Без вины виноватая

— Позволишь? — Драко вопросительно вскинул бровь, прикасаясь к ее локтю. Она снова кивнула. Погруженные каждый в свои мысли, они прошли по мрачным пустым коридорам до заднего двора, миновали магический барьер и медленно двинулись по тропинкам парка в сторону беседки. Когда ее шаги стали увереннее, Малфой отпустил ее локоть, но все равно продолжил идти рядом.

— Прости, — вынырнула из своих мыслей Грейнджер. — Тебе самому нелегко, а тут я…

— Прекрати немедленно! — возмутился Драко.

Не хватало слов, чтоб объяснить, как помогло то, что он находился рядом и именно так ненавязчиво, как Гермионе было нужно.

— И вообще не бери в голову, считай, ты меня отвлекаешь от… плохих мыслей и предчувствий.

— Драко…

— Помолчи, — он потянулся к ней, но отдернул руку раньше, чем прикоснулся.

Гермиона снова ощутила прилив вины. Она знала, что поступает нечестно и пожалеет о том, что сейчас сделает, но сама взяла Драко за руку. Ладонь оказалась ледяной.

— Возвращайся в дом, ты замерз!

— Заботишься? — кривовато усмехнулся он. — Не хочу в дом, посижу у фонтана, может, Нубби подойдет.

— Ты… Не будь идиотом! Заходи быстро! — она прошмыгнула в беседку, оставляя дверь открытой, с опозданием понимая, что Малфой добился от нее ровно того, чего хотел, сыграл на ее слабости. Но… нужно было признать, что их желания сейчас совпадали. Гермиона боялась остаться наедине с собой.

Внутри беседки возникла новая дилемма: расположиться в чайной или пройти в спальню. Приглашать его в спальню после того, что сказала днем, было совершенно неприемлемо, но вслед за панической атакой и неспешной прогулкой накатила такая усталость, что едва получалось держать голову прямо.

— Иди ложись, принцесса, — принял за нее решение Драко. — Я подожду, пока ты уснешь.

— Я…

— Грейнджер, я тебя услышал. Я понятливый мальчик. Успокойся.

— Можешь остаться, — она возненавидела себя за то, что вырвалось изо рта, — только…

— Тшшш!

Драко не заставил просить себя дважды. Дежавю. Он снова лежал на боку и пронзительно смотрел на нее.

Гермиона закрыла глаза и предприняла попытку ни о чем не думать. Снейп, родители, Нарцисса… Ха.

Смешок, который разрезал тишину, издала не она.

— Что? — спросила, пользуясь возможностью отвлечься.

— Да вот прикинул, что бы сказал тринадцатилетний я, если бы узнал, что в восемнадцать буду завидовать маглорожденным.

У восемнадцатилетней Гермионы Грейнджер это тоже не укладывалось в голове.

— Конкретной маглорожденной. Тебе.

Конечно, нельзя просто так взять и выложить всю информацию сразу. Что за слизеринская манера тянуть низзла за ухо?!

— Ну?

— Если я поделюсь своими размышлениями, ты меня возненавидишь.

Как приятно было обнаружить что-то привычное. Например, Драко Малфоя в образе королевы драмы.

— Сомневаюсь. Говори уже.

— Просто осознал, что, не раздумывая, поступил бы сейчас так же, как ты, если бы это гарантировало, что мать откажется от своих самоубийственных планов. Очень жаль, что она ведьма. Я даже палочку поднять не успею…

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Я каждый день жалею…

— О том, что они живы?

— Я вмешалась в то…

— Ты спасла их. Если бы я мог вот так же оградить ее… она же…

— Драко, — смягчилась Гермиона из-за искреннего отчаяния в его голосе. — Твоя мама намного сильнее, чем ты готов признать. Нарцисса Малфой солгала в лицо Волдеморту, думаешь, она не справится с кучкой его последователей?

Рука сама собой накрыла плечо Драко.

— Грейнджер, черт, пожалуйста! — отчаяние в малфоевском голосе сменила мольба.

— Пожалуйста — что?

