Без вины виноватая

Холодный взгляд серых глаз остановился на Гермионе. Она отметила сжатые челюсти, перекатывающиеся желваки и просто не смогла смолчать:

— Что? Вспомнил, как людям твоего происхождения надлежит общаться с грязнокровкой? Лимит терпимости закончился?

— Мы только что получили подтверждение, что ты не… из них, — процедил он сквозь зубы, продолжая буравить ее взглядом, к которому она привыкла за годы учебы. Гермиона не позволяла себе обдумать, что нескольких разговоров хватило, чтоб отвыкнуть от такого.

— Это еще ничего не доказывает… — начала она, не зная, как продолжить тираду. Но ее прервал издевательский смешок.

И Гермиону прорвало. Напряжение последнего часа вылилось в крик:

— Ну давай же, давай, не сдерживайся, выскажи все, что ты думаешь. Как же, такая, как я, и смеет прикасаться к книгам в вашей библиотеке!

— С чего ты взяла, что я думаю о тебе в нашей библиотеке?! — выплюнул Малфой в ответ, морща нос в отвращении. — Заткнись, Грейнджер, а то я сейчас скажу много того, чего говорить не хочу.

— Хочешь! Вперед, Малфой, говори! Незачем сдерживаться! Не думаешь же ты, что можешь пасть в моих глазах еще ниже.

— Высокомерная выскочка! Ты уверена, что мне интересно, какое место я занимаю в твоем списке людей, что мне не плевать на твое мнение?! Я…

— Мистер Малфой, мисс Грейнджер, а я-то подумал, что вы взрослые люди! — Снейп вырос между ними, будто умел аппарировать беззвучно. Это было настолько похоже на то, что он делал в школе, что Гермионе на секунду показалось, что сейчас с нее снимут баллы.

— Северус, не начинай!

— Если тебе интересно, то твой отец жив и почти здоров, отделался выбитым плечом. Я вправил.

— Неинтересно, — процедил Малфой, раздувая ноздри, и Гермиона начала понимать причину его настроения. Стало ужасно стыдно, что отнесла его злость на свой счет. И ведь эгоцентризм скорее присущ Малфою, чем ей.

— Ведешь себя как избалованный засранец! — не стал жалеть самолюбие крестника Снейп.

Гермиона даже зажмурилась, такое унижение и при свидетеле, да он сейчас…

— Я избалованный засранец?! — Драко захлебнулся вопросом и перешел на крик: — Ты был там, ты слышал это! «Мой Лорд», — передразнил отца. — Он готов был снова стелиться, ползать перед... этим на коленях, подать всех нас на блюде! Ему в голову не пришло бежать оттуда, скрыть гребаный коридор и никогда больше не смотреть в ту сторону! Никому не пришло! Хреновы исследователи! Какого черта мы туда полезли?! Какого черта вы просто не разнесли эту комнату Бомбардой?! Я не хочу! Никогда больше не хочу!

Малфой нецензурно ругнулся, стукнул кулаком по стеллажу и ругнулся еще более красочно.

— Ты не пил свои зелья, — констатировал Снейп.

— Не пил, — с вызовом бросил Малфой. — Думал, нужно быть более собранным, сконцентрироваться, чтобы… а вот… — по-детски закончил он.

— Гермиона, надеюсь, несдержанность Драко не повлияет…

— Я не собираюсь убивать его из-за того, что он тот, кто есть, — Гермиона скривилась от того, какой пафосной вышла формулировка, особенно когда после ее фразы прозвучал нервный смешок. — Всё в силе, мне надоело повторять. Хотя я уже начала читать книги, которые порекомендовал Малфой. Пока просмотрела две трети одной из них, но там довольно обтекаемые конструкции, некоторые места можно трактовать по-разному, еще и смесь языков…

— Обсудите это с Драко.

Он издевается.

— Драко, прими зелья и извинись.

— Я не хочу его извинений, — вздернула нос Гермиона.

