Без вины виноватая

— Я просто хотел попросить тебя не отталкивать маму.

Спрятать удивление не удалось, брови непроизвольно поползли на лоб, а Малфой еще так не вовремя оглянулся.

— Ты ей интересна. Не спорь. Нет, не только из-за того, что от тебя зависит моя жизнь. Она к тебе присматривается все это время. Ее восхищает и твой ум, и мастерство, и то, что тебе подчинилась палочка... Беллы.

Да, да, только кто-то скромно умалчивает, что все это произошло после того, как Нарцисса убедила себя, что происхождение Гермионы соответствует ее запросам. Ведь прошлые их взаимодействия…

— Ты же не поверишь мне, если я скажу, что это и ради тебя. Ты амбициозная, а пробиться в нашем мире намного проще, если… — Малфой красноречиво замолчал.

Если иметь за спиной поколения чистокровных предков. Нет уж, в планы Гермионы Грейнджер входило прогрызть дорогу наверх своими силами — для себя и остальных маглорожденных. Показать загнившему чистокровному мирку, что способна на это.

— Я знаю, что ты не ищешь легкого пути. Но мама смотрит со своей колокольни. Просто хотел, чтобы ты понимала, это не только из-за того, чтобы… ну ты понимаешь. Нарцисса Малфой действует и в твоих интересах.

— Звучит знакомо, — это было подло, но Гермиона позволила себе напомнить: — Что-то вроде того, что она сделала с тобой.

— Что-то вроде, — Драко передернул плечами и уставился в пол. — Я не прошу тебя играть с ней в дочки-матери. Это было бы неуважением с моей стороны. Просто… не отталкивай. Ей будет одиноко без нас. Нарцисса… человек тонкой организации и способна на чувства, я знаю, что она любит меня, хоть и… по-своему.

Почему-то к горлу подкатил ком. Гермиона не стала разбираться в клубке эмоций, возникших после слов Малфоя. Не вступая в спор, что никуда он не денется, вернется домой с допроса, она просто кивнула.

— Готовы? — в проход между стеллажами влетел Снейп.

Даже без развевающейся мантии он сохранял знакомую с Хогвартса манеру крылатого ужаса. За ним, пытаясь сохранять равнодушное выражение на лице, шел Люциус. По подергиванию некоторых мышц Гермиона предположила, что он едва сдерживает предвкушение.

— И тебе здравствуй, крестный, мы живы-здоровы, у нас все хорошо, спасибо, что поинтересовался, — тут же проявилась детская обидчивость Драко, словно случившийся только что разговор ей почудился.

— Нет времени, — процедил Снейп.

Люциус коротко поклонился Гермионе и кивнул сыну, но тот предпочел проигнорировать знак внимания. Ну точно как маленький!

— Можно?

Она в свою очередь ответила Снейпу кивком, отмечая про себя, что общение с ним чаще всего начинается с коротких сухих фраз или вопросов, а затем уже он немного приоткрывается. Входит во вкус общения, что ли.

— Приори Инкантатем, — профессор сделал резкое движение палочкой, будто вытягивал что-то из улавливателя, и, не прерывая движения, отошел на пять-семь футов. Гермиона растерялась, ибо предполагала, что, прежде чем колдовать, артефакт снимут с ее шеи.

За палочкой тенью тянулось нечто серое, по консистенции напоминающее густой дым. Когда Северус остановился, субстанция стала расти вширь и светлеть. Нет, темнеть. Или все-таки светлеть? Луч достиг ширины в полфута и начал переливаться разными оттенками серого.

— Поздравляю, смертельных проклятий на тебе нет. Они образуют черный луч, — прокомментировал Драко (откуда только знает?). — Думаешь, характеристика «темная» возникла на пустом месте?

Ладно. В конце концов, он рос, окруженный такой магией.

Гермиона не отрывала глаз от дыма и испуганно ойкнула, когда после резкого движения палочкой (невербальное Ревелио?) аккурат по центру луча между нею и палочкой Снейпа сформировалась фигура. Лицо было размытым, но невозможно было не узнать сутулость, цвет волос и прическу Рона. Женский голос отрывисто выкрикнул короткое слово, и темный дым взметнулся в рост призрачной фигуры, отталкивая ее назад. Спустя мгновение и дымный барьер, и Уизли исчезли. Гермиона не понимала суть видения. Если медальон висел на ней, при чем здесь Рон?