— Определись. Ты же не из тех, кто играет с добычей…

Она снова почувствовала себя последней сволочью. В глазах Драко пылала такая смесь тоски с… тем, чему в них быть не положено.

— Я смирился, что мне не светит твоя взаимность, а теперь ты снова ведешь себя так, будто тебе на меня не плевать.

— Но мне не плевать на тебя, просто… Между нами не должно происходить такого.

— Почему? Почему, черт тебя дери?!

— Это неправильно, так не может быть, ты подменяешь одни чувства другими, — заученной скороговоркой ответила она.

— Говори за себя! Не ты ли несколько минут назад отговаривала меня решать за других? Твой урок я усвоил, но можешь мне сказать…

— Что ты хочешь услышать? — сорвалась Гермиона. — Да, меня тянет к тебе. Нет, я не считаю это правильным. Не требуй от меня каких-то решений, я не…

— Тшшш, — пальцы Драко повели по лбу и щеке, убирая прядь волос. Как бы он ни пытался скрыть от нее, на его лицо вернулось самодовольное выражение. Когда она не осадила, Малфой осмелел и погладил ее по волосам, но все-таки уточнил постфактум: — Можно?

Гермиона кивнула, не имея моральных сил сопротивляться. Он обхватил ее руками и притянул к себе. В этом объятии не было никакой фривольности — тепло и уют. Гермиона тоже обняла его и очень быстро провалилась в сон, прямо в дневной запыленной одежде.

Проснулась она от ощущения чужого взгляда на себе. Малфой в пробивающемся в окно утреннем свете показался завораживающе красивым. Глаза прожигали ее, тонкие ноздри раздувались, губы… нет, нельзя.

— Не делай этого!

— Не делать чего? — он вздернул бровь.

— Не смотри так, я не…

Гермиона точно не собиралась разглядывать очертания рта, но глаза, не посоветовавшись с разумом, заскользили по изящному изгибу лука Купидона, остановились на пухлой нижней губе.

— Драко, не надо! — в панике закричала она, когда его губы приоткрылись и оказались на дюйм ближе.

— Гермиона, я понимаю слова и запоминаю информацию, — выдал он ровным, чуть обиженным тоном. — Просто… договорись уже с собой. Игры в «нет», которое «да», и «да», которое «нет», не в твоем стиле.

Игры? За кого он ее принимает? За одну из дурочек Патил образца третьего курса? Но не ведет ли она себя так, как он это описывает. В душе зашевелился червячок сомнения.

— Дай мне время разобраться, — ответила устало, подразумевая «найти достаточно веские причины и вежливые слова, чтоб отказать».

— Я тебя и не тороплю, — покладисто согласился Драко и улыбнулся. Гермиона сморщила нос, чтобы он не уловил в ее взгляде лишнего.

Кончика носа тут же коснулся длинный тонкий палец, а улыбка Малфоя стала шире. Наверное, она резко дернулась, потому что палец с ее носа исчез, лицо Драко стало серьезным и слегка испуганным.

— Слишком? — спросил он.

Гермиона интенсивно замотала головой.

— Почему ты так упорно бежишь от этого? Потому что это я?

— Пожалуйста, Драко, — не поясняя, что именно «пожалуйста», она улизнула в ванную, позабыв взять полотенце. Ничего, для этого существует Акцио.

Лежа в успокаивающей лавандовой воде, Гермиона пыталась разобраться в себе и найти выход из ситуации, которая виделась ей безвыходной. Отказаться от кураторства нельзя, она подведет Снейпа, более того, стало понятнее, о чем говорила Нарцисса, когда просила позаботиться о Драко. Значит, им предстоит все время быть рядом, а последние их взаимодействия… Возможно, прекращение общения помогло бы. Возможно. Гермиона не смогла бы найти момент, когда жалость и умеренный интерес превратились в это. Но влечение росло, прогрессировало, глупо было отрицать. Ей хотелось контакта с Драко, она чувствовала что-то вроде ломки, после того как в жесткой форме запретила прикасаться к себе. Это чертовски пугало. Если бы у нее на шее не висел артефакт, защищающий от магических воздействий, если бы Малфои не подписали составленный ею договор, она с удовольствием обвинила бы в происходящем волшебство. Ведь Гермиона знала, что Малфой нехороший человек. Но он интересовал ее весь — со всем его несовершенством, запредельным эгоизмом и нелепой пафосностью, с его «плохостью». Хотелось ли ей стать героиней истории про барышню и хулигана? Сделать его лучше? Имела ли она право делать кого-то лучше? А может, она наказывала им себя? Нет, точно нет. Наказанием Драко не был. Ну разве что иногда.