— У меня нет времени на ваши «хочу — не хочу», — отрезал Снейп. — Я не уверен, что чтение о ритуалах — то, на что вам стоит обратить внимание, но дело ваше. Разумнее приступить к изучению окклюменции. По этой теме Драко тоже в состоянии подобрать литературу, кое-что есть в тех книгах, которые вы уже изучали во… во время нашего путешествия. Более того, Драко способен объяснить азы.

— Ладно, — буркнул Малфой, Гермиона дала себе слово не напоминать ему об этом. Предложит — она согласится. Наверное.

Снейп не отреагировал на условное согласие крестника и продолжил с того же места:

— Я пришел сообщить, что в веществе, собранном в комнате, есть соединение, которое способно вмешиваться в нервные импульсы. Действует как антагонист серотонина. Соединение химическое, не магическое. И это же вещество поднималось туманом.

Волдеморт использовал магловские технологии?

— Да. Я уже упоминал об этом, — снова ответил Снейп на ее мысли. — Видимо, мы успели вдохнуть до того, как я наколдовал пузыри. Оно действует на центральный и периферический отделы нервной системы. Минут через десять после вдыхания происходит высвобождение адреналина и норадреналина, как следствие возникает реакция «бей или беги».

У Грейнджер немного отлегло от сердца. Значит, ее желанию… очень быстро покинуть комнату с таинственным глазом нашлось совершенно нормальное научное объяснение, значит, она не превратилась в ужасную трусиху. Но… как профессор так быстро разобрался в принципе действия?

— Провел эксперимент на крысе. Не нужно так на меня смотреть.

Гермиона на самом деле и не смотрела, она и не почувствовала ничего такого. Конечно, в глубине души шевельнулась жалость к пострадавшему зверьку, но это была совсем не та жалость, которую она испытала бы раньше.

— Скорее всего, тот же препарат имеет галлюциногенные свойства, потому помещение казалось нам многомерным. Либо, повисая в воздухе, он искажал пространство. Это еще предстоит проверить. А потом придумать, как нейтрализовать.

— То есть портрета не было? — пискнула Гермиона.

— При чем здесь портрет? — удивился профессор. — Стена и осколок зеркала несомненно реальны. Забавная вещица. Нарисованный Лорд владеет частью магии прототипа, портрет совершенно точно был живым уже при жизни Волдеморта. Никогда не слышал о таких свойствах портретов. Похоже, с его помощью Волдеморт обеспечил себя собеседником. Нужно вытянуть из него максимум информации, отдавая минимум. Потом мы с вами сядем и продумаем стратегию… Временами он казался невменяемым. Но доверять этому… существу мы не можем, как и не можем быть уверены, что он не на связи с кем-то еще.

Гермиона кивнула под очередное цоканье малфоевского языка.

— Полезная информация может быть среди записей, но, пока мы не будем уверены, что они не прокляты, прикасаться к ним нельзя. Если мистер Малфой, — Снейп окинул крестника одним из лучших презрительных взглядов, — так боится, предлагаю повторить этот… визит вдвоем через несколько дней.

— Мистер Малфой, в отличие от вас, хочет навсегда забыть об… об этом… о Темном Лорде.

— Малфой, — Гермиона свела брови к переносице. — Однажды на очевидные признаки того, что он не умер, закрыли глаза. Ты знаешь, во что это вылилось. Выдохнуть можно будет только тогда, когда мы уверимся, что Волдеморт не продумал никаких путей воскрешения.

— Мисс Грейнджер права, Драко. Гермиона, у меня к вам еще один вопрос. Я встречаюсь с вашим другом…

— Роном?

— Нет. Вторым. Кингсли рассказал ему о моем воскрешении. Мистер Поттер попросил о срочной встрече.

А ее не попросил! Обида защипала слезами в носу. Возникла идея навязаться в сопровождающие Снейпу.

— Нет, в следующий раз — возможно, но он хочет встретиться наедине. Нет идей, что он желает обсудить?