От мыслей ее отвлекло новое бурление серой субстанции. Дымная муть вела себя как вода в горячем источнике, а мужской рокочущий голос проговаривал незнакомые резкие, неприятные по звучанию слова, изобилующие согласными. Обилие глухих согласных характерно…

— Это гэльский.

Гермиона с трудом отвела взгляд от магического представления и перевела его на заговорившего Люциуса, тоже завороженно смотрящего на действо. Крылья его тонкого носа подрагивали, он подался вперед и буквально пожирал глазами бурлящий дым.

Слова стали еще менее разборчивыми, из серой субстанции показался знакомый медальон Слизерина, только не настоящий, а словно сотканный из теней и света, и луч исчез — схлопнулся, втянулся в медальон, который растворился следом.

Повисло тяжелое молчание. Полминуты спустя его прервал Снейп:

— Ну, всё, как я и думал.

— Рон… Что там делал Рон? — перед ее глазами все еще стояла полупрозрачная серая фигура с неестественно рыжей шевелюрой.

— Не берите в голову, это не важно, — профессор махнул рукой и повернулся к старшему Малфою.

А младший Малфой что-то забормотал себе под нос. Гермиона перевела беспомощный взгляд на него и… отшатнулась. Мысли о Роне тут же вылетели у нее из головы, потому что прямо перед ней стоял совсем не тот расслабленный и вальяжный, нарочито томный Драко, с которым она говорила перед ритуалом. За несколько минут он изменился до неузнаваемости — осунулся, побледнел и стал походить на себя образца шестого курса. И еще… Малфой был зол. Гермиона давно не видела его настолько злым.

— Я должен идти, — процедил Драко сквозь зубы, рванул с места и помчался куда-то через библиотеку, задевая плечами стеллажи.

— Если желаете, можете присоединиться к нам в комнате памяти, — любезно предложил Люциус.

Гермиона, все еще немного шокированная ритуалом и озадаченная метаморфозами Драко, не сразу восприняла сказанное. Посмотрела на заговорившего, моргнула и только после этого сосредоточилась на словах. Неужели Малфоя не обеспокоило поведение сына?

— Спасибо, чуть позже, — пробормотала она и двинулась в ту сторону, где скрылась белая макушка, больше не обращая внимания на Люциуса и Снейпа. Впрочем, те тоже ее не окликали.

Звук шагов казался слишком гулким в потрескивающей магией тишине библиотеки. Гермиона набросила заглушающее на ноги, просто, чтобы не пугаться звуков — ничего такого. В легкий гул и треск защиты на опасных и древних фолиантах, хранящихся на верхних полках, влились другой гул и треск. Очень знакомые... характерные для Муффлиато.

Гермиона прошла вдоль нескольких рядов. В удобных креслах у столиков, стоящих в конце каждого третьего ряда, никого не оказалось. Грейнджер сама не знала, какую цель преследует, просто Драко… Сложно было объяснить, отчего ее так затронуло его состояние. И хлопка дверей библиотеки после того, как он устремился вперед, она не слышала. Значит, Малфой где-то здесь. Но у него нет палочки, и заклинание он наложить не мог. Следовательно, Драко рядом с Нарциссой.

Выглянув из-за очередного стеллажа, она обнаружила тех, кого искала.

Драко нависал над сидящей возле столика с виду абсолютно спокойной и расслабленной миссис Малфой, вокруг которой на разной высоте порхали и перелистывались книги. Волшебство, заставляющее книги парить, было почти бесполезным, но достаточно сложным и завораживающе красивым. Гермиона дала себе слово научиться трюку. Потом. Сейчас следовало сосредоточиться на другом. Грейнджер казалось важным узнать, о чем разговор, она сняла с плеча сумочку, сунула в нее кончик палочки и невербально призвала Удлинители ушей. Чтобы завести Ухо туда, где находились мать и сын, пришлось зайти за стеллаж и упустить их из виду.