Признав, что он к ней неравнодушен (произошло это вчера или раньше?), она наконец ощутила себя неодинокой. Это была очень важная деталь пазла. Мысль о том, что о ней заботятся искренне, даже оставаясь неоформленной, грела изнутри. Бездомность Гермионы Грейнджер закончилась, когда она почувствовала себя дома… рядом с Драко. Гермиона чуть не захлебнулась водой, когда впустила эту жуткую в своей откровенности правду. Неужели ей так хотелось домашнего тепла, что она позволила привязанности расти? Расти вместе с благодарностью Драко за его… неравнодушие. Можно ли влюбиться из благодарности к чужим чувствам? Нет, какое «влюбиться»?! Нельзя запрягать карету впереди фестралов.

— Грейнджер, ты там не утонула? — послышалось из-за двери. В животе заклубилось раздражение. Он все еще раздражает ее. Отлично!

— Можешь меня не ждать, со мной все в порядке, встретимся в холле.

— Ладно, — почему-то по одному короткому слову ей показалось, что Малфой обижен. Она отмахнулась от этого.

Уже выбирая одежду, Гермиона поняла, что за все утро ни разу не думала о маме. Привычное чувство вины смешалось с облегчением.

Идти во вчерашнем не хотелось. Она кинула взгляд на мантии из Нарциссиных запасов, выбрала солнечно-желтую и превратила в незамысловатый комбинезон с мелкими перламутровыми пуговицами спереди, затем вспомнила о необходимости скрыть браслет и наколдовала широкие рукава на три четверти.

В холле не было никого, кроме Драко.

— Ее уже нет в мэноре, — безэмоционально сообщил он. Гермиона потянулась утешить, но вспомнила его слова про определенность.

— Идем? — Малфой достал из кармана свой портал. Интересный выбор предмета: если ей досталась калоша, то Драко «осчастливили» женской туфелькой на шпильке. А как он ее держал! Принц в поисках Золушки.

— Грейнджер?

— Да-да, — ее поймали на том, что она пялится, поэтому единственным достойным выходом остался вызывающий взгляд в ответ. Серые глаза победно сверкнули.

— Дама вперед. Из-за моего изменившегося статуса. Ни один гость не может оставаться в мэноре, когда тут нет хозяина.

Возникла еще одна эмоция, за которую Гермионе было очень стыдно, — разочарование оттого, что Малфой не прокомментировал ее наряд.

— Хозяин как капитан? Покидает корабль последним?

— Когда защита усилена, как сейчас.

— А Северус?

— Уже отбыл в школу.

— Где он будет ночевать?

— Сказал, что это не мое дело, — фыркнул Драко и снова выжидающе посмотрел на нее. Да, точно, портал. Вынимать из сумочки калошу было неловко. Снейп вернул ее вчера по прибытии в мэнор, сообщив, что чар хватит на пять перемещений. После невербального «Портус» калоша засветилась, и спустя несколько секунд пренеприятных ощущений Гермиона оказалась на площадке у квиддичного поля.

Через мгновение раздался хлопок, а за ним еще один. На обращение «Драко», прозвучавшее за спиной, Грейнджер обернулась. Панси смотрела на ее… на Малфоя нечитаемым взглядом.

— Нужно поговорить, — сказала Паркинсон.

Драко не выказывал желания разговаривать с… подругой? Так и не состоявшейся девушкой? Именно поэтому Гермиона позволила себе вмешаться.