Гермиона предполагала, что Гарри грызет чувство вины. Но теперь, когда он знает, что Снейп жив, оно должно отступить. Коротко кивнув, Снейп развернулся и пошел к выходу из библиотеки.

— Привыкла к разговору, часть которого происходит в мыслях? — спросил Малфой нейтрально.

Гермиона повела плечом, все еще изображая обиду. На самом деле вроде как повода злиться не было, они оба выпустили негативные эмоции, оба остались не внакладе. Да и весь этот… инцидент мог быть последствием влияния мерзости, распыленной в кабинете Волдеморта. И… внутренний борец за справедливость в Гермионе шептал, что Драко прав: она сразу отнесла его состояние на свой счет, не задумываясь, как недавнее приключение отразилось на нем.

— Он вроде как просил тебя научить меня закрываться от подобных вторжений, но я пойму, если ты откажешься.

— Не откажусь, — коротко сообщил Малфой и выдавил из себя неуверенное «Прости».

Выдавить из себя встречное извинение было ровно настолько же сложно:

— Ты тоже.

Малфой фыркнул и недоверчиво на нее посмотрел, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но уперся в ее острый взгляд и промолчал. Затем достал из кармана флакончик, поднес к губам, снова посмотрел на нее и, прежде чем пригубить, протянул ей.

Умиротворяющий бальзам в качестве трубки мира? Она кивнула и сделала глоток. Малфой присосался к флакончику, как пиявка. Гермиона смотрела на дергающийся кадык и считала глотки.

— Я подавлюсь под твоим взглядом, — Малфой небрежно вытер рот и хмыкнул, вздернув бровь.

— Не хочу тебя куда-то левитировать, если ты вырубишься.

— Умиротворяющий бальзам так не действует, он...

— Знаю, — оборвала она.

— Но позволю себе напомнить, что ты в любом случае можешь позвать Пикса.

Верно. Она выдохнула и проглотила реплику об эльфах, которая могла бы спровоцировать новый виток конфликта. Бальзам действовал, конфликта не хотелось.

— Ты что-то прочла о ритуале? — изобразил отсутствие интереса Драко.

И Гермиону прорвало. Она прошлась и по формулировкам, призванным ничего не пояснить, а напустить еще больше тумана, и про совмещение нескольких языков в одной книге, и про выводы под главами, которые были написаны невидимыми чернилами и открывались только подобравшему правильное заклинание, зашифрованное в тексте самой главы. Затем вспомнила один возмутивший ее больше других раздел, поясняющий, для чего нужны эти сговоры-помолвки (хоть и так понятно, что речь идет о финансовых и земельных выгодах), который представлял собой что-то вроде экскурса в магическую евгенику.

— Глупо считать, что склонности к определенной магии обусловлены родом! И что за чушь про Шляпу?! Как магический артефакт может определить, к чему у студента будет талант, когда тот еще ничему не обучался?!

— Это связано именно с родовыми склонностями. И не смотри на меня так, этому талмуду веков пять, если не шесть. С тех пор, конечно же, все перемешалось.

— Подбирать пары по склонностям — это… это… — у Гермионы сперло дыхание. Кажется, вчера она была слишком сонной, чтобы в полной мере прочувствовать отвращение к прочитанному. — Брать жен или мужей из маглов, чтобы закрепить определенную особенность! У меня слов нет!

— Это наша история, Грейнджер. Общую мысль ты уловила: грубо говоря, кому-то давалась лучше темная магия, кто-то умел говорить со змеями, кто-то интуитивно распознавал руны и умел создавать заклинания. Даже сейчас, когда вся эта хрень не культивируется несколько веков, каждый из нас проявляет к чему-то больше склонности….

— Это нормально! Это человеческая природа. И мы тут совершенно не отличаемся от маглов. Это все равно, что гуманитариев скрещивать с гуманитариями, а математиков с математиками. Ай, — она махнула рукой на ухмыляющегося Малфоя.

— Еще я не до конца поняла про… невинность жениха и невесты.