивнул я. — Но справимся ли с их помощью — вот самый важный сейчас вопрос.