— …даже оправдываться не стану, — услышала Гермиона холодный голос Нарциссы Малфой.

— Еще бы! Ты же так и не призналась, чем опоила меня.

— Мне не в чем признаваться. Ничем я тебя не опаивала.

— Какая разница, ты или эльфы по твоему приказу?!

— Драко! — в голосе прозвучало предостережение.

— Будто от этого изменится суть. Ты не лучше отца.

— Я не приказывала эльфам ничем тебя опаивать, — этой интонацией можно было заморозить Красное море.

— Вы с отцом начали вмешиваться в мою жизнь раньше, чем я родился! С тех пор только и делаете, что решаете за меня! А теперь еще и… Это вообще… Я даже слов подобрать не могу! — обычно глубокий голос Малфоя зазвенел по-мальчишески.

— Обвинение настолько нелепое, что я по-прежнему предпочту сделать вид, что не слышала его.

— Не заговаривай мне зубы…

— Смею тебе напомнить, что неделю назад поставила свою подпись на заколдованном магическом документе. Ты видишь что-то лишнее у меня на лице?

— Только твою… — Драко судорожно вдохнул и выдохнул. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что договор вступил в силу после подписания, тогда как ты сделала это раньше. А ведь я просил ее дать тебе шанс!

— Пункта о том, что договор вступает в силу после подписания, твоя… однокурсница не вносила.

— Наверное, потому, что это очевидно, — Малфой дословно озвучил мысли Гермионы в этот момент. — Мама, не надо! Я в свое время попал в нее Дантисимусом, это заклинание никак нельзя назвать безобидным, и вот он я, перед тобой, и (как ты там сказала?) у меня на лице нет ничего лишнего.

— Ты же целился в другого, то есть не собирался причинить зла мисс Грейнджер.

— Мама!

— Что ты от меня хочешь? — на этот раз в интонациях Нарциссы превалировала усталость. — Я не собираюсь ни в чем признаваться. Меня оскорбляет сама мысль, что мой сын такого мнения…

— Если не ты, то кто?

— Возможно, тот, кто тоже не заинтересован в этом союзе.

— Тоже! То есть ты признаешь, что не заинтересована в нем.

— Мисс Грейнджер достойна лучшего, чем мистер Уизли.

Гермиона судорожно вдохнула, до этого момента она и не понимала, что задерживает дыхание. Витающие в голове подозрения сложились в стройную теорию. Гораздо позже, чем у Драко, но все же... Догадка оглушила.

— Не тебе решать! — прорычал он тем временем.

— Разве я спорю?

— Ты продолжаешь отрицать? — за одну короткую фразу Малфой перешел от рыка почти к визгу.

— Твои обвинения беспочвенны.

— Я еще не выжил из ума и знаю, что видел. А видел я след отворотного заклинания и слышал женский голос, которым оно было произнесено. Пойдем посмотрим вместе. Крестный с отцом как раз изучают Приори Инкантатем в Омуте.

— Я посмотрю потом, я занята, Драко.

— Прости, что отвлекаю от никому не нужных исследований.

— Крестный и твой отец не согласились бы с тобой…

— Плевать на мнение отца!

— Драко…

— Меня тошнит от вранья, которым вы меня опутывали всю мою жизнь. Я просил никогда больше не... А ты… еще и Грейнджер приплела. Она согласилась спасти мою жизнь, мама! Просто так согласилась! После всего, а ты…

А она наложила отворотное заклинание. Так вот откуда нежелание прикасаться к Рону и терпеть его прикосновения. Вот отчего все это…

Захотелось сейчас же аппарировать — куда угодно, только бы не оставаться в этих стенах ни секундой больше. К чертовой матери. К дракловой бабушке. Забыть об этих людях навсегда. Но… если Гермиона поддастся этому желанию, то Драко… тот самый, который сейчас отстаивает ее право выбора, умрет, и Гермиона понимала, что не может такого допустить. Даже если его мотивы эгоистичны и вся эта сцена происходит из-за того, что он провел параллели между этим… вмешательством и всем тем, что мать сделала ради него. Якобы ради него.